Цветы и тени (СИ) - Трапная Марта - Страница 10

Мириам коротко засмеялась.

— Я направлялась к вам, ваша светлость, но раз вы здесь, зачем мне идти в пустую резиденцию?

Звучало все это очень логично, но мне не нравилось. Получается, она знала, что я буду один? Чего она хочет от меня?

— Что же заставило вас посвятить делам этот прекрасный вечер, а не наслаждаться его красотой в обществе близких людей?

Она подняла бровь и посмотрела на меня с подозрением. Как я не люблю эти закулисные игры, эти придворные тонкости, кто бы знал!

— Желание провести хотя бы несколько мгновений в обществе прекрасного принца, ваша светлость. Неужели вы думаете, что я не тоскую по прекрасному Эстерельму с тех пор, как покинула его? Неужели вы думаете, что общество Сириу, как бы тепло оно ни принимало меня, заменит мне королевский двор?

Честно говоря, я вообще не думал о ней, да и не собирался. Но, конечно же, я никогда не скажу этого вслух, зато теперь ее мотивы хотя бы выглядели понятнее.

Мы медленно пошли по аллее, и теперь наступила моя очередь говорить.

— Но что же мешает вам, прекрасная Мириам, вернуться в Эстерельм? Я уверен, близость к тому, что ты любишь, исцеляет не только душевные раны, но и телесные.

Она горько рассмеялась.

— Кем я вернусь в столицу, ваша светлость?

Это звучало так, словно было просьбой или упреком. Но мне не нужен был придворный поэт. А если бы и был нужен, то Мириам была бы последней, кому я предложил бы занять это место.

— Наверняка у вас много талантов, Мириам. Я не знаю, из какого вы рода, но я уверен, что у вас есть родственники, которые могли бы помочь вам. А ваша гильдия наверняка может подсказать, где можно найти применение вашей профессии.

Она так резко качнула головой, что ее волосы ударили по моей щеке. Они оказались жесткими, как лошадиная грива и пахли сладкими цветами.

— Моей профессии, ваша светлость? Да вы смеетесь! — В ее голосе звучала обида. — Как воин без оружия и командира становится обычным человеком, так и поэт без слушателей становится обычным человеком. Это все равно что заблудиться в лесу с мешком золота. Ни съесть, ни выпить, ни согреться.

— Так чего вы хотите от меня? — мягко спросил я.

Она пожала плечами. А потом развернулась и крепко сжала мое запястье. Я опустил взгляд на ее руки и смотрел до тех пор, пока Мириам не разжала пальцы и не вздохнула.

— Моя дочь, Эвьен. Вы видели ее на том вечере. Она молодая девушка, совсем не такая как я и ее сестра Элин. Совсем другая, мой принц.

Я представить себе не мог, что эти девушки с испуганными лицами — ее дочки. А я-то гадал, зачем она с собой их взяла? Оттенять свою красоту? К тому же Мириам не походила на заботливую матушку. Хотя что я могу знать о заботливых матушках?

— И чем же она отличается от вас и вашей второй дочери?

Это был совсем не тот вопрос, который меня интересовал, но раз уж ты вступил в эту пьесу, ты должен доиграть свою роль до конца. К тому же я отчаянно пытался вспомнить этих двух девушек и понять, кто из них кто. Но тщетно. Память подсовывала только одинаковые бледные лица, какие-то размытые силуэты, руки, плечи, прически и голубые платья. Даже та девушка из моего видения помнилась мне отчетливее, чем дочери Мириам.

— Эвьен проклята, — сказала Мириам, и это были не те слова, что я ожидал услышать. — Проклята черным огнем. И спасти ее может только яркое солнце. Ей нужно в столицу, к людям, в круговорот жизни. Ей нужен опекун в столице, ваша светлость.

Я остановился. Почему такой странный вывод?

— Но… — осторожно начал я, — чем вашей дочери поможет столичный опекун? Если бы я верил в проклятья, я бы искал ей лекаря, а не опекуна.

— Вы не верите в проклятия? — спросила Мириам.

— Не верю, — подтвердил я. — Несмотря на то, что по слухам в моей крови смешался черный и белый огонь, я думаю, что проклятья — это лишь красивая страшная легенда.

— А я верю, — резко ответила Мириам.

— Вы вольны верить во все, что хотите, Мириам, — мягко сказал я. — Я не осуждаю. И если вы считаете, что вашей дочери нужен опекун, уверен, вы его найдете.

Мириам склонила голову к плечу, и попыталась взять меня за локоть, но в этот момент мне потребовалось поправить воротник плаща, и ее рука мазнула по воздуху. Мы оба сделали вид, что ничего не заметили. Мириам напрасно рассчитывала на свою женскую силу. Может быть, она и в самом деле была бы неотразима, если бы мое сердце не принадлежало другой. А может быть, она только считала себя неотразимой, лишь на том основании, что нравилась принцу Эриху. Если она действительно ему нравилась.

Над нами пролетела большая птица, села на соседнюю ветку и коротко крикнула. Дядя Флориан всегда говорил мне, что птица во время разговора означает мысль, которую надо высказать. И я высказал.

— Какой ответ вы хотели услышать от меня, Мириам? Что я стану опекуном вашей дочери?

Даже в сумерках было заметно, как на ее щеках появился румянец, а глаза блеснули.

— Мой принц, я уж испугалась, что вам несвойственна скорость мысли. Конечно! Ведь это так благородно — взять под опеку молодую девушку из хорошей семьи!

Мне показалось, что это скорее двусмысленно, чем благородно. К тому же связывать себя с дочерью Мириам мне хотелось намного, намного меньше, чем в свое время становиться принцем. И мой незнакомец, которого я успел узнать получше за это время, со мной согласился.

— Я откажу вам, Мириам, — ответил я.

— По какой причине? — разочарованно спросила она.

Я пожал плечами.

— Я отвечаю за всех жителей Моровии, а не за каждого в отдельности. У меня не может быть никаких подопечных.

— А вот принц Эрих не стеснялся опекать молодых девушек, — с вызовом сказала Мириам.

Я пожал плечами.

— Наверное, вы очень жалеете, что я — не принц Эрих. И что я на него совсем не похож.

— Ну, почему же жалею? — Усмехнулась Мириам. — Принц Эрих понимал, какими опасными могут быть мои слова. А вы — нет. И потому вы беззащитны перед ними.

— И чем же мне угрожают ваши слова, Мириам? Сочините обо мне обидную песню?

Она посмотрела на меня с легким сожалением.

— Если это самое страшное, что вы можете себе вообразить, ваша светлость, вы понятия не имеете о силе слова. Вам надо развивать свое воображение. Это полезно для правителя, знаете ли.

— Спасибо за совет, Мириам. Я передам его своим советникам, и мы обсудим, стоит ли мне ему следовать. Думаю, мне стоит заняться этим прямо сейчас. Спасибо за компанию. — Я улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой, на которую был способен, развернулся и зашагал к своей резиденции.

Прогулка получилась отвратительной. Так всегда бывает, если ты не сам выбираешь себе спутников. Надо запомнить себе на будущее.

Я готовилась к большой полярной ярмарке в честь весеннего равноденствия. Мне повезло, что в этом году очередь ее проводить досталась Шолда-Маре. У меня не хватило бы ни средств, ни сил, ни цветов ехать в другой город, я бы потратила больше, чем заработала, а этого я не могла себе позволить.

Я расставляла на полках в теплице горшки, которые только что забрала у гончара, протирая черную глазурь на каждом из них мягкой шерстяной тряпочкой. Если правильно подобрать горшок, цветок будет выглядеть не просто красивым, он может стать настоящим изысканным украшением дома. Я умела подбирать горшки.

Дверь теплицы открылась, впуская холодный воздух и моего брата Кейталина.

— Закрой дверь, — попросила я его, не оборачиваясь. — И опусти полог.

Он закрыл дверь, опустил полог и прислонился к стеллажу, на который я выставляла горшки.

— На тебя посмотреть, ты стала настоящей… — его губы скривились в поисках нужного слова. Это было хорошо. Это значило, что у него нет заранее подготовленной речи, в которой каждое слово ранит, как нож. Экспромты Кейталина тоже бывали болезненными, но не настолько, как продуманные монологи. — Настоящей работницей. Труженицей.