Земное притяжение - Ржевская Елена Моисеевна - Страница 32

Садилось солнце, его лучи окрасили багрянцем крыло самолета.

Отец Жужелки не был летчиком, и такой памятник ему бы не поставили. Но в глубине парка есть другая могила - братская могила, прикрытая бетонной плитой. Жужелка иногда приходит в парк постоять у плиты, на которой написано: "Павшим в Отечественную войну". Она представляет себе, что Федя Халпакчи, ее отец, которого она не знала, лежит здесь, в могиле, придавленной плитой.

Но это одно лишь воображение. Федя Халпакчи не может быть похоронен здесь. Он погиб при взрыве моста через Кальмиус, и река унесла его в море. На праздниках, когда мать выпивала, она плакала, ей мерещилось, что мужа ее, Федю. носит по морю. Только он один мил, люб и дорог ей, а его нет и не будет, и жизнь ее обездолена навеки. "Любовь-это все, - говорила мать.-Без нее никакой жизни". У нее так много слов о любви, о злой разлуке и ожидании, что, когда она пристрастилась гадать, к ней потянулись солдатские вдовы.

Что же такое любовь? "А я ведь из-за тебя пришел!", и голубые глаза, от которых невозможно оторвать взгляд и до озноба страшно глядеть в них. И руки, державшие ее руки. Может, это и есть любовь?

Она сидела у памятника, в условленном месте на скамейке.

По какой бы дорожке он ни шел сюда, она бы увидела его.

Но она не смотрела по сторонам. Она следила за муравьями, ползающими у скамейки по песку, и ждала, когда он сам подойдет и окликнет ее.

Он окликнет ее, и они заговорят Но о чем же? Она должна ему что-то сказать, ведь она пришла на свидание, но что же, господи? Что говорят друг другу люди на свидании?

Минутами становилось так неловко, так обременительно от всего этого, что ей хотелось, чтобы Лабоданов не приходил совсем.

Мальчишка с пустой бутылкой под мышкой шнырял у кустов акации, растущих по сторонам скамейки, охотясь за мотыльками. Он ловил их прямо ладонью и запихивал в карман.

- Отпусти ты бабочку! - не выдержала Жужелка.

Он не подумал даже обернуться, сказал резонно:

- А они - будущие гусеницы.

Словил еще одну и сунул руку в карман.

- У меня уже полный карман!

Заиграл духовой оркестр, заглушил голос местного диктора, Напомнившего о месячнике безопасности движения в городе. Под музыку живей побежали струйки фонтана, и бронзовый мальчик, восседавший в центре фонтана, радостно заискрился, благосклонно взирая на больших лягушек, выпускающих изо рта прямо на него водяные струйки.

- Приветствую вас всесторонне и разнообразно!

Жужелка вздрогнула. Перед ней стоял Славка.

- Что поделываешь тут? Кого ждешь?-Он спрашивал настойчиво, с каким-то подвохом, наслаждаясь ее замешательством.

- Никого.

Он заметил на коленях у нее учебник.

- А! Занятия на свежем воздухе. Экзамен? Как-нибудь скинешь. - Он достал из кармана пачку сигарет, заглянул в нее. - Не куришь? Печально. Скомкал пустую пачку и зашвырнул в кусты. - А куда потом подашься, после экзаменов?

- Куда-нибудь.

- Валяй к нам, в. пищевой техникум.

- Вот еще.

Ну чего он торчит тут, вяжется с разговором?

- На институт метишь? Не стоит. Послушай меня. Плохого не посоветую. Топай в какой-нибудь дохленький техникум вроде нашего. Есть знакомые ребята, прошлый год окончили, устроились ничего. На рефрижераторах ездят. Левые заработки. Жить можно.

- Но ведь неинтересно, - натянуто, с высокомерием сказала Жужелка.

Он продолжал свое:

-Охота была ишачить в институте! Кто-то потом пойдет наверх, а мы - в глубину. И получай свои восемьсот восемьдесят! В крайнем случае лет через пять-тысяча сто. И крышка!-Он отрубил ребром ладони под горлом два раза-точно жест Лабоданова. Это сходство было неприятно Жужелке.- Уж я-то знаю ставки,

- Что ж, по-твоему, - с неприязнью сказала Жужелка, - вся жизнь сводится к деньгам? И потом, если ты все равно бу~ дешь получать восемьсот восемьдесят, то пусть хоть на более интересной работе.

Славка не ответил, вскинул бровь.

- Так вот. - Он многозначительно помолчал. - Виктор Лабоданов передает через меня: он немного задержится.

Жужелка вспыхнула, пораженная. Она посмотрела на дорожку, ведущую к входным воротам парка. Там маячила девушка, та самая, которую Жужелка видела дома у Лабоданова.

Она прогуливалась по красному песку, в том же самом платье, облегающем ее стройную, тоненькую фигурку.

- Чего ты волнуешься! У него гость. Как отвяжется, придет.

Поняла? Еще целый вечер впереди. Не расстраивайся. - Славка говорил, изогнувшись над Жужелкой, и длинная прядь волос свалилась ему на лицо.

Как неприятен, как отвратителен был он ей с отвисшей длинной прядью, со своим бесцеремонным разглагольствованием.

- Только ты дождись его. Слышишь? Не уходи.

Она ничего не ответила. Тайна ее свидания раскрыта, и все теперь было ей ни к чему.

К ним приближалась девушка, и они оба смотрели теперь, как она шла по красной песчаной дорожке. Девушка приподняла руку, приветствуя Жужелку.

- Здравствуй,-сказала Жужелка и подвинулась, освобождая для нее место на скамейке.

- Курить охота. Деньжат ни у кого нет?-спросил Славка.

- У меня есть два рубля, - сказала Жужелка. Она открыла учебник в том месте, где он был заложен двумя рублями.

- Это благородно! - Слайка взял деньги, изогнувшись. - Я сейчас. Промышлю сигареты.

Девушка присела на скамейку. Легкая, в облепившем тоненькую фигурку платье, в своей шапочке темных волос.

Жужелка, робея, сбоку рассматривала ее.

- Ты учишься?-покосившись на учебник, спросила девушка неожиданно низким, простым голосом, теряя вдруг свою загадочность.

- Да вот химия послезавтра. Очень боюсь. А ты учишься?

- Я работаю.

- Да? - сказала Жужелка. - А где?

- В порту работаю. Кассиром.

Разговор не клеился.

- Ты кого ждешь?

- Я?-спросила Жужелка, сильно покраснев. - Никого. Да вот тут... А в общем нет, никого.

Опять помолчали.

- Скучно, - сказала низким голосом девушка. - До чего скучно!

- Что скучно?

- Все скучно. Все, - протянула она, точно ублажая себя этим открытием, - Правда, скучно?

Жужелка пожала плечами. Скучно ей никогда не бывало.

- Вон Славка идет.

- А ну его, - сказала девушка.

Славка подошел, пыхтя сигаретой.