СПИРИТ (СИ) - Гудвин Макс - Страница 17

“Тупые кровожадные белки”, — мелькало в его голове, он уже летел туда, куда указал хрен из видео.

— Стой! Туда нельзя! — взъерепенилась Эйни, вокруг её головы снова летали звёздочки Спирита.

— У них мои родители, — сухо сказал Чак.

— Почему они сказали, чтобы ты приходил хоть со всем кланом? — не унималась Эйни.

— Может, они хотят мира и переговоров?

— Или на месте встречи вас… — Эйни поправилась. — Нас всех ждёт засада или фугас.

— Не выдумывай, какой фугас? — отмахнулся Чак.

— Смотри, если ты туда приедешь, твой Спирит рейтинг оборвётся, — на глазах лисодевочки выступили слёзы, а сама она показывала дрожащей ладонью на голубые пиктограммы, парящие перед самым лобовым стеклом. — Надо звонить Самалит!

— Она же говорила, что не даст людей! Думаю, даже если её детей возьмут в плен, — покачал головой Чак.

— Чак, не нужно решать такие дела с горячей головой! Ты находишься внутри проблемы и естественно под её властью. Выйди, подыши свежим воздухом, а я пока позвоню Самалит, — прошептала Эйни.

— У тебя есть её номер? — удивился волчонок.

— Да, на коммуникатор пришло, сразу после разговора по голопроектору, — поспешно ответила лисодевочка.

— Чёрт-те чё происходит! — выругался Чак, но остановил машину и, съехав с флай линии, припарковался на крыше одного из зданий, что строжайше запрещено нормами передвижения по городу, под угрозой лишения прав.

Он хлопнул дверью, глубоко вдохнул воздух. Внутри было зло и жестоко. Пара подушечек никотинки отправилась в рот, а перед глазами предстал играющий неонами город Дрим Сити.

“Долбанная мечта… для кого-то мечта, а для кого-то пожизненная каторга”, — злился Чак на белок, на себя, на Самалит, на весь мир.

И только сейчас первый раз за много-много лет он воззвал к системе, закрыв глаза. Система показала ему его личный рейтинг — 24233, даже наполовину не дошедший до первой несгораемой цифры. Злость испепеляла его, и было видно, как цифры таяли на глазах. Сумма стала равна 24000, когда Эйни окликнула Чака — минус 233 за гнев.

“Хороша система”, — подумал Чак, возвращаясь к машине.

— В общем, я связалась с твоей бабушкой, она сказала нам оставаться на месте, сейчас приедет специалист, — лисодевочка сделала вид, что улыбается.

— Специалист? — недоверчиво переспросил её Чак.

— Я видела, ты взывал к Спирит. И что там? Много до первого умения? — попыталась отвлечь парня от плохих мыслей Эйни.

— Больше половины, — подавленно ответил Чак, садясь в кресло.

— А если бы ты набрал пятьдесят тысяч, то чего бы попросил у Спирита?

— Неуязвимости, чтобы ходить по городу и мочить таких вот, как эти белки, — сердито прошипел он.

— Ну, неуязвимость на первых порах система тебе не даст точно, возможно, ускоренную регенерацию. Как у рептилий, только быстрее раз в десять. Как тебе, а? — отвлекала Чака Эйни от груза вины и злобы.

Но Чак её не слышал, а положил обе руки на руль, наклонился головой и лёг, прислонившись к штурвалу вплотную.

Кто-то постучал в стекло бронемобиля. Кто-то невысокий, весь в белом экзокостюме, из-под которого кусками торчала такая же белая шерсть. Маска шлема фурри кота отъехала вверх, и на Чака с Эйни недоумевающе смотрели каре-зелёные глаза, а нос гостя был розовым, налитым кровью — он очень спешил или нервничал. За спиной того, кто стучал, Чак разглядел пару мечей катан.

Морда кота скривила недовольную гримасу, и правая лапка постучалась в стекло ещё раз. Чак приоткрыл стекло, чтобы спросить, что ему надо, но фурри начал свой монолог первым.

— Вы чё такие медленные? Э, волки! Давай-давай-давай, мигом дверцу открывай! — кот сжал перед собой кулаки и сделал несколько трясущих движений, будто у него в руках было две бутылки шампанского.

— Чего тебе, друг? — спросил Чак.

— Есть мильён? — наклонил голову набок кот.

— Тут не подают, тут сами нуждаются, — ответил Чак и начал закрывать окно, но лапа кота уже проникла в салон и будучи зажатой у самого потолка, вытащила указательный и средний палец в сторону Чака.

— Не нажал ты на крючок, бедный-бедный ты волчок, — пальцы фурри начали движение вверх и вниз в резонансе друг с другом.

— Вытаскивай лапу, а то отрежет! — огрызнулся Чак.

— Больно, больно, больно! — запричитал кот.

Потом он спокойно достал второй рукой из нагрудного кармана мелкий пакетик с чем-то белым и с силой ударил себя в нос. Пакет лопнул, распылив содержимое по всей мордочке. Чак и Эйни смотрели на дурака, как на дурака. Кота передёрнуло от снюханного, и он начал умываться второй свободной лапой, облизывая то лапу, то мордочку, убирая остатки порошка с усов.

— Не отрежет, у меня бронеперчатка, а у тебя, чай, не гильотина на окнах, — пояснил кот, показав в застрявшей руке фигу. — Ну, волчата и лисята, колитесь, зачем звали? Чё у вас там-тут-где стряслось?

— И это специалист от Самалит? — скривила лицо Эйни.

— От самалёт, — огрызнулся кот. — Отдай лапу, затекать стала. Я Меч, но друзья-придурки называют меня Мяч. Вы очень похожи на моих друзей, и потому я спрашиваю вас, медлительных псовых, ещё раз. Что нафиг у вас тут произошло?

— Ты же кот… — Чак открыл сначала окно, а потом дверь. — Ты хочешь сказать, что работаешь на волков?

— О! Расизм, на первой встрече, всё как я люблю! — возмутился Мяч и, приблизившись к Чаку вплотную, привстал на цыпочках, чтобы почти касаться носа человека. — Ты скажи, это потому, что я белый?

— Да мне плевать на цвет твоей шерсти! — огрызнулся Чак. — Ты помогать пришёл или наркоту на крыше нюхать и паясничать?

— А кому это когда мешало совмещать? — пожал плечами кот.

— А тебе не мешает употребление всякого работать на волков? — вышла из машины Эйни.

— Мне кажется, моя работа на волков мешает мне употреблять всякое, — отмахнулся Мяч, пока не разглядел лисодевочку целиком. — От ты ж какая лисичка! Че такую трансформацию выбрала? Любишь командую игру, да?

— Угу, давай к своему заданию, — вернула девушка кота на землю.

— Да-да-да! — затряс головой Мяч. — Давайте ваше задание, сделаю в лучшем виде.

— Открой линию визуального контакта на коммуникаторе, — попросила Эйни.

— Для таких, как ты, крошка, моя линия открыта всегда, и не только в коммуникаторе, — скривил усмешку Мяч, опустив один окуляр шлема.

Но его лицо становилось всё серьёзней по мере просмотра записи, а когда она закончилась, кот сообщил:

— Короче, котаны… в смысле волканы, на поводу у колонков идти нельзя.

— У кого? — переспросил Чак.

— У белок, — пояснил Мяч. — Они позавчера массово одноразовые гранатомёты закупили, вас просто там сожгут.

— Но у них мои родители! — возразил Чак.

— Если они ещё живы, то твоё прибытие на место лишь усугубит ситуацию. Вас сожгут, а их казнят всё равно. Или я не знаю белок.

— Что же тогда делать? — спросила Эйни.

— Занимайтесь своими волчьими делами, а я пойду сделаю белкам предложение, от которого они не смогут отказаться. Я не волк, по мне они стрелять не будут… по крайней мере сразу. А когда всё случится, будет уже поздно.

— Гарантии? — нахмурился Чак. — Что ты сможешь вытащить моих родителей из плена.

— Я сделаю так, что белки сами будут предлагать мне отдать твоих предков. Уверяю тебя, мой белый брат, сегодня вечером ты узнаешь и что война закончилась, и что родичи твои в безопасности.

Кот щёлкнул пальцами и в его руки упал трос, свисающий откуда-то сверху. Фурри зацепил его за грудные пластины и тот рывком унёс белошёрстного наркомана вверх. Воздушный мотоцикл Мяча дёрнулся с места, сразу же эффектно дрифтанув на повороте и уходя из виду за небоскрёб.

— Думаешь, справится? — прошептал Чак Эйни.

— Он же от Самалит, а она кого попало не послала бы, — утвердительно кивнула Эйни, добавив бравады в голос, чтобы Чак не сомневался, что дело выгорит.

— Мы должны вернуться к клинике Длизы. Нужно организовать засаду с вечера, — тяжело выдохнул Чак.