Красавчик. Книга шестая. Аустерлиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 18

Пока отложил этот проект Брехт. Сейчас Ибрагим — эфенди прорабатывает по приказу Брехта другой проект. Если гора не идёт к Магомету, то можно и подойти поближе. Самое слабое место проекта — топливо. Ничего нет проще. До Моздока нефть доставят вайнахи. А значит, кирпичный завод можно строить в Моздоке. В Чечне и Кабарде сейчас мир. Никто восстаний не поднимает. В личной охране императора по-прежнему, сменяя друг друга, раз в год служат и чеченцы, и черкесы. И очередь на попадание в эту командировку расписана на десять лет вперёд. Все возвращаются довольно богатыми людьми в новой, шитой золотом и серебром, форме, с наградным оружием и орденами. Весь род гордится, если один из аскеров этого рода побывал в Санкт-Петербурге. Потому, никто с русскими сейчас на Кавказе не воюет. Ну, плюсом ещё и Брехт есть, который вечно устраивает заварушки, в коих самые боевитые и непоседливые товарищи пыл утоляют. И добычу богатую привозят. И главное, Моздок вернули кабардинцам, и причин для вражды больше нет. Брехт несколько раз за последние два года встречался в Тифлисе с Цициановым и уговорами, а то и угрозами не давал ему облагать данью ни вайнахов, ни черкесов.

— Занимайся своими грузинами. Вон, имеретинского царя Соломона II, (Имеретия была включена в состав Росси в прошлом году в этой Истории) к чёртовой матери отправь в Петербург. Скоро война какая-нибудь очередная начнётся, он сразу на сторону Турции или Персии перекинется.

Цицианов бухтел, пытался права качать и даже письма с жалобами царю писал. Но тот хоть и держал князя Витгенштейна подальше от Петербурга с английским послом и прочими англофилами, но добро помнил, и на жалобы Цицианова ответил точно так же, как и Брехт. Занимайся, мол, Павел Дмитриевич, своими грузинцами, не лезь к хану Петеру. Жираф большой ему видней.

Если кирпичный завод построить в Моздоке, то это не только позволит сократить плечо доставки кирпича в Крым, но и сам Моздок, а за ним и весь этот регион вперёд толкнёт. Доставка нефти, глины, песка. Строительство завода, выпуск кирпича, а потом его доставка потребителям, ну и строительство кирпичных домов в самом Моздоке — это огромное количество рабочих рук. И в том числе явно нужны будут иностранные специалисты. И механики и огнеупорщики и архитекторы. Развиваться начнёт регион.

Кстати, про лекарскую школу и университет. Их-то, лекарей этих, Брехт забыл посчитать, количество своих войск определяя. В составе подразделений на каждую сотню воинов, а где небольшое подразделение, то именно на него, Пётр Христианович выделил одного студента или недавнего выпускника. Всего с войском отправилось почти сто человек лекарей.

Абуталиб Абилов сейчас плыл по Азовскому морю на галере вместе с Брехтом и засыпал его кучей вопросов. Главным был, можно ли ему в следующем году, когда Елена Прекрасная поедет в Студенцы, съездить вместе с ней. Очень хотелось пареньку с легендарной ведьмой Матрёной пообщаться.

— А что, хорошая идея. Я подумаю. Может, человек по пять лучших выпускников университета буду на полгода в Студенцы отправлять на практику к Матрёне. Спасибо, Абуталиб, за подсказку.

Событие двадцатое

Французский винодел, попробовав российский коньяк, понял, почему русские занюхивают, закусывают и все равно морщатся

Кто бы сомневался, только выплыли из Азовского моря в Чёрное и начался сильный ветер. Не так, чтобы шторм, но ветер приличный и он с юга, практически в борт маленькой галере волна бьёт, из-за этого приличная качка организовалась. Пётр Христианович не забросил кувыркания, и каждый день с упорством обречённого сотни кувырков на, набитых конским волосом, матах проделывал. Месяц назад возвращаясь из Москвы домой в Дербент даже и не почувствовал морской болезни, ни малейших симптомов, даже возгордился. Вот, мол, терпение и труд всё перетрут. Закалил Вестибулярный аппарат. Молоток ваше ханское высочество.

И тут, как началось, еле успевал до борта добегать. А потом опять кошму прямо у борта положил, рядом бутылку красного вина поставил и «болел». Ну, не честно же, все как огурчики, один он рыб регулярно кормит. Вон, как чайки над ним смеются. Гогочут.

Всему хорошему придёт конец, доплыли от Керчи до Судака и в устье реки Суук-Су остановились. Имение Брехта находилось в пяти примерно километрах вверх по реке, там в неё какой-то приток ещё впадает и рядом, а точнее прямо на территории брехтовской усадьбы, на восточном конце его угодий расположена горушка небольшая — Таракъташ называется. После приступа морской болезни трястись на тарантасе Пётр Христианович не захотел и пошёл пешком. Вскоре, конечно проклял. Жарко. И ветер этот южный хоть и с моря не прохладу несёт, а влажность и жару. Добрался еле живой Пётр Христианович в свои Пенаты и свалился в прохладе комнаты на кровать. Всё же в толстых саманных стенах есть свои плюсы. Управляющего Брехт сразу отправил за егерями и дезертирами бывшими. Через пару часов все пятнадцать бывших спецназовцев собрались во дворе усадьбы на веранде. Вечер уже настал, жара спала, и даже проклятый ветер поутих, так чуть шёлковые занавески колыхал.

Князь Витгенштейн успел прилично уже наклюкаться, дегустируя свои вина. А что вполне. Выдержки, может, ещё не хватает, но вот это с травами очень похоже на креплёное вино «Чёрный лекарь», прямо вкусно и самому себе завидуешь, что такое вино выпускают его винокурня. Вот же, на этикетке бутылки написано название: «Кназъ фон Витгенштейнъ».

Был Брехт уже после перестройки в Приднестровье и пил там коньяк нет Дивин «Князь Витгенштейн». Это если переводить. А если так читать, то «Принц Витгенштейн». Стоил коньяк кучу денег, был какой-то неимоверной выдержки и даже продавался в хрустальной бутылке. Но надо отдать должное янтарному напитку, своих денег он стоил.

Вкус был яркий, густой. Не часто с таким Брехт сталкивался: и сладкий, и сухой одновременно. Однозначно — подтверждение уровня «выдержанного» коньяка. Вначале терпкие кисловатые ягоды, типа вишни, терновника, черноплодной рябины или, может, черёмухи; сухофрукты уходят на второй план. Затем солирует древесно-смолистая тема, которая гармонично переплетается с нотками выдержанного вина, специй, трюфелей и орехов.

И послевкусие очень продолжительное, терпкое, вяжущее, согревающее. Сказка, стоящая своих денег.

Сам бы Иван Яковлевич потратить такую прорву денег на бутылку коньяка объёмом 0.7 литра не мог себе позволить. Угощал бывший ученик, который переехал в Тирасполь и стал тут крутым бизнесменом. Он и пригласил Брехта в гости, приехав на очередную встречу выпускников. Пил тогда Иван Яковлевич и, несмотря на то, что коньяк был отличный, осознавать, что каждый глоточек это тысяча рублей, было непривычно. Да, ужас просто.

Сейчас коньяк «Принц Витгенштейн» и «Хан Петер» стояли в подвале дома в двухсотлитровых бочках. Долго им ещё стоять до пятидесятилетней выдержки. Если достоят. Тут ведь ровно через пятьдесят лет очередной Наполеон с войной пойдёт. Нужно этого не допустить. Кто мешает году эдак в семнадцатом отправить диверсантов по Европе, что бы они всех потомков этого коротышки узурпатора на ноль умножили. А ещё хрена с два, если доживёт, конечно, он позволит Николаю подавить венгерское восстание. Венгрия должна стать свободной, а Чехия со Словакией войти в состав Российской империи.

Собрались бывшие соратники и новоиспечённые дворяне российские и стали под этот «Чёрный лекарь» успехами и пополнениями в семействах хвастать, а тут Ефим возьми да и спроси:

— А вы, Вашество, просто в гости приплыли или дело какое есть?

— Не, ребята, я проездом. Тут в Баварии и Богемии (Аустерлиц это город Славков в Моравии, в Чехии) заварушка намечается, решил я нанести визиты вежливости.

— Побить кого надо? — загорелись глаза у бывшего егеря.

— Ну, да есть два персонажа, одного нужно убить, вместе с армией в двадцать тысяч человек, а второго ограбить так, чтобы он на всю жизнь запомнил и внуки тоже с правнуками.