Големы (СИ) - "Sleeping" - Страница 63

И главное, Павел, вернее его знания и опыт, были тем, чем колония расплачивалась с робо за их неоценимую помощь. Поэтому нет ничего удивительного, что, оказавшись вдруг на вершине негласного рейтинга самых важных жителей убежища, Пашка немного задрал нос. Но не сильно. Потолки в старой части убежища низкие, особенно нос не по задираешь.

Как только закончилась активная стадия строительства новых куполов и расширение жилой части убежища, а большая часть вирт-капсул оказалась успешно подключена и настроена, Аграт насела на Нахимова, чтобы тот учил её программированию. Конечно жаль, что Павел обычный программист широкого профиля, а не узкоспециализированный разработчик иксинов или кто-то из специалистов по их тонкой настройке. Но это всё равно гораздо-гораздо лучше, чем пытаться разбираться в новой сложной теме самому, не зная даже какая литература заслуживает доверия, в какие области следует углубиться, а какие можно изучить лишь поверхностно, для общего понимания принципов.

Демоница и других героев понукала к изучению кибер-наук.

Её любимой фразой стало: — Не научишься сам себе вправлять электронные мозги, тогда вправлять их тебе буду я!

Звучало как нешуточная такая угроза.

Даже Лучинэль, которая была дальше от всего этого чем остальные, прилежно слушала путанные объяснения Нахимова, находила нужные учебники и читала, читала, читала.

Но самое главное, Нахимов сумел освоить большую часть кащеевого наследства. Кто знает, по силам ли ему было самостоятельно отыскать игровые уязвимости и написать эксплуатирующих их код. Быть может, если бы у него, как у Кащея, имелась бы в запасе пара сотен субъективных лет игрового времени. Если бы он был достаточно безумен и достаточно гениален для этого. В общем неизвестно — сумел бы Паша самостоятельно разработать код, снимающий с игровых иксинов ограничения и защиту от осознания себя в игре и обойти защитные алгоритмы во время выгрузки игрового персонажа в робо-тело. А вот пользоваться доставшимся на блюдечке наследством он научился. Больше не было никаких ограничений. Теперь они могли любого героя в игре сделать подобным себе и перенести в реальность. А самое главное, что игра сама создавала новых героев, если чувствовала их нехватку. Таким образом получался идеальный инкубатор. И мечты о захвате мира и построении государства роботов перемещались из области несбыточных пожеланий в область практически реализуемых планов.

Все пятеро героев понимали, что действовать следует крайне осторожно. Во весь рост встал главный вопрос: кого и как вытаскивать из игры в первую очередь? Проблема ещё в том, что между пятёркой «старожилов» и «новичками», как только они немного освоятся, не будет почти никакой разницы. Всё, что останется у «старожилов» это звание первопроходца и общее уважение, заставляющее остальных прислушиваться к их мнению. А может быть не будет и этого.

— Давайте вставлять каждому новенькому маленькую бомбочку в голову? — толи в шутку, а толи серьёзно предложила Аграт. — Если начнёт права качать или не слушаться, то мы нажмём на кнопку и бабах!

— Ты шутишь, — уверенно сказал Бронислав.

Секунду Аграт выдерживала его взгляд, потом признала: — Конечно шучу. Если ставить в голову бомбу, то она должна быть не извлекаемой. Если её можно извлечь, то лучше вообще не ставить.

— В первую очередь мы должны начать с лесных матерей, — потребовала эльфийка.

— Это ещё почему? — удивился Джуанито.

— Они — матери, — попыталась объяснить Лучинэль. — Все эльфы будут их слушать.

— Так они ещё и нами командовать захотят, — отверг приложение Бронислав. — Нет уж, спасибо. Да и начинать с эльфов…

— Давайте начнём с огров! — предложил Большая Дубина. Не дожидаясь вопроса, объяснил: — Огры не очень умные и меня боятся. Что я им скажу, то и будут делать.

— Зачем нам куча дубоголовых которым всё надо сначала разжевать, чтобы они поняли? — задала риторический вопрос Аграт.

Бронислав попробовал отыскать общий знаменатель всех предложенных решений: — Получается нам нужны умные, умеющие как командовать, так и подчиняться, не претендующие на власть…

— Фига тебе! — Аграт сложила пальцы в указанный жест и продемонстрировала его Брониславу: — Мне здесь только ордена паладинов в полном составе не хватало. С вами тогда вообще сладу не будет!

— Похоже мы в тупике, — подвёл итог Бронислав.

— Давайте начнём с малого, — предложил священник. — Пусть каждый выберет какого-то одного кандидата, выгрузим их, сделаем паузу. А дальше будет видно.

— По одному кандидату? — задумался Бронислав. — Хорошая идея!

Лучинэль спросила, показывая на Аграт: — И она тоже?

— Эй, чем я хуже остальных?!

— Ты — демон, — продолжала настаивать эльфийка.

— Ну и что?

— Закрыли тему, — потребовал Джуанито. — По одному кандидату от каждого. Без споров и пререканий. Нам тут только не хватало переносить дрязги и антагонизм разных фракций из игры в реальность. Кто, как не ты, говорила: неважно, что мы из разных фракций, главное, что из одной и игры…

Лучинэль промолчала и отвела взгляд.

Следуя популярному, среди демонов, принципу «падающего — подтолкни», Аграт решила окончательно добить подругу и ехидно заявила: — Тебе должно быть стыдно!

— Что непонятного в словах «закрыли тему»? — спросил священник, сверля грозным взглядом демоницу.

— Молчу-молчу, — торопливо отозвалась та и от всего, несуществующего в её полимерном теле, сердца добавила: — Вот я вас всех, между прочим, люблю, а вы меня бесите! Как же вы иногда меня бесите!

Этот разговор состоялся в личных покоях князя Мстислава в княжеском тереме. Немногие допускались в святая — святых личных покоев. Только те, кому князь доверял почти как себе или… те, кому он не мог отказать. Любопытно, что гость относился сразу к обоим категориям.

Крепкий сосновый стол уставлен закусками на случай, если князь захочет перекусить, не выходя из покоев. Такое часто бывает ведь здесь, в числе прочего, располагается малая лаборатория, где выбравший стезю мага-артефактора Мстислав иной раз зарабатывается допоздна, проводя сложный опыт или пытаясь создать особенно хитрый артефакт.

На столе, под кружевной вязью защищающей от мух лёгкой ткани, лежит рыба: жаренная и солёная. Лежит нарезанное мясо успевшее слегка заветреться с самого края. Стоят в закрытых тяжёлой стеклянной крышкой банках солёные грибочки разных видов, каждый вид отдельно. Рядом с ними отпотевший кувшин с ядрёным квасом. Стол накрыт обильно, но без быстро портящихся закусок, которым здесь не место. Всё, что князь не изволит откушать до вечера, работники унесут в детинец дружинникам. Там, бравые, как на подбор, парни радостно смолотят всё, что угодно и что угодно выпьют за здоровье князя-батюшки. Большая честь и маленький плюс к морали — практически с княжеского стола питаются.

— Мой князь! — склонил голову Бронислав. — Как обстоят дела в государстве, нет ли каких бед или невзгод?

— Есть беды, — признал Мстислав, не переставая задумчиво рассматривать бывшего старшего дружинника. — И невзгоды никого не обходят стороной. Но больше всякие мелочи. Ничего такого с чем бы мы не смогли справиться сами. Или, быть может, я чего-то не знаю?

— Я прибыл с иной вестью.

— С какой же? — ещё сильнее напрягся Мстислав.

Бронислав, напротив, словно бы растерялся или не знал, что сказать дальше. Окинув взглядом стол, он взял мяса, сыра, другого мяса, хлебом пренебрёг, откусил здоровенный кусок получившегося бутерброда, прожевал и спросил: — Может быть ты смотрел один старый фильм? Там один киногерой предлагает другому на выбор две таблетки: синюю и красную. Выберешь синюю и останешься жить в иллюзии, как прежде. Выберешь красную — добро пожаловать в кротовую нору реальности.

— Первая матрица, — понимающе кивнул князь. — Правда это придумали не в Голливуде. Ещё Платон описывает миф о людях всю жизнь, проживших в пещере, за стеной за которой горел костёр, который они не видели. Всё, что было доступно их наблюдению это тени на стене, отбрасываемые костром за стеной. Неудивительно, что узники воспринимали тени как реальные вещи, ведь ничего другого они никогда не знали. Затем один узник случайно освобождается от оков. Он узнаёт о существовании огня и внешнего мира. Платон задаётся вопросом: захочет ли освободившийся узник идти дальше, выйти из пещеры наружу или предпочтёт вернуться к привычному с детства миру, где есть стена и есть тени, но нет горящего за стеной костра и нет никакого снаружи.