Млечный путь господина Харг Тринста (СИ) - "Наташа" - Страница 34

Подождав пока холст высохнет, я накрыл его тканью, плотно запечатав со всех сторон. И ещё один портрет демона отправился в дальний угол шкафа, также как и воспоминания о нем. Я твёрдо пообещал себе, что с этого момента все закончится; я больше не буду вспоминать небесную школу, не буду пытаться вести собственное расследование, которые все дальше и дальше заходило в тупик. Где-то в самых потаенных уголках сознания все ещё будут проскальзывать алые глаза, тягучая кровь и отблеск луны, которая молча наблюдала за смертью бессмертного. Возможно, я начинал ещё более страшную игру, где я в итоге окажусь единственной проигравшей, но последнее видение загнало меня в угол, поэтому отказаться от ничего не дающих поисков — было самым верным решением. Вслед за портретом отправилась записка и набросок Роуз, которые Рой отдал мне. Закрыв дверцу шкафчика, я откинулся на мягкую кровать, прожигая взглядом потолок. Внутри стало пусто, словно от меня оторвали фрагмент жизни, но пути назад не было…

За дверью послышались тихие шаги, затем раздался негромкий стук.

— Отец? Заходи.

Я приподнялся на локтях и тут же встретилась с широко распахнутыми глазами отца.

— В чем дело?

— Харг, — он зашёл в комнату и присел на край кровати. — Врач утвердил твою операцию. Скоро ты сможешь ходить.

Сердце пропустило удар. Жизнь вновь приобрела смысл…

Время шло. Иногда, но не часто сверху доносились стоны, бормотание и громкие взрывы хохота. Как бы я ни был наивен, но я от природы догадывался об этих звуках. Сердце упало. Я пил виски пытался собраться с мыслями. Напрасно я только трачу время — я был слишком напряжен. Я расслабил узел галстука, снял пиджак и пригладил волосы. В комнате ощущалась прохлада, огонь в камине потух, но меня словно сам дьявол обжигал.

Мне было стыдно вспоминать, как долго я находился со своим одиночеством, покорный и молчаливый. Я понимал, что должен встать, отдёрнуть занавеску и броситься на поиски госпожи Пьер, сметая всех на своём пути, сумрак словно парализовали меня.

Я прошёл мрачный и тёмный коридор. Какой-то высокий протянул ко мне руку. Я был не в силах, чтобы сказать одно слово, я отдал ему кошелёк с деньгами. Он посчитал деньги, а потом вернул кошелёк мне.

Госпожа Вьерж.

Зачем я произнёс её фамилию? Сам не ведаю что совершаю.

До этой минуты я всё хорошо помнил, затем память меня снова начала подводить.

Я помню, как трясущими руками натягивал пиджак. Слышал стук двери, из коридора повеяло холодом. Я снова бросился в след за Еванжелиной по лестницам и тёмным переходам. Возмущённое лицо у двери. Улица, пар шёл изо — рта я пытался разглядеть в тумане знакомую фигуру. Путаница переулков и панический ужас, растущий в груди. Наконец я нашёл Еванжелину лежит на земле — Слава Богу, она жива!

— Доброе, — ответил Харг.

— Сегодня для вас есть одно дело. — Почтальон перебирал конверты.

Харг молча наблюдал за движениями пальцев почтальона.

— Да вот же он! Номер двадцать два.

Харг кивнул, не сводя удивленного взгляда с адреса на письме в руках почтальона.

— Благодарю, — машинально проговорил Харг, и почтальон отдал ему конверт.

Харг поблагодарил почтальона и закрыл дверь. Харг открыл конверт в коридоре. Родители Харга сообщили, что, к счастью, на Рождество никуда не едут, поэтому ждут сына с нетерпением в гости. У Харга сердце выпрыгивало из груди, но виной тому было не письмо от родителей. Харга удивило имя адресата, которое он успел рассмотреть на конверте, лежавшем в почтальонской сумке: доктору Гудвину, Лай — Стринт, дом 17.

Харг смотрел в окно кабины на соседский фасад. Обычный деревенский дом. Низкая ограда.

Харг вспомнил о докторе, у которого недавно был на приёме. Как его зовут? Ах, точно, Григорий. Поначалу доктор Григорий показался Харгу грубым человеком.

— Но почему так? — удивился Харг.

— Потому — что эти таблетки не от аллергии, — ответил доктор Григорий.

— Тогда от чего они?

— Именно это я и хотел бы услышать от вас, Харг. Кто дал вам эти таблетки?

Харг пытался вспомнить, но не мог — прошлое словно унесло ураганом.

— Я не помню, — признался он.

Доктор кивнул, словно ждал чего-то ещё.

— Ясно.

Некоторые время в кабинете стояла тишина — доктор Григорий что — то записывал на листке бумаги, а потом сказал:

— Харг, я хочу, чтобы вы показались одному из специалистов. Доктор Люсь — хороший врач, он наверняка вам поможет.

Григорий положил листок в конверт, запечатал его, а потом снял трубку и сам записал Харга на приём.

В десять минут одиннадцатого охранник Харга попросил покинуть библиотеку. Харг собрал распечатки, заснул в рюкзак и вышел на улицу. Ночь выдалась ужасно — холодной. Харг направился в бар, внутри было многолюдно и очень шумно. Харг не заходил сюда с того памятного вечера, когда Грин заехал ему по физиономии. Харг гнал от себя эти воспоминания об этих не самых приятных событий. Харг рассматривал лица посетителей: улыбающиеся, мрачные, пьяные. Сотни лиц, и ни одного знакомого человека. Харга окружали лица без имён, а он всё пытался отыскать лица, подумал Харг. Мужчина так и не пришёл ни к какому выводу, он со вздохом допил пиво и поспешил вернуться домой.

На следующий день в четыре часа утра Харг занял пост в кабине лексуса. В такую рань Харг с трудом заставил себя вылезти из под тёплой постели. Завернувшись в плед, Харг вспомнил, как сидел в этом же лексуе наблюдая за фасадом дома двадцать два по Лаф-стрит и каждую секунду Харг ожидал, что Мелькин Рувиль выйдет из-за двери.

Печальным настроем поспособствовала погода. Тоже было очень холодно, но на улице сияло солнце, а листья на деревьях начинали желтеть.

Харг замер. Неужели Лаф-стрит из песни и есть лайф — Стринт. Неужели эта песня посвящена этой улице? И кто её автор? Чей голос звучал в голове у Харга? Госпожа Кильви обмолвилась, что хозяин дома — художник или писатель. В что, если певец? Мельком Сильви?

За окнами дома номер двадцать зажегся свет. Харг поднёс бинокль к глазам. Светлые шторы светились изнутри, за ними угадывался чей-то мутный силуэт. Харг посмотрел на часы: 7:44. Харг записал время в свой блокнот и продолжил вести наблюдение.

В 7:56 дверь открылась, впустив наружу высокого тёмного мужчину с портфелем в руке. Как обычно, он щурился, словно чувствительные глаза раздражали потускневший утренний свет. Досчитав до девятнадцати, Харг вышел из лексуса. Предполагаемый доктор Григорий был в чёрном пальто с серым шарфом. Для своих длинных ног он двигался на удивление очень медленно. Доктор пересёк Жин — Венi и свернул на Стринт — Ланч. Когда Григорий проходил мимо дома номер тринадцать, Харг поморщился, вспомнив Грина Авернина и его кулак, но улица была пустынна, окна затемненные. Доктор остановился на автобусной остановке на Пил — дрюл.

В скорм времени Кларк вышел из автобуса и зашагал к зарослям, которые Харг принял за садовый парк.

Харг прошёл газон. Впереди перед глазами виднелось здание. Доктор направлялся именно к нему. Никаких вывесок и всего — лишь одна дверь, похожая на задний выход.

— Ваш пропуск, — произнёс быстрый голос.

— Мне к доктору Григорию, — сказал Харг.

Наступило молчание.

— Предъявите ваш пропуск.

Харг понял, что без пропуска ему не пройти он решил обойти дом по периметру.

— Ваше имя, — произнесла женщина.

— Эм…

— Я не расслышала, простите.

— Я не…

— Пожалуйста, скажите ваше имя.

— Харг Рувиль, но я…