Другой Мир 3 (СИ) - Ахминеева Нина - Страница 16

— Пока с твоими сестрами ничего не случилось. Живут малышки в полном неведении о своем крайне печальном будущем. Хочешь удостовериться, что с ними все в порядке?

Надежда на спасение вспыхнула мгновенно, на короткий миг заслонив боль. О, если бы он дал мне возможность пообщаться хоть с кем-то!

— Пожалуй, разрешу тебе поговорить по телефону со своим Василием. Вдруг это поможет принять правильное решение? — поразительно беззаботно поведал Потемкин. Не веря своему счастью, я превратилась в слух. Выдержав долгую паузу, мучитель с усмешкой добавил: — Сделаешь глупость — сразу же отправишься искать себе партнера по сексу. Гляди-ка, — подняв руку, привлек внимание.

С трудом сфокусировавшись, посмотрела на маленький пластиковый тюбик с иглой. Аккуратно держа его меж пальцев, супруг продемонстрировал перекатывающуюся в нем жидкость. В том, что это «Порок», сомнений не возникло.

В прошлый раз я выпила с ним чай. Прекрасно помню, что испытывала. А если эта дрянь сразу попадет в кровь? Ладошки мгновенно вспотели от страха.

— Здесь три дозы. Обслужить парочку вонючих бродяг успеешь, но после однозначно сдохнешь, — безэмоционально сообщил садист. — Ну и? — демонстративно поднял телефон другой рукой, а потом поднес его к наркотику.

Сволочь!

В твердости намерений «дражайшего супруга» я была абсолютно уверена. Садист, конечно же, сейчас забавлялся, но он не даст мне ни малейшего шанса. Скажу хоть одно лишнее слово, и все. А так, может, что-то узнаю.

— Звони, — выдохнула я.

Ухмыльнувшись, Потемкин встал, медленно подошел, постоял, словно в раздумьях, а после резко сел рядом на тонкий матрас. Желание ударить его сильно-сильно и бежать было почти нестерпимо. Но лишь крепче сжала кулаки. Бесполезно, даже до двери не доковыляю — поймает. Пробовала.

Когда рука садиста легла на плечо, я вздрогнула. Не от иглы, легонько прикоснувшейся к артерии на шее. И не от страха. От отвращения. Сейчас просто предупреждение: не делай глупостей, сдохнешь. Позор ляжет на твое имя и род.

Егор набрал номер и, смотря мне в глаза, приложил телефон к уху. Я крепче стиснула кулачки. Ненавижу тварь!

Услышав прозвучавший из динамика спокойный голос Василия, с трудом сдержала порыв закричать: «Спаси!» Но что я могу сказать с иглой у шеи? Продумывая каждое слово, попыталась донести до слуги, что не все у меня в порядке. Да вот только услышал ли, поняли ли?

Прервав такой короткий разговор, Потемкин убил мою последнюю надежду на помощь всего одной фразой:

— Вот можешь же быть умницей, — убрав иглу от шеи, мило улыбнулся. Встав, неспешно подошел к двери и сухо обронил: — У тебя четыре дня на раздумья.

Щелчок выключателя, звук закрывающегося замка.

Благословенная темнота принесла немного облегчения моим воспаленным глазам. Я поджала колени к груди, легла на тощий матрасик. А вдруг случится чудо, и меня все же спасут?

Никто не пришел.

Адские муки от отмены наркотика все реже прерывались галлюцинациями. Однажды, то ли в бреду, то ли наяву, увидела знакомые очертания орла. Тот уже не топорщил храбро перья. «Гордый птиц» смотрел с тревогой. Впившись в меня золотыми глазами, он заявил: я должна остановить себе сердце, иного выхода нет.

— Не хочу. Я не самоубийца. Это самая большая глупость. Лишь пока жива, есть шанс что-то изменить, — криво улыбаясь, втолковывала неразумному.

— Я не говорю о настоящей смерти! — рассердился тот. — К тебе все сложнее пробиваться. Подумай, как на время стать мертвой! — сообщил и истаял.

Последняя фраза моего персонального глюка накрепко отпечаталась в памяти. В промежутках между лавинами боли воспаленный разум принялся напряженно искать решение. Иного выхода действительно не было.

А я ведь знаю, как умереть на время!

Артефакты глушили силу, не позволяли выбрасывать ее наружу, регенерация практически на нуле. Можно попробовать использовать технику расслабления. Направить эфир из каналов прямиком к сердцу. Медведи ведь впадают в спячку. Фактически это не смерть — сон.

Не откладывая дело в долгий ящик, попыталась расслабить сердце. Получалось из рук вон плохо. Но, судя по всему, раз я жива, мои титанические усилия увенчались успехом.

Услышав громкое урчание в пустом животе, грустно усмехнулась. Когда я ела-то? Потемкин последние дни меня не кормил.

За окном наступал рассвет. Медленно встав с дивана, направилась в обеденную зону. Увы, слабость никто не отменял. Дойдя до стола, тяжело упала на стул и откинулась на спинку. Пока переводила дух, внимательно осмотрела столешницу. Кроме большой кружки-термоса, ничего не наблюдалось. Протянув руку, подтянула к себе емкость. С трудом отвинтила крышку и мгновенно почувствовала пряный запах наваристого бульона.

Еда!

Вцепившись в кружку, сделала пару маленьких глотков. Боже, как же хорошо-то! Старательно заставляла себя не выпить все залпом, продолжила утолять голод.

— О, проснулась наконец-то, — внезапно послышался ворчливый голос Краснопольского. — И еду свою нашла, — добавил мужчина с усмешкой.

Деловито пройдя мимо меня в одних семейных трусах, Назар открыл холодильник. Я машинально зажмурилась, ожидая боли от даже такого неяркого освещения, но она не появилась. Посидев пару мгновений, осторожно приоткрыла веки.

Взяв жестяную баночку, архитектор ногой захлопнул дверцу. Затем, подойдя к столу, уселся напротив и требовательно произнес:

— Рассказывай.

— Мне нужен твой телефон, — тихо, но твердо заявила в ответ.

Усмехнувшись, Краснопольский сделал большой глоток из баночки, затем с тихим стуком поставил ее на стол. Неторопливо откинувшись на спинку стула, скользнул по моему лицу изучающим взглядом. Не выказывая тревоги, я не спешила нарушать тишину. В том, что сейчас состоится важный разговор, сомнений не было.

— Ты наркоманка, боярыня, — ледяным тоном внезапно произнес человек императора. — Один мой звонок, и тебя либо заберет муж, либо растерзают репортеры. А может, и все вместе, — выдержав многозначительную паузу, неожиданно мягко продолжил: — Только мне этого не нужно. Наоборот, хочу помочь попавшей в беду девочке, — заметив явный скепсис в моем взоре, Назар сокрушенно вздохнул. — Вот что с людьми недоверие-то делает! — нарочито огорченно покачал головой. — Ты ведь мучилась, но не просила дозу, притом люто боялась встретиться с мужем. Я же не дурак, Софья, — он добродушно хмыкнул. — Наверняка на иглу тебя посадил супруг. Моя настойка не помогла бы человеку, не желающему справиться с зависимостью. Все же очевидно: ты попала в беду, — немного подавшись вперед, тихонько добавил: — Расскажи мне. Мы обязательно найдем выход. Понимаю, тогда, на дороге я тебя испугал. Напился как сволочь и сел за руль. До сих пор чувствую вину. Вот видишь, совсем ничего не утаиваю, а ты не доверяешь, — грустно улыбнувшись, посмотрел на меня кристально честным взглядом.

Врет, гаденыш. Зачем же я ему нужна-то?

Задумчиво повертела в руках кружку, а потом резко подняла голову и посмотрела мужчине в глаза.

— Да ладно тебе, архитектор, — мой голос звучал абсолютно спокойно. Заметив, как Краснопольский нахмурился, пояснила: — Когда один человек помогает другому, он делает это, в первую очередь, для себя. И не пой про чувство вины и прочее, — демонстративно поморщилась, а затем поинтересовалась: — Ты сам-то давно слез с наркотиков?

— Откуда такие выводы? — спросил Назар удивленно. Однако в его взоре отчетливо промелькнул испуг.

— Так и я не дура, — усмехнулась, не отводя взгляда. — Ты отлично знаешь симптоматику ломки, свободно пользуешься сленгом наркоманов, умеешь готовить крайне специфичный напиток. Еще и ингредиенты для него дома держишь, — заметив, что мужчина собрался возразить, остановила его небрежным жестом. — Вот только не надо говорить, что императорский архитектор обязан знать такие вещи или что у тебя кто-то из близких употреблял, — прищурившись, холодно уточнила: — Прежде чем вести конструктивный диалог, объясни свои мотивы.