Мой прекрасный враг (СИ) - Сью Ники - Страница 39

– Ты совсем? – прикрикнула Тоня.

– Такой крутой только с девочками? – с нескрываемой усмешкой спросила я, затем постаралась выбраться из толстых пальцев, от которых наверняка на коже уже остался синяк. Между нами завязалась возня, и в какой-то момент Гера отпустил меня, я потеряла равновесие: ударилась бедром о парту, стоящую рядом, а потом и вовсе упала на пол. Было чертовски больно, а может то рвались слезы обиды за происходящее вокруг, за травлю, которую устроили одногруппники. Я кое-как сдержала влагу, что подступила к глазам, стиснув зубы.

– Придурок! – Тонька толкнула Геру, но ей не хватило сил, чтобы сдвинуть парня даже на сантиметр. Она ринулась ко мне, помогла подняться, периодически оглядываясь коршуном на остальных.

– А как насчет дать мне? Пацаны, помните, как Снежная Королевишна Щукина отшила?

– Ну куда ж ему! – поддакнул кто-то. – До дряхлых папиков.

– Королёва, давай, покажи мастер-класс, – сказал Гера и сделал то, от чего у меня глаза округлились до размера монеток. Парень расстегнул ремень, затем пуговицу на брюках и опустил вниз бегунок ширинки. Он начал раскачивать бедрами, явно позируя на камеру и наслаждаясь собой.

К горлу подступил ком, мне сделалось противно смотреть на происходящее, я ощущала себя клоуном в цирке, от которого ожидали увеселительной программы. В голове крутился только один вопрос: зачем Максим выложил это видео? Чтобы устроить охоту на ведьм? Чтобы указать мне на законное место? Качнув головой, я постаралась откинуть эти мысли, постаралась не думать о причастности Ледовского. Но чем больше я старалась, тем назойливей шептал внутренний голос обратное.

– Что такое, Снежная Королевишна? Не привыкла на коленки при публике становиться? – веселился Гера. Он двинулся на меня, потянул свою толстую клешню, и в эту самую минуту Тоня схватила стул и замахнулась им. Парень испугался, отшатнулся, явно теряя дар речи.

– Я тебе сейчас устрою развлечения, конченый извращенец! – угрожала подруга.

– За это статья есть, дура! Только попробуй!

– А я попробую!

– Ты пожалеешь, поняла!

– Сейчас как огрею тебя стулом! – Тонька снова замахнулась, но в этот раз я остановила ее. Выхватила стул и кинула его к ногам Геры. Он, ясное дело, в очередной раз испугался, даже забавно подпрыгнул, выкатив на нас огромные глазища.

– Тени своей сначала научись не бояться, – брезгливо окинув взглядом одногруппника, произнесла я. Потом схватила подругу за руку и потащила к выходу. Больше всего сейчас мне хотелось сбежать ото всех, не слышать мерзкие голоса, и если уж совсем честно, хотелось плакать. Но я не могла позволить себе подобной роскоши. Не сегодня и не здесь.

Домой я вернулась, не дождавшись окончания пар. Плюнула на все и пошла на автобус, в надежде, что завтра или чуть позже издевки со стороны одногруппников закончатся. Хотя не это меня печалило, а тот факт, что Максим до сих пор не звонил. И чем больше я об этом думала, тем отчетливей понимала – видео может быть его рук дело.

Выскочив на две остановки раньше, решила пройтись пешком. С неба срывался снег, походивший на маленькие, едва заметные крошки. Они оседали на мои волосы, скатываясь вниз по пальто, подобно честному имени, что навечно кануло в лету. Я остановилась, вытащила телефон из кармана и вновь глянула в книгу вызовов. А там… все также пусто.

Казалось, это не мобильник пустовал, а мое глупое девичье сердце.

Вздохнув, убрала гаджет и побрела медленно в сторону дома с опущенной головой. Пока не увидела дворнягу, скулящую в одном из дворов. Ее кто-то привязал к железному поручню горки и оставил, видимо, специально. Сперва думала пройти мимо, но собака так громко и жалостливо выла, будто душу вытягивала. Мне сделалось не по себе.

В итоге превозмогая страх, я все-таки развернулась и направилась в сторону детской площадки, туда, где сидело животное. Увидев меня, собака начала рычать, демонстрируя острые белые клики.

– Эй, – выставив руки вперед, я постаралась как-то жестом показать, что не причину вреда. – Я хочу помочь.

Однако мои попытки не увенчались успехом: с какой бы стороны не пыталась подступиться, животное активно лаяло, скалив зубы.

– Вот засранцы! – раздался за спиной женский голос. Оглянувшись, я заметила возрастную женщину, достаточно хорошо одетую. На ней была короткая дубленка цвета слоновой кости, на голове берет, а под стильными новомодными джинсами скрывались кеды на танкетке. С виду женщине казалось за пятьдесят, однако она была одета со вкусом, явно стараясь оспорить цифру в паспорте.

– Кто ж тебя несчастного привязал? – спросила незнакомка, вытаскивая из кожаной сумки собачье лакомство.

– Это ваш? – не удержалась от любопытства.

– Нет, что ты, – покачала она головой, раскрывая упаковку с косточкой и протягивая ее псу. Такие продают в зоомагазинах. – Я вообще не здесь живу. У внука день рождения был, я немного опоздала, хотя… – она взглянула на меня, махнув недовольно рукой. – Он весь в отца, вечно где-то пропадает.

– Не отмечаете праздник вместе? – зачем-то спросила, продолжая тайком поглядывать на даму в берете. И пока пес уминал свое лакомство, незнакомка развязала веревку, которой он был привязан к горке. Животное, поняв, что оказалось на свободе, тут же подхватило кость, пулей уносясь в сторону дороги.

– Ох, он уже у меня большой, теперь такие вещи считаются, видимо, дурным тоном, – хмыкнула недовольна она. Затем достала упаковку влажных салфеток, чтобы протереть руки.

– Разве отмечать праздник в кругу близких – это дурной тон? – удивилась я. Мы стали медленно двигаться к тропинке, ведущей на тротуар.

– Для него может и нет, а вот для родителей, – вздохнула дама. А потом неожиданно повернулась и с улыбкой на губах произнесла. – Меня, кстати, Елена Аркадьевна зовут.

– Очень приятно, – кивнула в ответ. – Меня Полина. Я тут рядом живу. Может, я могу вам чем-то помочь?

– А ты чего такая хмурая, Полина? – подметила Елена Аркадьевна. Что ж, мое лицо напрочь потеряло напускную маску.

– В университете обо мне говорят ужасные вещи, хотя это неправда.

– Тю! – воскликнула женщина так, словно я сказала полнейшую глупость. Может со стороны оно, конечно, и звучало странно, заострять внимание на общественном мнении, но когда каждый второй тычет в тебя пальцем, будто увидел клоуна, с ухмылкой на губах, приятного мало.

– И ведь самое ужасное, они даже разбираться не стали, – возмутилась вслух.

– А люди и не будут разбираться, милая, – моя новая знакомая остановилась, когда мы подошли к дороге, что вела теперь уже к моему двору. Елена Аркадьевна повернулась и неожиданно взяла меня за руки. Ее взгляд почему-то напомнил о Максиме, у него такой же цвет глаз, да и разрез. Вот блин, почему я продолжаю о нем думать?!

– Послушай, Полиночка, я тебе вот что скажу. Мой внук вечно влезал, да и продолжает влезать в неприятности. Ты знаешь, какие о нем ходят слухи? Ты знаешь, сколько раз в школьные годы его родителей вызывали на ковер? И что ты думаешь? Он сломался из-за нелепых глупостей, которые болтают за его спиной?

– Не знаю… – честно пожала я плечами, немного растерявшись от столь прямолинейного диалога.

– Никогда! Для него есть только собственные правила и рамки. И рядом будут те, кто уважает его, ценит, а не вся эта шушера.

– Оу… – я постаралась вытащить руки из хватки новой знакомой, однако она еще сильней сжала мои ладони.

– Я говорю к тому, что мнения всех, кроме близких, нужно оставлять за бортом. Когда ты становишься зависима от чужого порицания, ты – уязвима. Завистники будут этим пользоваться. Будь выше этого.

– Простите, – я все-таки разорвала телесный контакт, засунув руки в карманы пальто. – Но зачем вы мне это говорите?

– Не каждый осмелиться подойти к лающей бездомной собаке.

– Что?

– Вот, возьми, – она внезапно протянула мне конфету в довольно необычной упаковке. Серебристая, с красными полосками, а по центру была нарисована звезда. На самом деле, я не любила брать у чужих еду, но воспитание не позволяло отказаться, поэтому пришлось взять.