Песнь святой мессии (СИ) - "Кошмар Иванович" - Страница 14

— Такой только один, — что платья, что плащ с остальной одеждой были очень дорогими, но и чары на них были высшего качества, теплоконтроль, самоочищение и самовосстановление. Отвалив приличную сумму отец Ши все-равно остался доволен, он стоял ловя попутный ветер, его плащ трепало бризом…

— Папа, отойди от воздушной трубы, они нужны новичкам для полетов… — Сказала Ши.

— Ой прости… Я забылся…. — Смущённо произнес Сома.

— Мужчины-большие дети.

— Все взрослые, это вчерашние дети, так и что с того, что я позволяю себе немного подурачиться? Вреда с этого все-равно никакого.

— Ну, как скажешь, — Пусть ненадолго, но Ши повеселела, она смеялась, счастливо улыбалась, и от этого на душе Сомы становилось легче, они шли по каменной улочке туда, где, как помнилось мужчине, был старый отель. Ши снова опустила нос, и тогда мужчина сел на одну из лавочек, поставил пакеты, и мгновенно увлек дочь к себе на колени.

— Ну чего ты такая грустная? Все ведь хорошо, завтра все не кончится…

— Папа, но я же…

— Ши, ты дух, ты не умрёшь, ты просто станешь едина с миром.

— Будто ты проверял…

— Не переживай, все будет хорошо, я обещаю, хотя ты, по сути, будешь одна…

— Но ведь я не одна, и ты тоже не один.

— Ты не совсем понимаешь, рождается и умирает каждый только в одиночестве. Жизнь, это колода карт, ты можешь просчитывать ходы, бросать наугад, пропускать ход, блефовать и трусить, но в конце, когда на кону все, у судьбы всегда самая сильная карта, от начала игры всегда в ее руках, имя этого туза-смерть. Конечно ты ещё маленькая, я бы все отдал, чтоб на нашем месте сидели два других человека, может я и эгоист, но я бы поменял на тебя любого другого, но речь сейчас идёт не про одну или две человеческих жизни. Гриша, твои друзья, Нико, твои учителя, я сам, те продавцы, священники и солдаты, если не ты, то погибнет весь мир Ши. Ещё одного лже-мессию мир не переживет. К сожалению другого пути нет, не бойся, тебе не будет страшно, я сам пойду с тобой до самого конца и дальше… — Произнес мужчина, после чего ещё крепче обнял девочку. Никто не смел им мешать, всех пугал чёрно-белый цвет волос девочки, но все понимали, что этой малышке предстоит совершить ради того, что бы у каждого из них наступило счастливое завтра.

Вскоре Сома встал, они посмотрели на небо, солнце уже окрасило все в закатные цвета, пора была искать гостиницу, иначе спать придется на улице, чего не хотелось бы ни отцу, ни дочери.

Они пришли к старой гостинице, все осталось так, как помнил Сома, те же ступеньки на второй этаж, те же комнаты…

— Когда-то я знатно тут кутил, мне тогда лет шестнадцать было, как и тебе… — Произнес синеволосый поднимаясь по хорошо сделанной металлической лестнице, что была расписана разными узорами, лестница была довольно удобной, широкой, по ней могли пройти хоть двое, хоть трое.

Войдя в помещение, где был бар, и, одновременно с этим выдавали ключи, мужчина быстро заказал чего-то перекусить. Ши принесли кусок вкусного пирога, что до краев был полон начинкой из видии, Сома же ограничился куском мяса и бокалом вина, вообще-то Ши вредно есть сладкое на ночь, и дело тут не в фигуре, но сегодня отец не сказал своей дочери ни слова, только заказав бутылку сока.

Они наслаждались ужином, все смотрели на Ши, восхищённо, с трепетом или ужасом, но взгляды всех были направлены только на нее одну, в какой-то момент ей даже стало приятно внимание со стороны компании симпатичных молодых парней, что сидели у стены, они даже хотели познакомится, но суровый взгляд мужика в плаще никогда не предвещает ничего хорошего! Еда оказалась на редкость вкусной, а, после трапезы, некоторые надрались настолько, что скрипачу об голову сломали скрипку, что чревато и тем, что у скрипача и инструмент разбит, и голова болит, а пьяный пианист под роялем видел седьмой сон. Когда какие-то уж слишком раскрепощенные дамочки принялись доставать Сому, игнорируя Ши, так, будто она не мессия, а навозный жук, тогда мужчина наконец взял у бармена ключи, и, даже не глядя на брелок с номером, спросил:

— Седьмой?

— Ага, твой личный, — усмехнулся старый беззубый бармен.

— Всегда, когда я тут обитаю, то попадаю в седьмой, — сказал отец, поднимая пакеты с вещами. Они направились в сторону лестницы на первый этаж, и, миновав туалеты, несколько номеров, а также прачечную, они оказались у дверей седьмого номера. Сома отвернулся и вставил ключ в замок не глядя, повернул в нужную сторону с первого раза, и сразу включил светильник, а после, не глядя прыгнул на кровать движением доведенным до автоматизма.

— Вот так-то, спокойной ночи, доченька, — произнес он и захрапел, Сома выпил довольно много, хоть и начал с простого бокальчика.

Девочка задумалась, ей в память лезли какие-то фрагменты из жизней мессий, которые она, будто бы, пережила лично, хотя этого быть не могло. Она также пыталась вспомнить, в чем же была особенно Сомы как эспера, и тут ее память выдала ей картину того, как Сома единожды нуждался в своей способности эспера.

— Первая метка, — Произнес он активируя способность эспера. В тот же миг появился его двойник, который исчезал через секунду, не успевая сделать ничего. Сома на его примере оценил то, как сзади смотрелся новый костюм. Действительно, совершенно бесполезная метка…

Ши сидела глядя в окно, спать ей от чего-то совсем не хотелось, отец тихо сопел на койке, после чего начал храпеть, чего за ним прежде замечено не было. Жизнь повернулась так, что просто пойти погулять, не наделав при этом ненужной шумихи, она не могла. В комнате было душно, от отца сильно несло алкоголем, теперь из-за плохого настроения Ши стала сильно обращать на это внимание. Вскоре присоединились какие-то молодожены, кровать которых скрипела так громко, что в итоге нервы сдали бы даже у мертвеца, а потому пришлось надеть старый балахон с капюшоном, который она таскала в сумке на случай дождя. Это был ее первый предмет, который она зачаровала сама, чары были направлены на отклонения дождя, сделано все было под чутким руководством Корры, и даже так получилось не очень, впрочем все приходит с опытом. Хотя на самом деле это было бессмысленно, так как дождь избегал ее.

Черная ткань скрыла ее лицо и волосы.

Она вышла из своей комнаты и, без особенных проблем, покинула гостиницу, никто не обратил на нее ни малейшего внимания, что было сейчас ей только в радость. Ночью, в мутноватом зелёном свете, мир казался совсем иным, объятым тайнами и загадками, полным опасностей, которые она вскоре переживет на своей собственной шкуре. Холодный ветер трепал кожу и волосы, делая итак холодное время ещё более ледяным, покрывая чуткую кожу мурашками. Девушка неспешно, стараясь держаться хорошо освещённых улиц, шла сама не зная куда, палочка в ее руках была наготове, она могла начать плести в любой момент, но успеет ли? С другой стороны второе солнце точно не даст врагу оставаться скрытым достаточно долго. Сердце бешено колотилось в плохом предчувствии, но, как всегда и бывает, было проигнорировано. Она прошла мимо лавки старого кузнеца, который ещё изготовлял какие-то изделия, а потому громкий стук молотком было слышно очень хорошо. Девочка продолжила свой путь, слушая жутковатые завывания ветра, которые резвились, разносились по всей округе, а за городом лишь пели цикады да светила изумрудным светом трава.

Она шла к храму, что был возведен в честь мессий, огромное здание конечно заперто, но может рядом со статуями она наберётся силы предков? Вскоре, минуя безлюдные переулки, она подошла к храму, где были запечатлены все мессии кроме одного, разумеется вервольфа Вестрии. Воистину, как же он сделал так, что испарилась Рисуи.

Храмы мессий в лионии были похожи один на другой, огромные здания с невероятно высокими стенами, с огромными иконостасами, на которых во весь рост были изображены предыдущие, обычно на иконах изображали и зверя из Вестрии, который все также плотоядно улыбался, являя собой, как водиться, архетип мирового зла, и дошло до смешного, его никто не зовёт по имени, все боятся, включая и саму Шинобу.