Шесть убийственных причин - Спейн Джо - Страница 9

Тедди, старый колли, вышел за отцом в широкий коридор и тяжело осел на пол у его ног, глядя на них затянутыми белесой пленкой глазами без всякого намека на узнавание.

— Хэх, вот и младшенькая, — радостно произнес Фрейзер со своим шотландским акцентом, от которого так и не избавился, хотя прожил в Ирландии вдвое дольше, чем на родине, и заключил Клио в объятия, обдав знакомым запахом: книг, моря и одеколона «Молтон Браун».

— Вот уж соскучился по тебе, — снова заговорил он. — Ну что, сделали из тебя американку? Дай погляжу, — Фрейзер посмотрел на нее поверх очков для чтения, демонстративно потирая щетину на подбородке. Некогда рыжая, а теперь совершенно седая, она по-прежнему упорно сопротивлялась бритве, в точности как у Адама. Волосы тоже поседели, хотя местами еще виднелись рыжие и каштановые пряди. Все такой же высокий, хотя и слегка ссутулившийся с годами.

Под его пристальным взглядом Клио покраснела. Она прекрасно знала, что выглядит совершенно нормально, но внезапно напряглась от мысли, что именно отец может разглядеть под узкими джинсами и блузкой с длинными рукавами. Татуировки на пояснице и лодыжке, яркие мазки под густыми каштановыми волосами, пирсинг в пупке.

Клио выскользнула из-под взгляда отца, присев на корточки, чтобы погладить Тедди. В глаза бросились выпирающие ребра и поредевший местами мех. Сколько же ему лет по-собачьи, интересно? Они взяли его щенком, лет тринадцать назад или больше, — солидный возраст.

— Папа, он здоров? — забеспокоилась Клио. — Совсем исхудал.

— Старость, — бросил в ответ Фрейзер. — Негодяй не ест ничего, кроме вкусненького. Как, впрочем, и я. Не знаю, кто из нас на кого дурно влияет.

Пес отодвинулся от ее руки и положил подбородок на лапу. Обиженная Клио с неохотой поднялась на ноги. Щенком Тедди спал в ее постели почти каждую ночь. Прошло всего четыре года, а он уже и не смотрит в ее сторону.

Тем временем Фрейзер переключился на остальных.

— Кэйт и Джеймс, оба выглядите великолепно! — долгая, мучительная пауза. — Райан.

Фрейзер отступил назад и оглядел Райана, стоявшего позади всех.

— Папа, — Райан неохотно выступил вперед, склонив голову. Оказавшись перед отцом, он поднял глаза. Фрейзер положил руку на плечо младшего сына и всмотрелся в него. Только Клио заметила, как дернулся Райан.

— Как ты, сынок? Здоров?

— Да.

Удовлетворенный ответом, Фрейзер коротко кивнул.

— Что ж, разве это не замечательно — собраться снова всем вместе? Я запланировал на сегодня дебош. Долго собирался, слишком долго. Зато появился прекрасный повод — Адам нашелся!

— Где он? — спросила Клио. При упоминании об Адаме у нее мгновенно испортилось настроение. Все далеко не прекрасно: прошлое не изменить. И в их встрече нет никакой радости. — Что он тебе рассказал?

— Он где-то здесь, рядом. Но, слушайте, вы же только приехали. Давайте-ка забросьте вещи в свои комнаты, освежитесь с дороги.

— Я бы лучше… — начала Клио. — Іде его черти носили столько лет, папа? Ты сказал ему, что случилось с мамой?

— Он знает, — бросил Фрейзер. — Потом, Клио. Давайте устраивайтесь.

— Прекрасная мысль, — прервал разговор Джеймс, не дав Клио продолжить. — Лично я хочу принять душ. Можем же потерпеть еще полчасика, а?

— Точно, вам будет о чем поговорить, — улыбнулся Фрейзер, глядя на старшего сына.

Клио не показалось: по лицу Джеймса пробежала тень. Но тут же исчезла, сменившись широкой улыбкой.

В ее комнате мало что изменилось. Все личные вещи практически исчезли — плакаты, косметика, всякая мелочь с туалетного столика. Зато Клио узнала покрывало на кровати и стоящую рядом с зеркалом шкатулку для украшений с выгравированным цветочным узором в восточном стиле. На подоконнике большая терракотовая ваза, купленная матерью на рынке в Гранаде. В вазе полно цветов: гардении.

Клио подошла к окну и отодвинула белоснежные тюлевые занавески. Окно было открыто, и она вдохнула морской воздух: ноздри заполнил запах водорослей, моллюсков и соли. Она часто ходила на берег океана в Нью-Йорке, но там пахло иначе. В Нью-Йорке, где бы ты ни находился, пахнет машинами, едой, горячим воздухом из вентиляции и людьми. Как героиня фильма «Бруклин», Клио успела забыть, что сердце ее навсегда принадлежит Ирландии.

Клио подошла к кровати и опустилась на нее. Кровать привычно просела под ее тяжестью, как проседала с тех пор, когда они с Райаном сломали доску, прыгая на ней, как на батуте. Видимо, не судьба ей спать на исправной кровати. Мать тогда, увидев, что они натворили, пригрозила отколотить обоих. Но досталось только Райану.

Снова поднявшись на ноги, Клио подошла к сумке и достала из кармана конверт. Опустившись на колени в углу, она отогнула край ковра, где много лет назад сама оторвала гвоздики. Положив конверт на дощатый пол, Клио поправила ковер как было. Здесь письмо никто не найдет.

Дэйв Мерфи сегодня задержался в участке допоздна и, как он терпеливо, хотя и не слишком вежливо, объяснил следователю Даунсу, был завален этой дерьмовой работой по самые уши.

— Сочувствую, — ответил тот, стараясь держать телефон подальше от уха, чтобы хоть немного смягчить крики и ругань сержанта. — Я и сам тут зашиваюсь, Мерфи.

— Боже мой, я-то думал, что все сегодняшние звонки — несчастные случаи. Теперь оказывается, что массовую аварию на N11 устроил америкос — ужрался и выехал на встречку. В Карракло столкнулись катера, один из которых угнали подростки. А ты говоришь, что у тебя убийство. Да какого…

Следователь Даунс положил телефон на стол. Он прекрасно слышал коллегу, даже не включая громкую связь. Оставалось лишь надеяться, что родственники, сидящие в комнатенке дальше по коридору, не слышат, как тот разоряется.

— Что ж, значит, мое дело самое важное, — подвел итог следователь, дослушав тираду до конца. — Что? Почему тебя так плохо слышно? Плохой сигнал?

Сказав это, он поспешно подхватил телефон, опасаясь, что Мерфи воспользуется возможностью и сбросит звонок.

— Ты ведь говоришь по-французски?

— С чего это ты взял? — с подозрением в голосе переспросил Мерфи.

— Когда ты пытался соблазнить Бернадетту из столовой, ты исполнил Je t’aime, moi non plus от начала до конца.

— Так откуда мне было знать, что она замужем? Ну да, могу и Joe le taxi спеть, если что. Но это еще не делает меня франкофилом.

— Ты же там жил целый год, когда учился в колледже?

— Да ты достал! О чем ты вообще?

Следователь Даунс улыбнулся.

— Мне нужно, чтобы ты связался со своими друзьями в Сюртэ и выяснил, нет ли у них чего на Адама Латтимера. Я пошлю тебе его данные. Если мы подадим запрос через Англию, сам знаешь, они будут нас мурыжить, как тупых британских чудаков на букву «м».

— Ну да, конечно, вот сейчас брошу все дела…

Следователь Даунс сбросил звонок: в случае чего можно сослаться на плохой сигнал. Мерфи еще немного покипятится, а потом все сделает. Есть у него такая хорошая черта.

Странное ощущение: словно они не знают друг друга и встретились впервые в жизни. В то же время они слишком хорошо знают друг друга, чтобы придерживаться подобающей незнакомцам вежливости. В результате никто не понимал, как себя вести.

Адам стоял в коридоре, по лестнице ему навстречу спускались Джеймс, а за ним Райан, Кэйт и Клио, с открытыми от изумления ртами. Элен держалась на заднем плане, в тени, чтобы не мешать встрече.

— Привет, — непринужденно сказал он.

Они остановились на нижней ступеньке, собравшись в кучку, и смотрели на Адама, словно тот находился за стеклянной стеной, недосягаемый для остальных. Адам нервно оглядел всех, чаще всего возвращаясь взглядом к Клио и Райану.

— Адам, — всхлипнула Кэйт и, бросившись к нему, сжала в объятиях. — Я думала, ты погиб.

Адам позволил себя обнять, ошарашенный неожиданным излиянием любви. Он поцеловал ее в висок. Она казалась знакомой, но пахла по-другому: дорогой запах.