Китобой (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 32

— Всё так Витька! Так, да не так! Питерсон гадёныш и в первый раз был виноват, кит нырнул под китобойца, а мы не отошли вовремя и намотали линь на винт, и в итоге, стояли на ремонте. Теперь мудак вообще черт знает, что устроил! Ладно в кита в упор не попал, но он же гранату, заряженную на палубе, оставил! Все этот гарпун с мостика видели, только никто не думал, что он додумался детонатор навинтить! Но с Питерсона взятки гладки, максимум что с ним сделать можно, это только оштрафовать и отправить домой. А всех собак на меня спустят! Так что плевать мне на Питерсона, мы должны вернуться на «Алеут» с целой мачтой, с линём и синим китом на буксире! Ты понял меня Жохов?! Делай что хочешь, но кита этого мне добудь! — последнею фразу капитан почти выкрикнул, но потом сделал глубокий вздох уже гораздо тише и спокойнее продолжил — А за раненых не переживай, не всё так плохо как кажется. Обожжённых там спермацетом смазали, с ними всё хорошо будет, да и остальные очухаются. Я тебя прошу Витя, сделай! Я знаю, ты сможешь, такие как ты из любых ситуаций выкрутятся!

Такие как я… Да таких как я и нет больше! Я единственный и неповторимый! И вывернусь я, куда я денусь, выхода то другого нет. Только вот как вывернусь, я ещё не придумал…

Четыре часа идём на буксире. Зрение у синего кита очень плохое, также у него плохое обоняние и, по-видимому, практически отсутствует чувство вкуса. Однако у него отлично развит слух. Все попытки приблизиться к киту не увенчались успехом. Он если останавливается, то тут же ныряет, и только то, что длина линя в два раза больше чем обычно, спасает нас от больших проблем, ведь он нырял значительно глубже чем пятьсот метров!

Лебёдку так и не починили за обещанные капитаном пару часов и не починят. Нет запасных частей на китобойце! Взрывом снесло несколько зубьев на шестерёнках, и наши механики раскидали лебёдку по винтику, стараясь что-то придумать, и надеясь на извечный русский «авось». Сейчас они ведут инвентаризацию всех механизмов на китобойце в поисках приемлемой замены. Я уверен, если дать им сутки, то лебёдка заработает, они придумают что ни будь, парни головастые, а в такой ситуации в их же интересах проявить смекалку по полной программе.

Кит таскает нас, время от времени сильно дергая. При сильных рывках пружины скрежещут, а блоки амортизаторов опускаются к самой палубе. Я и Толян, стоим на баке у пушки, готовые стрелять, как только подвернётся удачный момент. Пробуем дать задний ход, но китобоец рывками идет вперед, а затем плавно скользит, как будто бы заднего хода и не было. Что мы не делали за те четыре часа, которые таскал наше судно кит, — пытались нагнать его, шли параллельным курсом, причем китовый линь изображал гигантскую дугу: этим мы думали еще больше утомить кита, давали задний ход, всячески пытались замучить раненого гиганта, — но энергия кита не ослабевала, и он тащил нас на юго-восток, в океан. Догнать он себя не даёт и близко к себе не подпускает, а недалеко, параллельным курсом идёт второй синий кит, тот самый, который получил линём и врезался в китобоец. Видимо он решил нагнать своего раненного товарища и время от времени подходит к нему почти бок о бок.

Я мучительно соображаю, что же делать. Нужно посовещаться хоть с кем то, но не с кем, разве что с Бивневым…

— Димка, давай вместе думать — начинаю я разговор со вторым помощником капитана, перейдя с бака на мостик — скажи мне, какой запас хода у нас?

— Тридцать часов полным ходом, потом нужна будет бункеровка — буркнул Бивнев не глядя на меня, он неотрывно следит сейчас за китом. Мы остановили машины, и тащимся за нашим «буксиром», как гигантский поплавок — только учти Жохов, тридцать часов это только приблизительно, всё от погоды зависит. Завали этого кита уже быстрее!

— Не кипишуй Дима! Кит, это моя проблема, а вот ты бы без дела не сидел, нужно восстанавливать судно на ходу, это тебе зачтётся. Отправь кого ни будь с автогеном на бак, нужно срезать ограждение, а то при втором выстреле останемся без линя и гарпуна, а может и без пушки. Чего там с лебёдкой?

— Хреново с лебёдкой умник! А то ты сам не видишь?! — взвился Бивнев, зло уставившись на меня. Рядом на руле напрягся Дед. Я тоже честно говоря немного насторожился, а ну как этот дегенерат снова в драку кинется? С него станется, судя по всем признакам Бивнев с мозгами не дружит, и как только до второго помощника капитана поднялся? Загадка природы, аномалия, не иначе, а может и рука волосатая у него есть, которая протекцию составляет или не рука…. Такое вполне может быть, ведь про Бивнева я ничего не знаю.

— Дима, ты бы сходил, валерианки выпил, вид у тебя такой, как будто не киту, а тебе в задницу гарпун попал, ясно всё с тобой — сказал я Димасику и повернулся к Деду — Дед, давай сейчас попробуем обогнать кита, давай полный ход и чуть в сторону от него, когда он нырнёт, ход не сбавляй, иди вперёд.

— А если он за кормой всплывёт? Да дёрнет как следует? Без мачты можем остаться — сомневается в предложенном решении Дед — может ещё линь нарастить?

— Ага. И тогда он от нас будет не в тысячи метрах, а в полутора тысячах. Нет Дед, нужно рискнуть. Если уж всё плохо будет, я линь рубану. А вообще, как там наше начальство? Мне бы с Питерсоном поговорить?

— Питерсон в своей каюте, вроде пришёл в себя.

— Ну ладно, я к нему не на долго, а ты гони. Если что, кричите.

Сойдя с мостика, я направился в каюту к своему наставнику. Питерсон лежал на койке и вид имел совсем не счастливый. Нога перебинтована, в неё попал осколок гранаты, левая рука примотана к груди и не особо понятно, что же он сломал, рёбра или руку, ну и общее состояние конечно совсем не хорошее, у него явно опять высокая температура. Но несмотря на все травмы, Питерсон был в сознании.

— Виктор! Я промазать! Не попасть в упор! — как только увидел меня Питерсон попробовал приподняться, но тут же рухнул на подушку.

— Это да. Мазила ты Петер. С десяти метров в тридцатиметрового кита не попал. Зато половина команды выведена из строя и лебёдке звезда, и всё это с одного выстрела! Так сказать, умелой и твёрдой рукой гарпунёра — это же так постараться надо! Скажи мне, зачем ты гранату, заряженную на палубе, оставил? — подбодрил я норвежца как мог.

— Не гоняться, сразу добить, я много раз так делать, все делать и ничего не случаться! — простонал Питерсон.

— Ну раз много раз, тогда ладно, тогда всё понятно — согласился я — ты вот скажи мне Педер, мне то теперь чего делать? Я за всё время из пушки даже не выстрелил ни разу, а тут мне такой подарочек от тебя. Синий кит под полторы сотни тон весом и ещё и раненый. Я тебе чего плохого сделал, морда ты норвежская?! Что за подстава?!

— Я сам стрелять! Неси меня к пушка! — скрипит зубами норвежец — я попадать!

— Да ты уже попал! Ты какого хрена больной к пушке стал?! Лежи уже, стрелок ворошиловский! Без тебя разберусь! — психанул я, ишь строит из себя раненного героя — с китом мне чего делать?!

— Стрелять! — выдохнул Питерсон. Бляяяяя! Какой умный и самое главное своевременный совет. А то я и без этого козла не знаю, что кита всё же придётся достреливать.

— Иди в жопу! Не зря тебя родители Пидером назвали! — подытожил я наш разговор, зло смотря на выбывшего из строя гарпунёра.

Развернувшись я вышел из каюты и поплёлся на бак, к пушке, возле которой застыл Толян Ашуров, наблюдая за неутомимым китом.

— Как там Питерсон? — спросил меня марсовый, едва я только оказался возле него.

— Как огурец! Зелёный и весь в пупырышках! Про тебя спрашивал, говорить «как там Толик?» не ушибся мол мой ненаглядный марсовый? Всё переживает за тебя. Ну и правильно, кто ему ещё будет кофе таскать с камбуза, я бы тоже переживал — сорвался я на бочкаре, так как сам был в прескверном настроении.

— Я тебе Витя, в жбан дам! Достал! — окрысился Толян сжимая кулаки.

— Ну ладно, что и пошутить уже нельзя? Не спрашивал он про тебя! Наверное, разлюбил, он теперь только про синих китов думает, извращенец проклятый. Так-то содомия тоже извращение ещё то, но там то хоть люди, а тут кит…