Мой прекрасный враг (СИ) - Сью Ники - Страница 41

– Ладно, я гляну.

– Угу, дава…

– Постой, Дэн! Не в службу, а в дружбу, – попросил, прикидывая, откуда могла просочиться информация. – Можешь узнать, кто завирусил.

– Без проблем, братишка.

Когда на экране погас входящий, я все же перешел по ссылке в паблик универа. В посте было не только видео, но и рассуждения касательно Полины, ее горделюбивой натуры, поведения с Щукиным, в некоторых постах ниже прикрепили какие-то ужасные гифки и сфотошопленные демотиваторы. А подытожили все это фразой: «реальная стерва, только за деньги видимо и дается».

– Что за?.. – прошептал я.

Максим

Я вскинул голову к потолку, поражаясь тому, что люди готовы из-за какой-то глупости сожрать человека с костями. Они словно радовались чужому горю, словно танцевали на останках, уподобляясь аборигенам. Нет, это, конечно, крайне сложное сравнение, но читая комментарии к постам, у меня просто не укладывалось в голове: откуда столько желчи к девушке, которую многие и в глаза-то видели от силы один раз.

Наверняка, не обошлось без Оксанки, я больше чем уверен, это она стащила видео. Обычные гости не имеют красную карту-ключ, позволяющую войти в комнату охраны. А если бы и имели, то им бы не дали там даже вздохнуть. Оксану же в клубе знали, раньше, еще до развода отец частенько заезжал вместе с ней, по пути куда-то. Он оставлял сестру у себя в кабинете, и пока она пила сок с шоколадкой или свеженьким круассаном из соседней булочной, старик решал дела по работе.

После развода сестра почти не появлялась здесь, то она страдала обидой на родителей, то своими личными переживаниями. Оксанка даже фамилию взяла мамину, выказывая всем видом, что не принимает новые реалии нашей семьи. Правда, никому особо не было до этого дела. Родители были убеждены, побесится, а со временем успокоиться, поймет, не маленькая ведь.

Однако понимание наступало долго, сестра с отцом виделась теперь реже, порой она показательно не брала трубку от него, полагая, что новая семья и жена важней старой родни.

Поэтому тот факт, что Оксана оказалась в клубе, нашла это видео, в принципе удивителен. Если только она окончательно не сошла с ума и не вернулась к бредовым идеям мести.

Я поднялся с кровати, скрестил руки за спиной и принялся расхаживать из угла в угол, не зная, как корректней поступить. Конечно, в такой ситуации мне нужно было позвонить сестре, да и Полине, но для первого хотелось иметь какие-то доказательства, а для второго… Возьмет ли Королёва вообще трубку?

Выскочив в коридор, я решил подняться домой к Полине и поговорить с глазу на глаз. Объяснить все, а завтра поехать вместе с ней в универ и заткнуть каждого, кто хоть слово скажет, кинет презрительный зырк. В конце концов, она моя девушка, и один только этот факт должен заставить людей замолчать. В ином случае, я сделаю это кулаками.

Закрыв дверь, я поднялся на этаж выше и, оказавшись напротив квартиры Королёвой, потянулся к звонку. Если честно, не помню, когда последний раз так нервничал. Эта девчонка стала для меня особенной, луной, что освящает ночной путь. Мне не хотелось потерять ее – свою путеводную звезду.

Дверь открыли не сразу. Секунды ожидания превратились в мучительные минуты, что сейчас казались вечностью. Я успел обвести взглядом лестничную клетку не меньше трех раз и отметил, что только на дверях Королёвых висит номерной знак, остальные, видимо, в нем не нуждались.

Наверное, если бы в кармане была пачка сигарет, я бы сейчас закурил, хотя не страдал подобной привычкой. Но вот послышались шаги, щелкнул замок, и я с облегчением выдохнул.

– Здрасти, – поздоровался мальчишка лет пятнадцати. Он выгнул бровь и с прищуром посмотрел на меня, так, словно увидел на пороге вора.

– Можешь Полину позвать.

– Эн? – мальчишка скривил губы, затем вдруг вышел за порог квартиры, прикрыв за собой дверь.

Теперь мы находились на одной территории – лестничной клетке, которая и без того меня напрягала. Хотя нет, меня напрягало другое, я переживал о Королёвой, ловил себя на мысли, как перед ней оправдаться за поступок сестры, как очистить ее репутацию.

– Так ты и есть… – помедлив, малой заговорил. В голосе его звучало презрение, даже некая брезгливость. Будто находиться рядом со мной, дышать одним воздухом ему противно.

– Какие-то проблемы, друг?

– А у тебя? – Саша, кажется, так звали брата Полины, сделал шаг мне навстречу.

– Слушай, у меня нет времени и желания играть в детские за…

– Ну так и проваливай, – выплюнул малой, прожигая взглядом. Я сжал руки в кулаки, клянусь, кто другой бы высказался в подобном тоне, уже бы получил от меня в челюсть.

– Это Полина просила передать? – смекнул я.

– Моя сестра может и бесячая, но она не заслуживает такого отношения! А ты!.. – Саша ткнул меня в грудь пальцем, и я только сейчас заметил, что мы были почти одного роста.

– Послушай, мы это с твоей сест…

– Нет, это ты послушай, сосед! – на последнем слове мальчишка сделал акцент, будто хотел выругаться, но передумал. – Вы там, богатые, реально поехавшие? Отбитые на всю голову? Моя сестра – самый честный и невинный человек! А ты просто урод, и все твои дружки тоже уроды!

– Я сделаю вид, что не слышал этого, – строго сказал, пытаясь успокоить волну раздражения, что струилась по венам. Мне и без того было тошно, а тут еще какой-то ребенок поучать будет? Да и в честь чего? Я к этим обвинениями ведь и отношения никакого не имел.

– Тогда я сделаю вид, что этого не делал! – произнес Саша, а затем сжал руку в кулак, замахнулся и… проехался по моей физиономии.

Я отшатнулся, проводя пальцем по губе. Во рту появился металлический привкус крови, которую хотелось сплюнуть. А лучше бы ударить в ответ, но этого Королёва мне не простит. Да и, в конце концов, ее брата тоже понять можно: защищает честь сестры, посылает врага восвояси. Пожалуй, мы с ним в чем-то даже похожи. Узнай я, что с Оксаной так поступил какой-то урод, повел бы себя не менее лестно.

– Все сказал? – спросил, сглотнув. Мальчишка продолжал сжимать кулак, скрепя зубами.

– Кто-то вроде тебя не достоин слез моей сестры!

– С-слез? – в глотке образовался ком: колючий, вязкий, стирающий яркую улыбку Полины из памяти, вкус ее губ и нежный голос, напоминающий упоительную колыбельную. Неужели эти уроды довели ее до слез?

– Удали все, понял? Иначе! – перешел на крик Саша.

– Она… реально плакала? – с придыханием сорвалось у меня.

– Удали все видео! Иначе я тебе не так морду раскрашу, придурок!

Ответа моего малой дожидаться не стал, развернулся и заскочил домой, хлопнув громко дверью. Этот звук разнеся пронзительным эхом по подъезду, а может по струнам моей души. Я же опустился на ступеньки, усаживаясь на холодный бетон. На лестничной клетке гулял январский ветер, попадая в щели окон. Он касался моих плеч, словно нашептывая, как сильно моя сестра обидела девушку, которой я дорожу.

Вытащив телефон из кармана, я нашел в контактах Полину, пальцы сами потянулись к кнопке вызова. И я даже решительно нажал, однако моментально сбросил.

Скорее всего, она сейчас не захочет услышать правду… По крайней мере, до тех пор, пока я все не исправлю.

За последние несколько часов я узнала о себе столько нового, в некоторых пабликах откровенно уже доходило до травли. Но что самое интересное, писали в основном одни и те же люди. Были, конечно, товарищи с разными аватарками, но то, скорее, исключение из правил. Жаль, я это не сразу заметила. Вернее, я и вовсе не обратила внимания, если бы не Сашка.

Вечером он заскочил ко мне в комнату, выяснить, кто наябедничал отцу касательно нашего недавнего домашнего ареста, и застал меня, лежащую ничком на кровати. Я безжизненно листала ленту, будто реальность перестала существовать. И пусть там писали много отвратительных вещей, почему-то не это коробило, а тот факт, что Максим так и не перезвонил.