Выход Силой 2 (СИ) - Дай Андрей - Страница 35

Разные семьи, разные причины. Что-то выглядело, как правда. Иногда хитрозадость была очевидна. А общее послевкусие говорило об одном: ни один из них больше не верил, что власть в княжестве окрепнет. Они вели себя так, словно знали: пройдет совсем немного времени, и Алтай станет очередным уделом под прямым управлением императорской фамилии.

Поймав мысль, пришлось зажать себе рот ладонями. Для верности, обеими сразу. Чтоб не заорать на весь дом одновременно, восторгаясь собственной догадливости, и от ужаса. В голове будто бы что-то щелкнуло, и картинка сложилась. Разные события, случившиеся со мной и княжеством, прежде не воспринимавшиеся как-то связанными, вдруг заняли места в этом гигантском пазле.

Справившись с чувствами и усмирив взревевший от ярости океан Силы в груди, схватил лист бумаги, и торопливо, не обращая внимания на почерк, написал идею. И расслабленно откинулся в кресле. Даже если я прав, если этот огромный, растянутый по времени на десяток лет, заговор против княжества и семьи Летовых, действительно существует, катастрофа не должна была произойти в ближайшее время. Для успеха злодеям нужно было, чтоб определенные условия совпали, и этого, Слава Богам, пока не произошло.

Еще, у меня в мозгу бился панический вопрос: кому теперь я могу доверять? Не участвует ли кто-нибудь из моих стариков во всем этом, играя на стороне неведомого врага? Довольно сложно разрушить исправно работающий административный механизм, действуя только снаружи. Изнутри гораздо проще. А Ксения? Мог ли кто-нибудь каким-то невероятным образом подвести девушку ко мне? Просчитать реакции, предсказать результат? Вложить в ее уста нужные слова, призванные посеять в моей душе сомнения?

Сердце гулко билось об ребра. Признаюсь, никогда прежде не испытывал такого невероятного волнения. Пальцы дрожали так, что я едва-едва смог попасть в нужные кнопки телефона.

— Кнут? — спросил я Ормссона, стараясь голосом не выдавать бушевавших внутри чувств. — Скажи. Ты проверял семью Баженовых?

— Поверхностно, — признался начальник безопасности рода. — Заняться углубленно?

— Есть подозрения? — мне и самому нужно было малейшее подозрение, чтоб в тот же миг выслать Ксению из особняка.

— Нет. Никаких. Но особенно глубоко мои люди и не копали. Проверить?

— Пока не надо, — выдохнул я. — Я скажу, если это понадобится сделать. Извини, что отвлек от дел.

Второй вопрос: смогу ли я каким-нибудь образом понять, что девушка лжет, если задам прямой вопрос? О, я старательно отгонял даже мысль о том, что кто-то из стариков может оказаться предателем. И в то же время, четко осознавал, что смог бы это пережить. По сути, они мне даже не родственники. Что, если Баженова — мой первый вассал — окажется врагом, это ударит меня куда сильнее.

Волоски по всему телу встали дыбом. Я почувствовал, как неприятно давит на тело одежда. И как громко скрипят сжатые до предела зубы. Пришлось несколько раз подряд глубоко вздохнуть, прежде чем набрать номер Ксении.

— Вы закончили? — процедил я. — У меня к тебе важное и срочное дело.

Узнал, что ролик о моем домашнем ритуале вступления на княжеский престол уже выложен в Сеть, и что девушка вполне может уделить мне время. Назначил встречу у дверей особняка. Уж что-что, а учитывать возможность наличия в моем кабинете подслушивающих устройств, я давно научился.

— Ты как-то необычно выглядишь, — едва увидев меня, озаботилась девушка. — Ты не заболел?

— Нет, — рыкнул я, и схватил ее за локоть. — Пойдем. Нужно поговорить.

— Знаешь, — морщась от боли — похоже я слишком сильно надавил пальцами — выговорила она, неуклюже пытаясь подстроиться под мой широкий шаг. — С этой фразы в сериалах начинаются неприятности.

— Хоть в чем-то они правы, — угрюмо выдохнул я. И развернул ее к себе лицом. — Скажи честно: никто не приказывал тебе сблизиться со мной?

— У-у-у, княже, — покачала Ксения головой. — Похоже, вместе с короной, ты примерил на голову и паранойю.

— Ответь. Да или нет?

— Конечно, нет! Ты меня обидеть хочешь? — вспыхнула та и, распахнув глаза, взглянула на меня.

— Я не знаю, кому могу верить, — вдруг, сам от себя не ожидая, признался я.

— Да что случилось-то?

— Скажи, — все еще сомневаясь, спросил я. — С чего ты решила, что в императорском уделе людям лучше живется, чем в княжеских землях?

— А, — успокоилась Баженова. — Ты все о том…

— Ответь, пожалуйста.

— Ой, да брось. Это все знают, — легкомысленно отмахнулась было Ксения, и задумалась. — По телевизору… Да, отовсюду…

— Угу, — мрачно согласился я. — В том-то и дело, что отовсюду. Мы с тобой искали следы пропаганды, помнишь? Вот это она и есть. Отовсюду. И даже ты — веришь.

— Да что случилось-то? — скривилась девушка.

— Пойдем, присядем где-нибудь, — позвал я. — Разговор долгий будет.

Скамеек, оставшихся в усадьбе от гольф-клуба, было много. Не все посетители приезжали сюда только ради игры. Многие назначали здесь, в первую очередь, деловые встречи. Во всяком случае, такие, где просто необходимо обойтись без чужих, любопытных ушей.

— Знаешь, — начал я рассказ, когда мы нашли подходящее место и уселись. — Я последний в главной ветви рода. Стоит мне умереть, и не так-то и просто будет найти достаточно близкого родича, кто мог бы занять престол. Да, думаю, у него и шанса не будет. По древнему, Изначальному Ряду, в случае смерти последнего наследника удельного княжества, земли получает император. И этот закон уже не раз применялся. В стране больше не осталось удельных князей. Понимаешь? Только я и Тюрвальд.

— Ого, — вспыхнула глазами Баженова. — Фигасе! Это что? Так почетно?

— Почетно? Нет. Дело в другом. Просто, по тому же договору, удельное княжество — это как бы не совсем часть империи. Скорее — интегрированный в экономику союзник, чем подданный. Понимаешь? Я даже армию имею право свою собственную иметь, и законы, отличающиеся от имперского кодекса, принимать. А, в принципе, даже отделиться полностью.

— Отделиться? — еще раз удивилась Ксения. — Стать отдельной страной? Что? Реально?

— Абсолютно, — шею свело. Тело хотело кивнуть, а разум запрещал. — Отметить для подданных имперские налоги, собрать свою армию, ввести таможенные тарифы. Было бы трудно в первое время, потребовалось бы отделить граждан империи от моих. Но, в принципе, это реально.

— А-фи-геть! — по слогам выговорила девушка. — Так вот чего ты задмал…

— Нет-нет, — отмахнулся я. — Это чисто теоретическая возможность. Не думаю, что от этого стало бы лучше. Это я тебе, как пример моих возможностей, привел. Но это я знаю, что полное отделение ни к чему хорошему не приведет, а вот правящая династия может думать по другому. Понимаешь? Они там, в Хольгарде, думают, что каждый удельный князь — потенциальный сепаратист. Отсюда и давление это на мозги обывателей. Если все будут знать, что под рукой императора живется лучше, им и в голову не придет поддержать князя, буде он станет пытаться отделиться.

— Логично.

— Угу. Логично. И еще логичней — просто разорвать прямую линию наследования. Убрать наглого мальчишку, и забрать последний осколок древнего договора. Ну или хотя бы — отлучить его от власти.

— Это как? Ну, убить — это понятно. Отравить, или подстроить несчастный случай для профессионалов не проблема. А отлучить — это как?

— Спасибо, — хмыкнул я. — Утешила.

— Ай, да брось, Антон. Хотели бы тебя грохнуть, давно бы уже грохнули. Там, в этой вашей провинциальной усадьбе, у тролля за пазухой, так еще и проще. Никто бы ничего и не узнал. Были люди, да пропали. Так что, уйми паранойю. Прямо сейчас никто тебя убивать не будет.

— Порадовала, — криво улыбнулся я. — Но я тоже так думаю. Все-таки людей, даже в мыслях, не отделяющих Алтай от семьи Летовых, у нас еще слишком много. Опозорить, отлучить от престола — это будет куда как эффективней.

— В вашей аристократической кухне и такое возможно?

— Ты не поверишь. За многие тысячелетия, что Сильные у власти, чего только не было. А уж когда вассалы единогласно отказывались признавать слишком зарвавшегося человека сеньором — даже не один раз. Однажды в Европе герцог лишился короны, покинув поле боя. Ему показалось, что битва проиграна, и он, бросив вассалов, отступил. А те, сумев-таки победить, сговорились и лишили его титула. За трусость и предательство. Так-то вот.