Измена. Свадьба волка (СИ) - Князева Алиса - Страница 30

Ровер морщится и смотрит на меня.

– Ты сможешь вычислить его запах? Отделить от трав?

– Думаю могу.

– Зна-а-ачит, – мерзко тянет Мила, – к тебе так и не вернулись волчьи повадки? Это же замечательно, Ровер! Мы можем…

– Я вроде говорил тебе закрыть рот, Мила? Есть вещи, которые я не прощу никому. Тебе в том числе. Или ты забыла, что я ответил тебе в прошлый раз?

Ведьма поджимает губы, будто капризная девчонка. Волчица во мне рычит на неё и, пожалуй, если бы не Кай, я бы решилась проучить её. Приятно, что теперь Ровер меня поддерживает, хоть ему и наверняка непросто перечеркнуть годы, что они были вместе.

– Может ты одумался, – зло цедит она.

– Ты опаивала его травами, так? – спрашиваю я. – Не думала, что, избавив от, как тебе казалось, бремени второй души, потеряешь и рычаги влияния? Если он не чует твоих сборов, то и реагировать на них не будет.

– Не лезь, мелкая дрянь! Ровер, ты обещал меня выпустить!

– Да, при условии, что мы найдём мальчика. Этого пока не случилось. Не хочу, чтобы ты портила настроение моей жене. Идём, Эйлис. У нас много дел.

Он разворачивает меня обратно в сторону лестницы, а потом слышим из камеры.

– Больше всего на свете я мечтала о том, чтобы его глаза светились, глядя на меня. Но раз этому не бывать, ты его света тоже больше не увидишь.

Я резко оборачиваюсь, намереваясь всё же разорвать нахалке горло. Ровер удерживает меня за плечи и ведёт дальше.

– Разберёмся с ней потом. Сейчас нам нужно спасти Кая.

– Это несправедливо!

– Я знаю, моя маленькая Эйлис, – он гладит меня по волосам и вскользь целует в висок. – Мне тоже больно видеть свет в твоих глазах и знать, что ты не чувствуешь той же радости, что и я.

Смущаюсь и на миг забываю о Миле. Значит ли это, что… я ему нравлюсь? Не только его волку?

Волчица скулит и тянется. Она, похоже, отказывается верить в то, что его зверя больше нет. Или специально делает вид, что всё в порядке. Может, не хочет признавать?

– Ты знаешь, как вернуть твоего волка?

– Пока нет.

– Спросим у кого-то? Других двуликих? Лироя?

Ровер недовольно морщится.

– Нет. Об этом позже. Сперва нужно спасти твоего брата.

Он прав. Проклятье, у меня из-за этой Милы мысли не на месте.

– Что мы будем делать?

– Пойдём в лес. Здесь он не стал бы прятаться. Не думаю, что он сойдёт с дороги. Нагоним быстро.

– Поняла. Мне обратиться?

– Пока нет. Ты верхом не ездишь?

– Нет…

– Потом научу. Если будет это «потом», – обещает Ровер и выводит меня во двор. – Нам нужно успеть решить этот вопрос до рассвета. Тогда вернутся наши гости и нам снова придётся изображать радушных хозяев. К счастью, они уйдут почти сразу, и мы сможем не беспокоиться о них примерно полгода.

– Что будет с домом?

– Ничего хорошего, – морщится Ровер. – Но ты не волнуйся. Альфой, вероятнее всего, признают моего брата. Как бы ни было, я придумаю, как тебя обезопасить. В любом случае, я успею купить тебе дом где-то далеко отсюда до того, как лишусь власти. Он и на тебя будет претендовать. Найду тебе порядочного покровителя.

– А может… ты отправишься со мной? – робко спрашиваю я и тут же вздрагиваю.

Веду себя как Мила. Может он и не хочет вовсе? Я вроде как свободна от него, но, отчего-то мне совсем не хочется отпускать Ровера. Чувство спокойствия, которое он внушает, дорогого стоит. Мне не хочется его терять, да и… уверена, волчица мне покоя не даст.

Лорд молчит. Мы сворачиваем к конюшне, и тут я неожиданно слышу скуление. Дёргаю Ровера за рукав и озираюсь в поисках источника звука. Принюхиваюсь и вдруг:

– Кай! Кай!

Я понимаю, что мы нашли его раньше, чем увидела. Сердцем чувствую, всё прочее оказалось несущественным. Мой маленький Кай.

Хорошо помню день его первого оборота. Нашла его прячущимся в сарае среди бочек и мешков. Он не понимал, что с ним, перепугался, кусался. Так и не поняла, как это случилось, но первым его заметил отчим и сильно ругался. Я прибежала на шум и моет только благодаря этому Кай остался цел. Мы тогда всю ночь провели в сарае, слушая крики старших. Маме досталось сильно…

Сейчас Кай точно так же забивается среди мешков. Маленький, тощий, похож на подросшего пса, хоть и волчонок. Светлая шерсть, но от носа, между ушами, по позвоночнику и до кончика хвоста тянется сероватая полоска. Он пытается залезть глубже, явно не узнавая нас и не обращая внимания на мой голос.

– Сейчас, – Ровер мягко сдвинул меня в сторону и принимается убирать мешки. Я зажимаю рот руками и молча жду, пока он расчистит проход. Это какой-то кошмар.

Волчонок визжит, кажется даже кусает за руки, но лорд всё же умудряется достать его и прижать к себе. Фиксирует морду, перехватывает лапы, не даёт вырваться и не обращает внимание на вой, скулёж и рычание. Кай словно обезумел.

– Эйлис, подойди. Руки ему не давай, но погладь. Нужно больше знакомых запахов. Между ушами гладь, там приятнее. Успокаивает.

Я подбегаю к ним и сажусь, прижимаясь к плечу Ровера. Кай рычит, тут же скулит, взгляд рассеянный. Страшно видеть его таким, он будто… обезумел. Это пугает меня ещё больше.

– Ровер, что с ним? – я вцепляюсь в плечо мужа и глажу рвущегося волчонка, которого тот едва держит. – Его опоили? Отравили? Кай поправится?

– Нет, – тихо и медленно произносит лорд. – Он напуган, очень сильно. В его возрасте трудно справляться с эмоциями, а я, к сожалению, пока не могу их подавить.

– Подавить? – переспрашиваю я, а потом вспоминаю.

Тот раз, когда мы гуляли. И после, когда он не позволял мне двигаться. Поджимаю губы, беспомощно наблюдая за братом.

– Но что с ним случилось? Что его так напугало?

– Сейчас главное, что он прибежал сюда, а не умчался в лес. Там мы бы не нашли его, – Ровер морщится и добавляет. – Сейчас.

– Он точно в порядке?

– Пока нет, но будет.

Волчонок и правда выбивается из сил. Сражение со взрослым мужчиной даётся ему тяжело. В конце концов он просто замирает, глядя в никуда. Я глажу его по голове, спине, прочёсываю пальцами мягкую шерсть. Плакать хочется.

– Иди сюда, – Ровер обнимает меня и прижимает к груди, так что снова хочется плакать. – Всё будет хорошо. Он перенервничал, но он цел. Сейчас уснёт, обернётся назад во сне. Сегодня тебе не нужно спать со мной в одной постели. Сейчас немного посидим, и я отведу тебя к матери, переночуешь с ней и Каем.

– Мне страшно, – всхлипываю я, прижимаясь к нему.

– Я рядом. Никто вас не тронет.

Сердце ускоряется. Я чувствую, как сама нахожусь уже на грани истерики. Эта безумная ночь, вечер, не менее безумный день и постоянно меняющиеся обстоятельства сводят меня с ума. Будто истерика Кая впиталась в мои ладони. Начинаю дышать чаще, а потом срываюсь:

– Я не хочу покровителей! И уезжать не хочу! Я хочу, чтобы ты вернул волка! Снова стал невыносимым собой! Придумай, что-нибудь, Ровер! Я знаю, что ты можешь! Если твоя Луна сделала моего брата двуликим, заставила нас пожениться и сделал меня двуликой, значит и тебя она может сделать прежним! Я не… Я просто не могу!

Его глаза сужаются, а потом Ровер кладёт ладонь мне на затылок, притягивает к себе и целует.

Моя маленькая Эйлис. Продолжишь в том же духе, и наше общение перейдёт в горизонтальную плоскость прямо сейчас. Крышу рвёт оттого, как светятся глаза её внутренней волчицы. Даже потеряв зверя, я не потерял себя рядом с ней.

А как тянется? Отвечает на поцелуй с отчаянием, почти мольбой. Что я сделал с ней? Увёз из дома, швырнул на растерзание животным, саму сделал такой же.

Выпускаю из объятий, когда мы лёгкие уже горят без воздуха. Штаны стали тесными, от её вкуса, жара её кожи. Я лишился обоняния, но все прочие чувства будто заострились. Повалить в мешки с зерном, задрать юбки и присвоить.