Те, кого нельзя называть (СИ) - Булавин Иван - Страница 36

— Так о чём вы хотели поговорить? — спросил Башкин.

— Предлагаю пройтись, — старик указал тростью вперёд. — Не думаю, что вы боитесь трупов, да и трупы эти тут лежат очень давно, скоро станут прахом, как, впрочем, и я сам.

Мы медленно пошли по коридору, старик, хоть и выглядел развалиной, от помощи отказался, шагал медленно, но достаточно твёрдо.

— Как сейчас помню тот день, — сказал он, оглядывая горы костей. — Сотни людей, тысячи. Их прятали в метро, там, казалось, безопасно. Так должно было быть, но… никто не знал, что случилось, массовое сумасшествие, люди кидались на других людей, но не трогали таких же сумасшедших. Поначалу их просто блокировали, потом начали вытаскивать поодиночке, пытались привести в чувство, но всё без толку. Тогда применили газ, усыпляющий, подействовало, хотя и потребовалась чудовищная концентрация вещества. Потом снова пытались воскресить в них разум, а потом началось такое, что… тогдашнее начальство отдало приказ расстрелять всех. Они были опасны, с каждым днём умнели, но не становились от этого людьми. К тому же была масса признаков того, что ими кто-то руководит извне. Ещё немного, и мы получили бы армию врага у себя в тылу.

Он остановился у последнего бутика и снова осмотрел скелеты.

— Я часто сюда прихожу, это кладбище служит немым упрёком. А кроме меня больше не осталось никого, кто помнил бы те события, есть несколько стариков, но они в этом не участвовали, — он вздохнул. — Пойдёмте дальше.

Я обратил внимание, что мы не одни, за нами следует некто, кто передвигался с отставанием на этаж, не лезет на глаза, но и не отстаёт.

— Не смотрите так, — Генерал махнул рукой назад. — Это моя охрана. Не столько охраняет от врагов, сколько присматривает, чтобы старик не помер посреди улицы. Да и всяких тварей не стоит сбрасывать со счетов, забираются иногда и сюда тоже.

Мы постепенно поднимались на самый верх. Сначала на последний этаж, где когда-то располагались кафе и кинотеатр, а потом узкая лестница вывела нас на крышу, откуда открывался отличный вид на окрестности через бетонный заборчик.

— Так о чём вы хотели поговорить, товарищ Генерал? — спросил Башкин, видя, что старик молча смотрит вдаль.

— Поговорить… поговорить нам есть о чем. Вам ведь не всё рассказали, только то, что вам положено знать.

— Мы догадываемся, — сказал Башкин. — Наверное, это какие-то страшные тайны? Или рассказ о том, кто дал вам знания, позволившие выжить?

Учёный состроил ехидную рожу, но старик его проигнорировал.

— Знания? Да, знания мы получили. Но уже после того, как миллиарды людей превратились в кучи костей. А другие стали сумасшедшими, превратились в диких зверей, а третьи на глазах превращались в развалины, уродов и инвалидов. Мы получили знания, но не благодарим тех, кто их дал, ибо на их совести лежит вина за произошедшее.

— Можно подробнее? — попросил учёный.

— А нужно? — старик снова вздохнул и опёрся двумя руками на трость. — Тот, кто держал на своих плечах неподъёмную ношу, а потом уронил её, кто обрёк мир, причём, не один, на гибель и упадок, тот, кто потом ужаснулся своему просчёту, попробовал исправить последствия, он…

— Простите, Генерал, — раздражённо бросил я. — Вы — человек старый, при этом многое знаете. Но, подобно всем знающим людям, говорите загадками, допуская двойное толкование ваших слов. Это только со стороны выглядит красиво, а на деле выходит какое-то непотребство. Я уже боюсь, что вы умрёте как раз в тот момент, когда будете произносить самые главные слова.

Генерал посмотрел на меня и затрясся от беззвучного смеха.

— Простите мои старческие причуды, в моём возрасте все становятся философами. Но ваше замечание к месту, мне и в самом деле стоит экономить время и силы. На чём я остановился?

— Кто-то, кто накосячил так, что по всем мирам начался кобздец, — изложил ему Винокур всю суть разговора.

— Да, точно, так вот, они прибыли к нам, когда борьба была в разгаре, надежды на победу не имелось, но мы боролись. А они дали надежду, говорили мало, почти ничего не объясняли, только давали указания. И временами причитали, что не смогли, не уберегли, не справились…

— Они — это атланты? — спросил Башкин напрямую.

— Они ничего не говорили о своей этнической принадлежности, но, думаю, мы говорим об одних и тех же людях. Высокие, бледные, седые и неразговорчивые. Они научили нас ставить защиту, временную, которая ставится на транспортные средства, и постоянную, которая защищает подземные коммуникации. Потом они коротко описали ситуацию, велели истреблять демонов, поскольку к прежней жизни человечество сможет вернуться только тогда, когда высшие сгинут. Но они же научили нас ловить мелких бесов, которых мы поставили на службу. Общий смысл их объяснений таков: ткань между реальностью и миром призраков истончилась, они пришли к нам, а в других мирах устроили разные непотребства, остался только один неповреждённый мир, который они попробуют отстоять.

— Мой мир, — сказал я, скорее, утвердительно, чем вопросительно.

— Думаю, да, — ответил вместо него Башкин. — И ещё я думаю… предполагаю, что эти самые чёрные не прочь и там устроить апокалипсис.

— А это уже вам информация к размышлению, — сказал Генерал. — А вон там, — он указал пальцем куда-то вдаль, — есть кое-кто, кто не прочь нас сожрать.

Там, куда он указал, густо росли деревья, постепенно вытесняя асфальт. И среди этих деревьев мелькнула чья-то тень. Я ухватился за карабин, но старик остановил меня.

— Лом, сынок, сделай это.

Он сказал это, не оборачиваясь, а тот, кто шёл следом за нами, повернул обратно и стал спускаться вниз.

— То, что мы видим, — это не эволюция, это надругательство над природой. Вместо прекрасных, хоть и не идеальных созданий, нас, людей, мир теперь принадлежит уродцам, коих сделали с одной целью — служить руками бесплотных созданий.

Внизу, в зарослях возникла какая-то суета, монстр издал странный звук, напоминающий икоту, а потом всё стихло. Через пару минут показался Лом, тот самый ведьмак, который сопровождал нас по пути сюда. Медицина тут продвинутая, по моим прикидкам, он должен был месяца три в постели провести, а тут прошло всего ничего, а парень уже на ногах и продолжает воевать с монстрами. В одной руке он держал нож, второй волочил за лапу странное создание. Тварь немного походила на ту, что напала на нас у входа, но сильно уступала ей в размерах.

— Браво, мальчик мой! — старик изобразил аплодисменты.

— Это всё, что вы хотели нам сказать? — спросил я, поскольку разговор начинал утомлять.

— Нет, что вы, я понимаю, старик уже надоел своей философией и причитаниями, но это не главное. В совете озвучивали необходимость связаться с вашим миром. Мы вас обогнали в технике, обзавелись новыми источниками энергии, развили биотехнологии. Но у вас есть то, чего у нас нет. Люди. Главное богатство будущего мира. И мы планировали их брать оттуда. Любых, хоть самых ненужных, только чтобы умели размножаться. Ваш мир ведь и не заметит пропажи миллиона человек, так ведь?

— Может быть, — уклончиво ответил я.

— Идея была хорошей, но я запретил.

— Почему?

— Не хочу рисковать. Я бы вообще оставил вас здесь, не дав открыть ворота в свой мир. Не хочу даже мысли допускать, что последний обитаемый мир постигнет наша участь.

— Но не оставите?

— Я стар, развалина, которую на том свете заждались. Я могу позволить себе чувства. В том числе и сострадание. Вы, ваша жена, ваш ребёнок. Вы заслужили лучшей участи. А потому я вас отпускаю. Постарайтесь пройти туда и закрыть окно. Полностью, уничтожьте аппаратуру, забудьте, что другие миры есть. Это мой вам совет.

— Совет?

— Приказать я вам не могу, вы будете далеко от меня в тот момент. Впрочем, одно условие я вам поставлю. Лом, подойди сюда.

— Слушаю, — ведьмак, до того державшийся в отдалении, подошёл вплотную.

— Вот, — старик похлопал его по плечу. — Трудно поверить, но это мой внук.