Место Силы 5. Трагикомедия в пяти актах (СИ) - Криптонов Василий - Страница 59

встретишь глупого мальчишку по имени Виллар — не давай ему спуску

Горячий ветер сорвал слезинку с моего лица.

Я бежала, стараясь обогнать собственные мысли, стараясь не думать о том, что сделаю. Я не должна была думать, потому что мысль порождает реальность.

В реальности битва с Кетом проиграна, потому что он — не реален.

Знание того, как правильно, зрело во мне, ширилось, распирало. А я не давала ему превратиться в слова и образы. Я бежала, что есть мочи, и шептала в такт дыханию:

— Из хаоса и безумия сотворим мы разум, чтобы тебе отличить себя от других и найти своё место в мире. Из хаоса… Из хаоса и безумия!

Я запетляла по разрушенному посёлку. Обновлённая память позволяла ориентироваться без каких-либо проблем, к тому же меня вела Музыка. Это было хорошо. Я спрячусь за ней, как гонщик пристраивается за соперником, чтобы набрать скорость без сопротивления воздуха.

Виллар был прав. Мы сами должны творить Музыку. Потому что… Потому что… Этого я не могла произнести даже мысленно.

Виллара я увидела издали. Это был именно Виллар. Он сидел в воде неподвижно, и лишь подбежав ближе, я услышала его крики:

— Сдохни! Сдохни, тварь!

«Прости меня, — подумала я. — Если я ошибаюсь…»

Остатки мысли унёс ветер. И кинжал прыгнул мне в ладонь. Последние шаги — мне казалось, что время замедлилось. И вода расступалась под моими ногами.

Он не слышал моего приближения, не мог слышать, потому что кричал, не замолкая. Кричал, что ненавидит и боится себя.

— Прости, — сказала я одними губами, и кинжал будто сам по себе, неподвластный моей воле, прянул вперёд, вонзился в спину существа, подобной которому я была когда-то.

Короткий вскрик.

Виллар попытался повернуть голову и увидеть лицо поразившего его подлого врага, но не сумел.

Пусть я и не была опытным бойцом, но убивать умела. И находить уязвимые точки — это было одним из моих талантов. Лезвие кинжала пробило сердце Виллара. Оно — сердце — ещё попыталось сократиться, и страшная рана внутри сделалась шире.

А потом сердце замерло. И остановилась Музыка, созидающая вселенную, Музыка, которая и была вселенной. Все звуки исчезли, мир наполнился тишиной.

Беззвучно рухнуло в воду тело Виллара, и вода окрасилась алым. На западе солнце опускалось в воду, и казалось, что всё море — кровь. И я стою в крови, держа дрожащий кинжал.

Это кинжал дрожит, не я, не я…

Я выпустила кинжал, и он беззвучно канул в воду. А руки дрожали.

Что я наделала?! Что?!

Я была одна в целом мире, мёртвом так давно, что он и сам, наверное, уже забыл, что такое жизнь. И я упала на колени, кровавая вода покрыла мои бёдра. Я простёрла руки перед собой, опустила их в воду и нащупала два тела. Одно шевелилось, пытаясь подняться, но как-то слабо и нерешительно. И я улыбнулась сквозь слёзы. Что, неожиданно? Испугался, когда я уничтожила Музыку вселенной? Ты тоже можешь бояться, Кет. А теперь — замри. Теперь я должна закончить своё дело.

И сквозь толщу воды пробилось сияние. Два маленьких «солнышка», как называл их Крейз. Я делала то, чему научило меня Место Силы — я исцеляла.

— Что ты делаешь? — разорвал тишину детский голос.

Я повернула голову и увидела стоящую по колено в воде серокожую малышку. Она внимательно смотрела на меня, и я улыбнулась ей:

— Если бы я знала…

— Ты знаешь! — твёрдо сказал ребёнок.

Я кивнула:

— Тогда и ты знаешь, что должна будешь сделать. Удачи!

Она кивнула. В её взгляде появилась решительность. Девочка повернулась и бросилась бежать по воде. Всплески от её быстрых ног дерзко смеялись над тишиной.

А потом силуэт девчонки расплылся от слёз, и я не могла их отереть. Зашептала, заговорила, запела, не задумываясь, то, что всплыло из самых глубин моего существа:

— Из хаоса и безумия сотворим мы разум, чтобы тебе отличить себя от других и найти своё место в мире.

Ярче загорелись «солнышки», и вода забурлила, но я не чувствовала боли, помимо той, что была внутри.

— Из пустоты червоточин, да явится душа, чтобы слышать великую Музыку и петь в унисон с нею.

Я знала, что где-то в недрах Места Силы, не приходя в сознание, вторит мне Лин, её губы шевелятся, произнося слова, которых она никогда не знала. И что Гайто шепчет их же, он видит, как ему их приносят жёлтые ленты изнанки бытия.

— Из безвольной стихии призовём дух, чтобы вёл тебя к цели и не дал отступиться.

На космическом корабле, залитом ярким светом, хрипло шепчет Сиби, её пересохшие губы растрескались, и на них запекается кровь.

— Из грязи земной, из чистой воды явится плоть, чтобы служить трём первым вместилищем.

Райми и Сайко ещё спят в своих постелях, но и им снится Таинство, и они вторят мне из своего мира. Как и Илайя, плывущая в ярком свете. Она смеётся от счастья, она приветствует свою свободу и твердит вместе со мной:

— Из тишины изначальной да грянет Музыка творения, что объединит всё в единое целое, и да будет так.

Два «солнышка» слились в одно, и свет грянул на все миры. В нём на миг утонуло всё сущее. Это был новый Большой Взрыв. И в нём родилась новая прекрасная Музыка. Пусть не такая правильная, как прежняя, но в своём несовершенстве бесконечно прекрасная.

И Музыка стала мною, и я стала Музыкой.

Мягкий и тёплый свет, который пронизал Илайю и наполнил ощущением всепоглощающего счастья, подтолкнул её в единственно верном направлении, и она открыла глаза.

Свет оставался, но он стал другим. Жарким, убивающим. И вместе с ним пришла боль. Раскалывалась голова.

Илайя застонала. Она лежала на животе, со связанными руками и ногами, и видеть могла только кусочек резинового покрытия пола.

— Очнулась?! — донёсся голос Сиби, правда, очень уж хриплый. — Небольшой тест. Как звали первого президента США?

— Не зна-а-аю, — прохныкала Илайя и принялась извиваться. — Развяжи меня, мне больно!

— Тест пройден, — заявила Сиби. — Я, правда, понятия не имела, какой ответ хочу услышать, но мне кажется, что ты — это ты.

Илайя почувствовала её прикосновения. Сначала освободились руки, потом — ноги. Илайя перевернулась на спину, и только теперь сообразила, что так и осталась голой, с тех пор, как «вынесла» Сиби, чтобы увести пятёрку вслед за Крейзом.

Краска бросилась в лицо, Илайя прикрыла онемевшими руками грудь.

— Держи свою шкурку. — Сиби протянула ей скомканную обтяжку. — Форму я б надевать не стала, тут скоро будет ещё круче. Всё-всё, отвернулась.

Сиби прыгнула в кресло и уставилась на обзорный экран.

Распутывая обтяжку, Илайя осмотрелась. Свет и вправду был, но его источника не было. Она будто оказалась в странной реальности, где не было даже теней. Как будто светился сам воздух. Это было что-то прекрасное и потустороннее… Но вместе со светом мир наполнял жар.

— Что происходит? — спросила Илайя.

— Знаешь, как выкуривают ос из гнезда? — беззаботно откликнулась Сиби.

— Нет.

— Очень простая затея. Под деревом раскладывают костёр из сырых палок. Они так себе горят, но чадят — будь здоров. Дым поднимается к гнезду, и осам становится хреново. В конце концов они валят куда подальше. Тогда гнездо можно просто взять и выбросить. Или бросить в тот же костёр.

Илайя надела верх от обтяжки и взялась за низ.

— А при чём тут мы? — спросила она.

— А мы сейчас — те же осы, и нас выкуривают. Только вот никуда деться мы отсюда не можем, нас уже обездвижило, и все приборы накрылись. — Сиби всплеснула руками. — Айк пытался мне объяснить, пока не сдохло радио. Короче, это какая-то антинаучная херня, которой я не понимаю. Местные называют её «сеть» или «поле». Нас сейчас «давят полем». Тут чёртова тьма вражеских кораблей, и они создают это поле суммарно. Так что мы просто спокойно сидим и — жаримся. В принципе, всё не так уж плохо, но я бы не отказалась от прохладной «маргариты».