Всё будет по-моему! Арка 4 (СИ) - "Wing-Span" - Страница 91

Кён кивнул: «Понятно. Скоро закончится турнир. Будь готова исполнить приказ принять полный человеческий облик: избавиться от хвоста, ушей, клыков, кошачьего шершавого языка и мурчала, а ещё прекрати нарочно делать акцент на «Р». Принципиально важно, чтобы, когда ты вышла в люди, тебя никто не узнал.»

Тигрица гневно завиляла хвостом, грозно оскалившись: «Ты хочешь, чтобы я уподобилась поганым человечишкам?! Неужели нельзя придумать что-нибудь ещё?! Я могу использовать технику сокрытия, могу прятаться! Пожалуйста, Кён!» — для неё, видимо, это многое значило. Неудивительно, ведь иметь хоть что-то общее с людьми, тем более внешне, очень унизительно для высшего зверя.

«Странная ты. Ваша внешность на девять десятых похожа на человеческую, и всё же ты так цепляешься за оставшуюся часть, будто защищаешь свою драгоценную честь.»

«Неужели ты не понимаешь?! Боже, как вообще можно задавать такой глупый, иррациональный вопрос?!» — с искренним недоумением прорычала Триана.

«Ладно, хватит возмущаться. В качестве награды за старания я выдам тебе угощение.»

«Но ты обещал массаж! Я даже спинку потянула!» — сразу обиделась тигрица.

«И я до сих пор от этого в шоке. Но я не обещал, а сказал, что подумаю. Ладно, выше хвост, сделаю я тебе его, но только после угощения.» — хитро улыбнулся Кён.

Триана обрадовалась, как маленькая девочка: «Иногда ты можешь быть таким хорошим!»

«Ага… Да…» — сухо согласился Кён, неловко почесав висок, и вынул из кольца бутылку, заполненную субстанцией, похожей с виду на кефир. Парень задействовал атрибут жара, чтобы подогреть содержимое сосуда.

«Это что-то сладкое?» — заинтересовалась тигрица. — «Что бы ты ни приготовил, оно обязательно мне понравится! Я уверена, мрр, ты лучший повар, которого я знаю.»

«Спасибо. Это крем-фреш. Надень на глаза повязку для лучшего эффекта.»

«Эм… Ладно.» — ни о чем не подозревающая Триана послушно взяла у хозяина протянутую повязку и завязала глаза.

«Только не вздумай кусать, это приказ. Другой бутылки у меня нет.»

Триана кивнула. Вскоре к её губам прислонилось что-то тёплое и слизкое, явно вкусное.

«Приоткрой рот.» — сдавленным голосом приказал Кён.

Девушка подчинилась, задумчиво насупившись. Её терзали смутные сомнения насчёт планов хозяина. Зачем повязка? Что за крем-фреш такой? Не успела она поразмыслить, как вдруг рот умеренными порциями заполнила горячая жидкость вязкой консистенции. Тигрица пыталась распробовать это на вкус, проглотила, облизнула губы и сняла повязку.

«Ну как?» — спросил Кён, сидя на заднице и тяжело дыша.

«Вкус… Специфический.» — сказала красавица, рассеяно смотря вверх и причмокивая языком. — «Я никогда не пробовала ничего более странного. Вроде бы ни рыба, ни мясо, ни солёное, ни сладкое… но очень сытное. Мне понравилось! Есть ещё?»

«Есть, но тебе надо будет заслужить хорошим поведением.» — промямлил Лавр, блаженно откинувшись на мох. Его сознание словно плавало на нежных волнах спокойствия, а глаза слипались от сонливости.

«Xорошо, я буду стар-р-раться.» — мурлыкнула девушка, потянулась, как кошка, зашла в палатку и устроилась на леопардовой шкуре поудобнее в ожидании человека. Она собиралась помурлыкать ему и повылизывать лицо, как обычно. Все-таки он довольно вкусный.

Сегодняшний ночлег планировался вполглаза, то есть с ожиданием визита участников. Нельзя никого упустить, нужно всех ограбить и раздеть. Так сказал хозяин.

Я слишком берегу её психику… Ради чего? — Кён не понимал, почему он так заботится о своём трофее, симпатизирует той, кто убила бы его, получи она свободу хоть на минуту. Он спас её от куда более ужасной участи с охотниками, можно сказать, ей очень повезло с хозяином. Но он не добродетель! Парень рисковал жизнью не ради чужого счастья, а только ради себя. Ему следовало бы быть с ней пожёстче и просто заставить сделать ему минет, но вместо этого он решил подвести её к этому постепенно. С другой стороны, есть во всём этом что-то интересное, захватывающее дух, будоражащее сердце.

Парень читал несколько книг о том, что высшие звери те ещё гурманы: то детородный орган на блюде хотят, то мозги и языки им подавай, то семя в рюмку наливай. Причём одним белая жидкость нравится со сладким привкусом, другим с кислым, третьим от молодых или взрослых, словом, предпочтения варьируются от особи к особи. В их империи даже имеются специализированные доильни для «этих» целей, где в инструкциях производства за сотни лет практики прописана чуть ли не каждая деталь: от формации, автоматически собирающей «продукт», до диет, из-за которых семя вырабатывается быстрее, приобретает определённый оттенок вкуса и консистенцию. В качестве аналогии сразу вспоминаются молочные фермы, повсеместно распространенные на Земле. Разумеется, ни о какой пошлости здесь не может быть и речи… за редкими исключениями. Учитывая всё это, Кён решил сделать Триану гурманом «молока» собственного производства.

Турнир подходил к завершению.

После встречи со Срулем Булковым Хая приступила к поиску участников с целью ограбить и раздеть их. Ей быстро посчастливилось найти первую жертву, однако вещи оказались на несколько размеров больше, но в целом это куда лучше, чем вонючая шкура волка. Однако следующая же встреча разом обломала все надежды: она вновь встретила урода Сруля! Проклятый ублюдок опять раздел и ограбил её! Хая безумно желала накинуться на него, вырвать ему глаза и засунуть их в его толстую задницу, но страх сдержал её.

За несколько дней Кён повстречал и ограбил в общем счёте 130 молодых людей, в том числе товарищей из Церноса. Оставшихся участников, судя по проведенной вне леса разведке, по разным причинам дисквалифицировали, таким образом, он ограбил каждого хотя бы один раз. Многие попадались дважды, некоторые трижды, а самые тугодумы и того больше. Вторая встреча с милашкой Хаей оказалась не хуже первой. Лавр никогда не забудет её шокированное потерянное личико, когда она «по своей воле» повторно раздевалась под мерзкие комментарии и съёмку компромата. Третьей встречи, скорее всего, уже не будет, ибо принцесса не так глупа, наверняка догадается, что кто-то подделал её турнирную формацию.

Итого Кён заработал чуть более 800.000 ключей. Колоссальное количество. Ни одна школа никогда даже не приближалась к такой высокой отметке. Победа гарантирована.

Для Трианы времяпровождение с человеком почти перестало казаться мрачным. Качество положительных моментов перевешивало всё отрицательное. Среди плохого: его «человеческая натура» во всех смыслах этой фразы, постоянные издёвки над менталитетом благородных высших зверей и нежелание удовлетворять её кошачье любопытство, то есть отвечать на самые интересные для тигрицы вопросы. Впрочем, у него есть полное право хранить свои секреты. Мерзкий загадочный человечишка! Зато среди хорошего: вкусная еда, массаж, который надо постараться заслужить, и, с недавних пор, ласки перед сном. Она уже привыкла спать с парнем. Его касания и странный взгляд на её голую грудь, а также кошмарный внешний вид и тучное телосложение более не вызывали негатива, ведь черту он, к счастью, не переступает.

Каждый вечер хищница с нетерпением ожидала, когда хозяин завяжет ей глаза и угостит аппетитным десертом. Увы, давал он совсем немного, хотя у него вроде как при себе целая бутылка, чертов жадина! Непонятно только, в чём смысл повязки. Опять секретничает…

Угощение ушастой действительно понравилось. Оно было богатым на вкус, сытным и оставляло приятное послевкусие. Она особенно радовалась моменту, когда нечто горячее, нежное, будто живое, струилось по горлу, а затем в теле на продолжительное время появлялась какая-то внеземная лёгкость. Неизвестно, в чём секрет приготовления сего чуда, но у человека определённо есть дар к кулинарии!

Ну а перед сном Триана пристрастилась к ангельским ласкам хозяина. На кончиках его пальцев будто находятся невидимые божественные пёрышки. Когда он чесал за ушком, тигрица терялась во времени и пространстве, непроизвольно мурлыча. Она чувствовала от человека нежность, и сама испытывала что-то, чего не испытывала ни к Фенриру, ни к отцу, ни к делающим массаж слугам. Что-то между симпатией и желанием зарываться макушкой под его ласковую ладонь. В целом, к такой жизни принцесса могла привыкнуть.