Сиротка для Дракона. Новенькая в Элитной Школе Истинных (СИ) - Кофей Ева - Страница 10

Она принадлежит другому, я принадлежу другой.

И всё равно прусь за ней по тёмному коридору, пытаюсь поговорить, с трудом признаваясь самому себе в неправильном, сводящем с ума влечении.

Это считается недостойным, хоть и не редким.

Не дождаться той, кому отдашь сердце.

Скоротать время с кем-то другим.

Дядя признавался нам с Седриком, что польстился на временных девушек в старших классах.

Он говорил: «После того, как вы встретите Её, всё что было до того покажется вам настолько неправильным, низким, никчёмным, что до конца своих дней — я обещаю вам — вы будете жалеть».

Я ещё тогда подумал, что со мной никогда не произойдёт ничего подобного.

А теперь нависаю над той, чьего имени даже не знаю, и чувствую, как что-то умирает во мне, когда догадываюсь — она не может говорить. И выглядит болезненно из-за силы дракона в ней. Терпит жгучую боль каждый день и даже не может об этом сказать. Выглядит затравленной. Где она жила до того? И кто, кто чёрт возьми посмел её обидеть?

Я прекрасно умею казаться спокойным в любых ситуациях.

И это даже к лучшему — не хочу её напугать.

Я одержим такой злостью, которую не испытывал уже много месяцев. И думаю о том, как превратить жизнь дурацкой миссис Ретти в ад. Я мог бы позаботиться о том, чтобы её уволили. Но она обязательно сначала в красках должна понять, в чём именно виновата.

Только начинаю сбивать с неё спесь, как моя... новенькая выбегает из класса.

Её досаду, горечь, холод я чувствую даже за дверью.

Да что не так?

В глазах красивая ярость и некрасивая боль.

Меня завораживает.

Но мне не нравится.

Хотя получить пощёчину от неё после всех наших утренних приключений — забавно.

От неё пахнет дождём в лесу.

Мне хочется знать больше, я перебираю имена и останавливаюсь на том, что с самого начала неуловимо крутилось в голове.

Айрис.

Она замирает.

Я угадал.

А, может, всё-таки...

Мне не стоило бы питать ложные надежды, чтобы потом не жалеть.

Но мне бы хотелось...

Чувствую себя предателем. И всё равно отойти от неё получается, только когда Седрик напоминает мне об этом.

— Позаботься о ней, — бросаю я кузену и спешу вернуться в автобус.

— Что случилось-то? — выгибает бровь Грегор.

— Поехали.

Она — моё сумасшествие.

Вот что случилось.

Спустя пятнадцать минут не выдерживаю и звоню Седрику.

— Что ты знаешь о ней?

«А с чего бы мне с тобой делиться информацией? — голос как всегда звучит лениво, будто бы он сейчас развалился в кресле директорского кабинета, листая досье и попивая пинаколаду. — Представь, что будут говорить о Драгон-Холле, если узнают, что я сливаю тебе информацию о симпатичных ученицах?»

— Перестань...

Он усмехается и всё же отвечает:

— Новенькая, с вероятностью в девяносто пять процентов будет доучиваться под моим руководством. Но точные результаты будут завтра.

— Да пню понятно, что она истинная...

— Твоя-то?

— Не... нет.

— Для друга интересуешься?

— Седрик, не беси.

Он сразу же дал понять, что его не нужно жалеть. Не нужно общаться с ним, как с тем, у кого недавно убили дэриану... И я так и делаю. Всё же ни на миг не забывая о том, как больно брату. Как ему будет больно до конца дней. Он это знает. Но упрямо продолжает делать вид, что не кричит по ночам и не вливает в себя химию бутылками, чтобы приходить на занятия. Чтобы продолжать жить.

— В детстве попала приют. О семье ничего не известно. Прожила там несколько лет. Скорее всего не в лучших условиях... Отказывалась говорить и до сих пор... Через неделю день рождения.

— Что? — не выдерживаю я.

— А?

— Ты серьёзно? Это не... ну, не механическое повреждение?

— А какая разница? Даже если так, ты должен помнить, что после закрепления связи тело истинной полностью восстанавливается. Руки-ноги отрастают, не то что голос появляется...

— Дело ведь не в этом, — возражаю я. — Представить не могу, что должно заставить человека отказаться от общения. Тем более в таком возрасте.

— Может быть, это не решение, а травма. От испуга, например. Не знаю, сомневаюсь, что у неё была терапия... Как ты? Передавай привет матери. Ну и своей будущей жёнушке.

— Что-то подсказывает мне, что её там не будет.

— И хорошо, — фыркает Седрик. — А то представь, что она о тебе подумает.

Он смеётся, я усмехаюсь.

Да, не удивлюсь, что мать бедных девушек из-под земли доставала, или как минимум с постели поднимала.

Веселье длится недолго, автобус резко останавливается.

Подрываюсь к Грегору.

— Что происходит?

— Сам посмотри...

Обмираю, заметив на дороге огромную чёрную кошку. От неё тянется кровавая полоса и след от шин. Кто-то перед нами переехал и даже не остановился.

— Чёрная пантера, — шепчет Грегор, — представляешь? Как она очутилась здесь?

— Драконов рождается всё меньше. Равновесие сбоит. Полагаю, нас ожидают и не такие аномалии.

Мы уже думаем тронуться дальше, но я замечаю пробирающегося к телу матери котёнка. А затем и ещё одного...

Сердце колит.

Тут же вспоминаю об Айрис, о том, что о ней узнал.

— Подожди, — бросаю Грегору и выхожу на улицу.

Силой подзываю к себе котят. Они не могут ослушаться воли дракона.

— Что? Куда везти-то таких?

— В Драгон-Холл... Я думал подарить ей щенка или типа того, но так даже лучше.

— Кому? Матушка твоя тебя ждёт!

Я не отвечаю, ведь приказ уже отдан.

Наконец, мне удалось найти причину находиться с ней рядом до Дня Света. Я помогу ей. Приложу все усилия, чтобы она захотела говорить.

Потом всё затмит моя истинная, и я едва ли ещё буду близко общаться с Айрис, но сейчас...

Сейчас — спустя час после дорожных подарков — всё затмевает другое.

Какого чёрта Радион пристаёт к Ней?

Какая истинная?

Он даже не дракон.

Глава 12. Интерес

Я… отказываюсь как либо реагировать…

На задних сидениях автобуса спят два чёрных котёнка, каждый размером с небольшую собаку. Квент сидит молча, водитель будто бы боится подать голос, за окном мелькают деревья и пустыри.

А мне всё равно.

Я внезапно понимаю, что даже выяснять не хочу, что в голове у этого придурка.

Вот только… Закусываю губу, а затем и вовсе усмехаюсь. И принимаюсь сверлить дракона острым, тяжёлым взглядом.

Он, наконец, спрашивает:

— Всё в порядке?

И как тут не рассмеяться?

— Ты ведь не против поездки?

Ну, разумеется, мне же только этого и не хватает в жизни.

И главное, спрашивает то он спустя несколько минут дороги, и сильно сомневаюсь, что автобус вернётся назад, если я дам понять, что против.

Вот они какие. Драконы. Вершина пищевой цепи. Боги в человеческих телах. Они не знают слова «нет», и даже представить не могут, что что-то в мире может пойти вразрез с их волей. Не удивлюсь, если он думает, что сможет силой мысли остановить планету.

Впрочем, если всё-таки да — отлично. Я как раз с неё со йду.

— Мне хотелось бы, — произносит Квент строго, — чтобы тебя хоть немного интересовало, куда я тебя везу.

Я киваю. Достаю из рюкзака блокнот и вывожу крупными буквами:

«ХОЧУ ПИСАТЬ».

Он сначала мило хмурится, затем усмехается и просит водителя остановить автобус.

— Никуда ведь не убежишь? Мне кажется, тебя совершенно не волнует, что будет с тобой дальше. Я ожидал хотя бы очередной пощёчины.

Передёргиваю плечом, и собираюсь выйти, прижимая к себе рюкзак. Но Квент мягко забирает его у меня. Такой интересный, а вдруг там туалетная бумага или прокладки? Но уже нет сил возражать, я захожу за кусты, наконец-то делают то, что приносит облегчение, и, закончив, оглядываюсь по сторонам.

Бежать?

Куда и зачем?

Возвращаться назад, в школу, из которой меня позволили утащить богатенькому сынку мэра из драконьего рода?