Измена. Свадьба волка (СИ) - Князева Алиса - Страница 24

– Хочешь какое-нибудь масло? Пену? – тихо спрашивает он, а моя кожа покрывается мурашками от низкой вибрации. – Выбери сама.

– А ты какой запах любишь?

– Сейчас неважно, – Ровер качает головой.

– Почему?

Молчит. Я начинаю думать, что он слишком сильно злится или правда безразличен к тому, как пахнет в комнате, но вдруг признаётся:

– Сейчас я не чувствую никаких запахов.

– Из-за напитка?

– Нет.

– Не хочешь говорить? – я смотрю на него. В янтарных глазах со зрачками разного размера сейчас нет света и это неожиданно сильно меня расстраивает. Надеюсь, это из-за той отравы и скоро всё придёт в норму.

– Мила кое-что пыталась сделать, – он прижимается губами к моему виску. – Я разберусь.

– Мне помочь тебе?

Ровер молчит. Затем берёт с бортика мочалку и осторожно трёт мой плечо.

– Нет. Всё хорошо.

В его объятиях и правда хорошо. Мочалка мягко скользит по коже, чувствую спиной горячую грудь Ровера и никакого вереска. Вот бы так всегда было?

– Те мужчины сказали, что… если не ты лишишь меня невинности, то детей у тебя не будет. Это правда?

– Да, – спокойно отвечает Ровер, сосредоточившись на груди и ключицах.

– Тогда… – я сглатываю и оборачиваюсь к нему. – Сделай это сейчас. Просто… лучше ты, чем…

Голос скрипит, и я не могу договорить. Ровер хмурится, а после притягивает меня к себе.

– Нет. Эйлис, то, что случилось сегодня – моя вина. Повторения я не допущу. Никто тебя не тронет, а значит тебе незачем делать то, чего не хочешь.

От его слов начинает жечь глаза. Я утыкаюсь в грудь мужа и, не сдержавшись плачу, а он, обняв в кольцо своих рук, закрывает от всего. Злость, обида, страх перемешиваются и рвутся из меня слезами и всхлипыванием. Ровер только гладит по волосам, плечам, обнимает в ответ, если я жмусь к нему сильнее.

Подсознательно я жду от него чего-то. Что он начнёт приставать, скажет, что я сама виновата, как иногда делал отец. Вернее отчим? С чего я вообще начала называть его отцом?! Жду от Ровера гадости, хоть чего-то, но он делает лишь то, что выворачивает мою душу наизнанку.

Когда вода уже остывает, у меня совсем не остаётся сил. Ровер вытаскивает меня, оборачивает в полотенце и переносит на кровать. Идёт к шкафу, выбирает свою рубашку и надевает на меня. Пахнет смолой и мятой, это успокаивает.

– Спи, – он укладывает меня на подушку и укрывает.

– А ты? – едва шевеля губами спрашиваю я.

– Проверю, что творится внизу, – он поправляет одеяло. – Это быстро.

– Не ходи… Ровер… прошу.

– Так нужно, милая Эйлис, – он снова целует меня в висок. – Здесь тебя не тронут. Я запру дверь и поставлю кого-то охранять коридор.

Я пытаюсь поймать его за руку, удержать, но Ровер одевается и выходит.

Понимаю, что так надо. Внизу куча гостей, неизвестно что они устроят, но… мне страшно. Не за себя, за него. Если он сейчас не чувствует волка, случиться может всё что угодно.

Выхожу из комнаты, запираю дверь и проверяю, чтобы замок сработал как следует. Только здесь и сейчас позволяю себе расслабиться и, привалившись плечом к стене, кашляю.

На ладони остаётся кровь. Твою ж мать… Может сжечь стерву?

Я могу понять Милу. Долгие годы она была фактически хозяйкой этого замка. И хоть мы обговаривали в самом начале отношений, что пока мой волк её не примет, ничего большего у нас не будет, она, очевидно, успела забыть об этом. Я игнорировал заинтересованных мной девушек, не отвечал на предложения их отцов, а даже если кто-то из них приезжал знакомиться на балы подобно этому, мой волк оставался равнодушен.

Мила запуталась и ревнует, ведь раньше она была первой женщиной, а теперь её место заняла Эйлис. Надеюсь, ночь в камере отрезвит её.

– Ваша светлость? – на пути появляется слуга.

– Найди двоих волков Альварин, но не Хантера и поставь охранять мои покои, – приказываю я, пряча руку в карман. Незачем им видеть признаки слабости.

– У нас проблемы?

– Будут, если с леди Альварин что-то случится. Передай, что надо докладывать, деже если муха к двери подлетит.

Спускаюсь в опустевший зал. повсюду валяется сброшенная одежда, слуги начали собирать посуду и уносить закуски. До утра волки в замок не вернутся. Будут загонять оленей и разорять мои леса. Плата за то, чтобы навести в доме порядок, к их возвращению.

Выхожу на террасу и останавливаюсь над разбитым кулоном Эйлис. Зубы сводит от злости за то, что допустил подобное. Я даже рад, что волк этого не видел и не чувствовал. Я бы уже давно обернулся и убежал в лес, чтобы разорвать их на куски, забыв обо всём и всех. И, зная своего зверя, можно с уверенностью сказать, что пострадало бы и виновные и те, кто попал под горячую руку.

Не думаю, что кулон можно починить. Интересно, почему она так расстроилась? Это же всего лишь блестящая безделушка. Мила бы плечом дёрнула и выбросила, знает, что таких у неё будет сколько угодно. Всё потому, что у Эйлис раньше не было украшений? Возьму её на следующий визит помощника, пусть выберет всё, что захочет.

– Как твоя жена?

Вздрагиваю, услышав голос Лироя. Проклятье, без обоняния я будто слепой щенок.

– Отдыхает. Какого демона ты здесь забыл?

Блондин поднимается ко мне, оставляя на ступеньках окровавленные отпечатки. Он покрыт кровью с ног до головы, поэтому его нагота не сразу бросается в глаза.

– Принёс твоей жене сердце врага, он поднимает ладонь, демонстрируя подарок.

Мда. Кто украшения с камнями, а кто вырванные органы. Не знал, что Лирой такой романтик.

– Выбрось его. Моя жена лишь недавно обрела вторую душу, ей рано знакомиться с тёмной стороной нашей натуры.

Луноголовый опускает руку.

– Тот, у кого я его вырвал, рассказал интересную историю. Неужели ты не завершил волчью свадьбу, Ровер? Испытываешь терпение Матери?

Только нотаций мне не хватало.

– Это моё дело, – огрызаюсь я.

– Было бы твоим, будь это обычная свадьба. Но ты испытываешь терпение Матери и это сказывается на всех нас. Заверши ритуал.

– А ты что, решил со свечкой постоять? – рычу я.

– Надо будет, постою, – опускает подбородок Лирой. – Раз плюёшь на традиции и законы, может ты не тот, кто должен править в этих землях?

– О, и кто же меня сменит? Может ты? – я опускаю подбородок, и на миг, один короткий миг Луноголовый отводит взгляд, уступая спор. – То-то же. Следи за своим Домом, а в мои дела не лезь. Я буду иметь жену тогда, когда сам так решу, а не по указке тебя или камня в небе.

– Как ты смеешь… – начинает было Лирой.

– Если Мать недовольна, она сама покарает меня за дерзость. Или ты не веришь в её могущество?

Возразить Луноголовому нечего. Посмотрев на сердце, он дёргает плечом и швыряет его за спину, после чего проходит мимо и скрывается в замке. Я же отхожу к перилам и облокачиваюсь, низко роняя голову.

Снова кашляю. Проклятье. Дурман Милы сильнее, чем я думал, а может дело в сочетании с тем, чем напоили нас с Эйлис, но кто? Не думаю, что Мила на это пошла бы. Она вполне может попытаться меня убить после того, как я её запер, но не до.

Тогда кто? Восточники? От них можно ждать чего угодно. Я бы списал напитки на их счёт. Слишком быстро оказались рядом, слишком слаженно сработали. Знали о моей связи с Милой и подгадали момент… Тогда кто?

Рычу и поднимаю голову, вглядываясь в неровный диск угасающей луны. Когда она совсем исчезнет, завершится время волчьей свадьбы.

– Ты уже наказываешь меня, Мать? – фыркаю я. – Чем я насолил тебе? Жил по законам в своё удовольствие, но тебе всё не так. Я пытаюсь, ясно? – качаю головой, а потом снова кашляю и сплёвываю кровь в растущие под террасой кусты. – Зря ты нарекла мне Эйлис. Вдруг меня уже нельзя спасти? Да и стоит ли?

Конечно же, она мне не ответит. Фыркаю и отступаю от перил. В пекло всё. Пора заканчивать этот балаган.

Тоже возвращаюсь в замок. Некоторое время стою посреди пустеющего зала. Мне нужно вернуться к Эйлис, чтобы убедиться, что с ней всё хорошо. Тем более, что Луноголовый психопат не побежал веселиться с остальными, а бродит где-то здесь.