Мойры сплели свои нити - Степанова Татьяна - Страница 1

Редактор серии А. Антонова

Дизайн обложки Е. Петровой

Издание осуществлено при содействии «Литературного агентства Ольги Рубис»

© Степанова Т. Ю., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Татьяна Степанова – подполковник полиции, потомственный следователь с престижным юридическим образованием, поэтому в ее книгах следствие ведут профессионалы.

Из-под пера автора вышло 50 романов, проданных суммарным тиражом более 8 миллионов экземпляров.

Права на издание детективов Татьяны Степановой проданы в Германию и Польшу.

По книгам «Готическая коллекция» и «Темный инстинкт» сняты телевизионные фильмы.

Главную роль в последнем исполнила Любовь Казарновская. Романы писательницы позволяют читателю побывать в литературной «комнате страха».

Таинственные убийства, почти осязаемая атмосфера преступления, томительное и тревожное ожидание чего-то неведомого, пугающего…

Он возник на ночной дороге подобно фантому.

Под дождем в сполохах молний он медленно ковылял по пустынному проселочному шоссе. Протягивал вперед руки, словно умоляя их остановиться.

Гектор Борщов резко дал по тормозам. Призрачная фигура застыла в нелепой позе с воздетой вверх правой рукой в трех метрах от капота его внедорожника.

Никто не знает, как бы развивалась вся эта совершенно невероятная история, если бы на темной подмосковной дороге Гектор и Катя Петровская, заговорившись, не пропустили поворот на федеральную трассу и не очутились на безлюдном глухом проселке в полях, когда в небе бушевала поистине тропическая августовская гроза.

Молнии сверкали ежесекундно. Удары грома сотрясали облака и землю. Дождь лил стеной. Неудивительно, что в такую непогоду даже навигатор не особо помогал и они просто заблудились.

И вдруг на дороге в свете фар и сполохах молний появился человек.

– Ты больной?! Под колеса бросаешься? Жить надоело? – крикнул ему Гектор Борщов, выскакивая из внедорожника.

Катя замешкалась, возилась с молнией дождевика, который ей привез Гектор.

Когда она вслед за ним подошла к незнакомцу, застывшему, словно в ступоре, на дороге с поднятой вверх рукой, она внезапно ощутила тревогу.

Что-то здесь не так…

Нехорошо…

Скверно…

И этот незнакомец…

Хотя она, кажется, видела его уже и… совсем недавно…

Но то, как он выглядит сейчас, – уму непостижимо!

– Эй, что с вами? Вы в порядке? – Полковник Гектор Борщов сам выглядел озадаченным, а уж он повидал на своем веку немало всякого странного. – Ты откуда здесь взялся?

– Зонт… я поставил его на крышу, зацепив за дверь. Дворники не справлялись. Я вышел их поправить. – Незнакомец смотрел мимо них в темноту, словно и не замечал, что они стоят рядом. Взгляд пустой, бессмысленный. – Вспышка… Я ослеп…

– Какая вспышка? – Гектор заглядывал ему в лицо. – О чем вы говорите?

– Она привязана к пластиковому креслу веревкой!!! – громко хрипло выпалил незнакомец. – Она на террасе дома. Не того, что строится. А старого, деревянного. Я вижу ее… Столько крови… на полу целая лужа… И на стене – брызги… Кровь… кровь…

Пауза.

Катя сразу растеряла все слова и вопросы.

Голос незнакомца, когда он произносил это, внезапно резко изменился – остался все таким же сиплым, однако превратился в срывающийся тонкий фальцет.

Нечеловеческий какой-то голос. Птичий.

Или почти детский.

А на вид парню под тридцать или немногим меньше.

И мороз бежит по коже, лишь представишь, что ребенок способен кричать вот так.

– Половина ее лица почти отрублена. Топор вонзился со всего размаху. Зубы… она оскалила зубы… У нее горлом хлещет кровь. С топором в голове она рванулась и поднялась вместе со стулом, задела стену… Часы с кукушкой… Старые… Они свалились на пол. Желтые обои в цветочек… Фонтан крови… Она даже не могла закричать. Топор отрубил ей язык… Вспышка…

Незнакомец внезапно выпрямился, вытягиваясь в струну, и с воздетой рукой вертикально, как статуя, начал падать в сторону Кати.

Она бы не удержала его – он грохнулся бы на мокрый асфальт.

Гектор подхватил его под мышки.

– Огонь, – прошептал незнакомец. – В их доме начался пожар.

Синие сполохи – взвыв сиреной, возле «Гелендвагена» Гектора остановилась полицейская машина Кашинского УВД.

Катя даже не заметила, как она подъехала, – до того ее потрясли слова незнакомца.

– Что у вас? ДТП? – из машины высунулся патрульный.

– Не авария. Мы сами пока никак не поймем! Человек на дороге. И ведет себя неадекватно. – Катя наконец-то подобрала слово – неадекватный…

Именно так в тот момент она и могла его описать.

– Пьяный или нарик? – патрульные приблизились к Гектору Борщову, удерживавшему на весу незнакомца.

Тот не потерял сознание. Не отключился. Он просто словно утратил способность стоять на ногах. Взгляд его был все тот же – пустой и бессмысленный, при этом одновременно устремленный куда-то вглубь, в себя.

– Алкоголем от него не пахнет, насчет наркоты не знаю. – Гектор как мешок встряхнул незнакомца, стараясь поставить его на ноги, – тщетно.

– А почему он так выглядит? – спросил один из патрульных.

На незнакомце были черные брюки и белая рубашка. Галстук-бабочка. Рубашка промокла насквозь и вся пестрела темными пятнами.

Грязь… нет, копоть. Сажа.

И волосы… Его темные кудрявые мокрые от дождя волосы тоже пахли гарью.

Не дым, но гарь…

Запах большого пожара?

Катя огляделась по сторонам – тьма. Она надвинулась на них со всех сторон. Но в ночи нигде не видно зарева.

– Вы из пресс-службы главка ведь, да? – патрульные узнали Катю. – А это кто с вами?

– Полковник Борщов, – Гектор представился сам.

– А шизик, он ваш знакомый?

– Да нет же, нет! – заверила патрульных Катя. – Мы его увидели сейчас на дороге. Он шел оттуда. – Она указала направление. – И он… Слушайте, да это же тромбонист!

– Кто? Какой тромбонист? – Гектор воззрился на Катю удивленно.

– На сегодняшних похоронах и поминках начальника здешнего УВД полковника Варданяна играл джазовый оркестр – весь вечер в ресторане загородного комплекса. – Катя внимательно всматривалась в лицо незнакомца. – Я его узнала. Он тромбонист джазового оркестра. Гек, он менял тромбоны во время игры – то один брал, то другой. Я еще обратила внимание – его инструменты звучали по-разному, то ниже регистр, то выше, траурные мелодии, причем армянские. И он в ресторане тоже неловко двигался. Он хромал.

– Лужа крови на полу, море крови, – отрешенно, однако очень внятно, четко повторил тромбонист. – Топор разрубил ей лицо. Разрубил ее мозг.

– Он твердит о каком-то убийстве, – объявил Гектор насторожившимся полицейским. – Так, коллеги, сажайте его в свою машину. Может, придется вызвать сюда на место еще кого-то, смотря по обстоятельствам, невзирая на ваши местные печали, похороны и поминки. Мы сейчас с коллегой проедем вперед по дороге – в том направлении, откуда он шел. Глянем, что и как.

Гектор передал тромбониста озадаченным патрульным. Те стали усаживать его на заднее сиденье полицейской машины. Но давалось это с трудом – словно куклу деревянную они заталкивали. У тромбониста не гнулось тело.

Левая брючина его задралась, и Катя и Гектор увидели, что у него вместо ноги – современный стальной протез, на который надет щегольской концертный ботинок.

– Он безногий, инвалид, – Гектор нахмурился. – Катя, мы проедем, посмотрим сами, что впереди на дороге. Мы сейчас вернемся, – бросил он патрульным.