Выход Силой 2 (СИ) - Дай Андрей - Страница 37

/*Тинг — древнескандинавское и германское народное собрание (съезд), состоящее из свободных мужчин страны или области./

В том числе, о том, кто есть кто. Кто слабый, кто сильный и какие, в связи с этим, у них будут отношения. Выяснялось, статус каждого человека и его важность для общины в целом. Понятное дело, процесс выяснения сопровождался пирами и застольями, поединками и соревнованиями в различных умениях.

На счастье, никаких особенных жертвоприношений в этот день делать не нужно было. Припоминая, как тяжело мне дался ритуал на Огенный Блот, опасался, что вовсе сдохну, призывая благополучие для стольких людей сразу. О Богах, конечно не забыли. Просто восхваляли их, так сказать, опосредованно. Через мед поэзии — словесные поединки скальдов, с присуждением вполне вещественных призов.

Когда скандинавские и русские конунги стали князьями, традицию подхватили владельцы обширных земель. На мидсумар обычно назначаются общие съезды вассалов, подтверждение древних клятв и заключение новых вассальных договоров. Ну и раздача «колец», конечно. Каждому по делам его.

Еще, на мидсумар приходился ежегодный, даваемый императорским наместником в Западной Сибири, губернаторский летний бал. Но это вечером. А днем, в моей новой усадьбе, прошел большой прием. Впервые в жизни, я выступал в качестве сюзерена для более чем четырех десятков вассальных семей, представленных главами родов, или первыми наследниками. Ни кто открыто проявлять неуважение, и отправить менее значимого человека, не рискнул. Оно и понятно. СМИ активно выставляли меня парнем резким, и склонным к агрессии, припоминая и расправу с Варнаковскими прихвостнями у ворот Лицея, и даже нагло публикуя неизвестно откуда взявшиеся фотографии избиения членов военно-патриотического клуба. Естественно, без указания, что тот поединок был учебным. Капоны открыто возмущались, и обещали существенно пополнить мою казну, после окончания судов о нанесении вреда моей чести и достоинству.

Признаться, не сразу решил: стоит ли вообще затевать эти суды. В конце концов, закон на моей стороне, и даже если бы я отправился лично выжечь рассадники порочащих меня сведений, с пониманием бы к этому отнесся. Другой вопрос, что бы предприняла городская полиция, и без того на меня обиженная за прекращение финансирования? Потом решил: Капонам не помешает утвердиться в умах горожан в качестве моих официальных представителей по всем, касающимся юриспруденции, вопросам. А, значит — суды. Опять же, денег много не бывает. У меня в голове столько проектов по развитию княжества, что сколько не дай, все мало будет.

Полицию, кстати, как и ожидалось, взял на баланс город. Не знаю и знать не хочу о чем Совет Мастеров думал, но после смены хозяина, так называемые правоохранители старые делишки не бросили. Я этому только рад был. Во-первых, потому что теперь меня и вовсе не в чем упрекнуть было. А во-вторых, счет к городу-предателю только увеличился. После определенной идеологической обработки, теперь и рядовые горожане поддерживать клику зарвавшихся богачей перестали.

Эти «мастера» на мидсумар тоже в мой особняк явились. В полном составе. Потому что, кроме вассалов, я позвал и арендаторов. Из крупнейших, конечно. Семьи, возделывавшие пару десятин пашни у тролля за пазухой, и смысла-то большого приглашать не было. Да, подозреваю, они бы и не поехали. Чтоб добраться, следовало деньги на дорогу потратить. А откуда они у скромного земледельца?

Ровно в полдень двери в большой зал усадьбы, тот самый, где мы с воеводой воевали с Мартыноскими бандитами, открылись, и дорогих гостей пригласили входить. После ремнота помещение изменилось не особенно сильно. Делать своим городским представительством особняк навсегда я не планировал. Маловат он для всех хотелок. В планах было выстроить в центре Берхольма небоскреб, этажей этак в тридцать-сорок. И верхние ярусы оставить за собой, в качестве жилища. В одном здании и все службы с департаментами удобно бы разместились, и оборонять его, в случае чего, проще.

Но это так. Дело далекого будущего. А пока из зала просто убрали всю мебель, кроме одного кресла на небольшом возвышении — для меня. Да еще добавили целые гроздья видеокамер. Все мероприятие будет сниматься и записываться, чтоб после, специально обученные люди по реакции людей смогли определить лояльность каждого из приглашенных.

Естественно, украсили немного. Знамена с гербами развесили. Временную платформу, на которой мой «трон» установлен был, коврами застелили. И на этом решили остановиться. Мнимым богатством пыль в глаза пускать и пытаться еще как-то украсить помещение не стали заморачиваться. Те, кто в курсе реального финансового положения Летовых, все равно бы не обманулись, а для остальных и того, что было достаточно.

Очень не хватало дружины. Хотя бы десятка человек в современной броне и с оружием. Само их присутствие здорово бы добавило веса моим словам. Но парни, набранные по объявлениям из детских приютов и по окраинам Берхольма, все еще проходили курс новика на базе «Перуничей», а наемников как не наряжай, все равно суть видно будет. Тем не менее, первичный досмотр и внешний периметр охранения наемники все-таки осуществляли. Мало ли. Вдруг среди приглашенных нашелся бы безумец, решивший пожертвовать собой ради мнимой свободы княжества от гнета княжеского престола.

Внутри же ответственность принимали мы с воеводой. Ну и, в какой-то мере, люди Ормссона. В случае каких-нибудь подозрительных шевелений в толпе, нам с ярлом должны были немедленно подать сигнал. А дальше в дело бы вступили высшие Силы.

— Рад приветствовать своих верных вассалов и честных арендаторов, лендрманов, бондов и ландбоаров у себя дома, — громко начал я, когда все люди вошли, и даже усели разбиться на кучки: горожане отдельно, соседи со своими. Интересно, что те из вассалов, кто чувствовал свою вину, инкстиктивно отделились. Решил, что это хороший знак. — Сегодня, в день этого светлого праздника, по заветам предков, закону русов и обычаям Алтая, мы воздадим каждому. Добром за добро, злом за зло. Сегодня я стану вершить суд, дабы восторжествовала справедливость. И да помогут мне в том Риг, Фрейр и верховный Ас!

Я уселся на кресло, и положил ногу на ногу так, что лодыжка легла на колено. Поза спокойствия и уверенности в себе. Когда придет время, я ее сменю на ту, которая будет больше подходить к обстановке.

— Ашин Улушхан, — зычным гласом выкрикнул Вышата Ромашевич. Ему бы с волнением научиться справляться, цены бы парню не было. Голосище у него, как у рога Хеймдаля*.

/*Рог Хеймдаля — в скандинавской традиции волшебный рог (музыкальный инструмент), которым бог Хеймдаль — страж границ, должен подать сигнал о начале Рагнарока./

Шорский зайсан был крупнейшим по площади земель вассалом. А если считать и подконтрольных Ашину малых князцов, так выходило, что чуть ли не четверть Алтая была под его рукой. Жаль только, что территории все так же, как и сто лет назад, были малообжиты. На огромных территориях жило менее десяти процентов моих подданных. О природных богатствах и насыщенности недр полезными ископаемыми я вообще молчу. Тут Ашинам и Урал позавидовал бы.

Однако, по-хорошему, первым следовало вызвать не его, а главу рода Гуселетовых. Во-первых, как моих ближайших родичей, а во-вторых, потому, что он был единственным светлым потентиком среди вассалов. Но старый эконом — а именно он и был главой большой и достаточно богатой семьи — сам предложил отдать приоритет шорцу. В качестве благодарности за вовремя оказанную помощь. Такие вещи нельзя забывать!

— Приветствую тебя, Улушхан, — улыбнулся я невысокому, крепко сбитому человеку, который ни лицом, ни повадками, ни одеждой на туземных жителей похож не был. Совершенно европейское лицо. — Благодарю, за все, что ты сделал для моего рода. За оказанную помощь, дарую тебе освобождение от всех выплат в княжескую казну сроком на десять лет.

Признание заслуги было поощрением, а освобождение от налогов — не более чем выполнением прежде достигнутых договоренностей. За те самые шестьдесят миллионов гривен, которые его сын, Шелтран-шан, привез мне на банковской карте. По сильно округленным расчетам, и не учитывая новые предприятия, которые могут появиться у шорцев в этот срок, сумма всех отчислений как раз и вышла бы примерно такая. Ну, плюс-минус пять или десять миллионов. Для бюджета княжества — сущая ерунда. Для активно развивающего добычу полезных ископаемых зайсана — весьма существенная сумма. Кроме того, я обещал выстроить на его землях металлургический комбинат, и от своих слов не намерен был отказываться.