Помощница темного фейри (СИ) - Гераскина Екатерина - Страница 18

Только вот долго это не могло продолжаться. Я уже чувствовала внутренний голод, который пришел слишком рано. Казалось, если он сожмет ягодицы еще сильнее, то я сама попрошу его о большем, и плевать, что он не видит во мне женщины.

Только, вопреки мечтам, он опустил руки и отплыл от меня. Полностью окунулся и вынырнул уже на другой стороне бассейна. Я развернулась. Его волосы облепили крепкую спину, но не скрыли его жилистые ноги и то, что выше. Он, не глядя на меня, подошел к черному, как он сам, халату, набросил его и потянулся к ручке. Повернул голову вполоборота и сказал:

— Можешь помыться здесь. А не идти в общий душ для прислуги, — и вышел. Поставив точку на сегодняшнем дне, где я снова не была для него женщиной, а лишь рабыней, прислугой, а иногда и помощницей в решении «грязных» дел. Он не хотел меня и дал мне это ясно понять.

Находиться в ванной комнате больше положенного для омовения я не собиралась. Быстро привела себя в порядок и, ополоснувшись, вышла из бассейна. Надевать на себя грязную одежду желания не было. Я сняла белье и бросила его на ворох своих вещей. Потом, скрипя зубами, отправила все на техническом лифте по шахте в прачечную прямо из ванной комнаты. А ведь еще и одежду принца следовало туда отнести. Замоталась в длинное белое полотенце и дернула ручку двери. Но принца в спальне не оказалось. Я подобрала его облачение и проделала с ним то же самое, что и со своей одеждой.

Вышла в гостиную и снова никого. Значит, Дарканат ушел. Думать о том, куда его высочество могло отправиться в халате, я не хотела, потому что тварь, поселившаяся внутри меня, утробно зарычала, желая испить его крови.

Надеюсь, я не больна и ревность, которая так некстати стала показывать коготки и принимать одушевленную форму внутри меня, скоро вымрет под холодным и презрительным взглядом принца.

Наши вещи прибыли тем же вечером. Как раз перед тем, как явился Дарканат, только вместо халата на нем была черная с вышитыми серебром рукавами рубашка и замшевые узкие штаны с высокими сапогами, очень похожими на те, в которых он и прибыл. Спрашивать, где он успел раздобыть одежду, не стала. Сама же я встретила носильщиков в серой тунике и таких же штанах за неимением иного. Первым делом среди всего я отыскала собственный скарб и сменила ужасный серый «наряд» прислуги на привычную мне легкую блузу черного цвета и длинную летящую юбку с разрезами с двух сторон.

Дарканат при виде меня скривился, окинув недовольным взглядом. Что было не так, я не стала уточнять, ведь явился он не один, а в компании белокурого чуда. Только вот стоило им расположиться на диване, а мне замереть, как тот приказал мне отправиться кухню и принести им перекусить. Не с первого раза, но до меня дошла просьба принца. Я одарила его неприязненным взглядом.

— Дарканат, пусть этим займутся мои люди. Твоя… помощница может затеряться среди многочисленных переходов нашего дворца, — заступилась за меня эта небесная прелесть. Я улыбнулась ей уголками губ и победно воззрилась на принца. Ей он не откажет. Какой идиот вообще сможет отказать этому ангелу во плоти?

— Лаурея, ты не слышала меня? — почему-то не поддался принц. Хотела бы скривиться на слова темнейшества, но не стала. Вариса тут же положила свою руку на его, призывая притушить его гнев. Почему он вообще пребывает в таком настроении? Неужели принцесса не смогла скрасить те пару часов, что его не было в покоях?

Я развернулась и с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть дверью. Мои каблуки застучали по каменному полу. Я шла по длинным коридорам и могла лишь мысленно насылать все кары бездны на голову его высочества. Где мне искать кухню и как, простите, не запутаться в этих, казалось бы, бесконечных анфиладах? Блуждая добрых пятнадцать минут и минуя уже пятый поворот, но так и не отыскав лестницу, ведущую вниз, где по моим примеркам и должна была быть кухня, я все больше склонялась к мысли, что принц меня просто отправил с глаз долой, чтобы не мешалась ему. А ведь он собирался приставить меня к этому светлому созданию, чтобы я стала ее тенью. И почему мне нельзя прямо сейчас приступить к выполнению этого задания?

С каждым новым переходом я мрачнела все больше, но самое необычное, что на моем пути никто так и не возник. Куда подевалась добрая сотня гостей, а слуг?

И когда я все-таки смогла добраться до кухни и проследить за выполнением приказа его темнейшества, набрала полный большой поднос сытной еды, а вовсе не перекуса. Под моим немигающим и строгим взглядом мне сложили нарезку буженины, вяленого мяса, несколько видов сыров, свежеиспеченный хлеб, булочки с начинками... И плевать было, что Вариса это могла не есть. Я была уже на пределе, когда поставила кувшин с морсом, который лично наливала сама из огромного котла. И вот, наконец, отправилась назад. И, как оказалось, именно каблуки, поднос и щербатый каменный пол — это то, что может доконать окончательно даже бывалую наемницу.

Я без стука с ноги открыла дверь и то, что увидела, заставило меня не только зарычать, но и выругаться.

Стол в комнате полнился едой, а принц восседал перед ним на удобном и мягком диване. Он был один.

— Ты рычишь на своего повелителя? — иронично выгнул бровь Дарканат.

— Ты послал меня за едой, а сам… уже… пируешь, — с трудом подобрала я приличное слово. Хотя на языке так и крутилось более простецкое выражение.

— Убери все это и поставь то, что принесла, на стол.

— Какого гракха? — я хлопнула дверью. Капелька пота заструилась по виску, а руки начали дрожать.

— Ты снова меня не услышала? — я стиснула зубы и поставила поднос полный еды на комод у стены. Потом прошла и подняла полы длинной вышитой скатерти и стянула их, слыша, как бьется посуда и крошится хрусталь. Связала все в узел, бросила в угол комнаты. Принц молча наблюдал за моими варварскими действиями.

— Из тебя плохая служка. Выпороть бы, но сейчас это не самая наша большая проблема.

— Правильно мыслишь, мой принц, — согласилась я с его высочеством в первой части его слов. — Какие проблемы, вашей невесте не понравились дары? — усмехнулась я. Принц же наградил меня осуждающим взглядом.

— Ты только об этом подумала? — я моргнула. — А есть что-то еще? Искать виновных в том, кто выращивает цветы разлоники, мы все равно не можем. Так к чему хандрить? Тем более завтра его величество Фернандо Смелый вернется и поведает нам о героическом сожжении этих отвратительных цветов.

Принц снова посмотрел на меня внимательно, но больше ничего не произнес, лишь махнул в сторону моего подноса, который я просто водрузила с грохотом перед его высочеством. Тот скривился от моих манер, мне же, наконец, удалось сесть и испытать на себе всю мягкость дивана, стоящего напротив принца. Не стесняясь, я соорудила себе бутерброд и с удовольствием и чуть ли урчанием принялась его есть.

— Поухаживать за тобой? — произнесла я, когда заметила, что принц так и не притронулся к еде, наблюдая за тем, как ем я.

— Я сам. А ты не отвлекайся. Мне нравится, когда ты молчишь и не пытаешься мне перечить, — и пока я хотела выпалить ему ответ, он стремительно наклонился ко мне и всунул первый попавшийся кусок пирога мне в рот. Я откусила и снова закатила глаза от удовольствия. Как же было вкусно.

Принц начал охотно есть. Правда, успел дополнить:

— К принцессе не подходи. Поменьше попадайся ей на глаза.

— Но…

— Молчи, женщина, когда я говорю, — он указал на меня пальцем, а потом отправил в рот большой кусок мяса.

Я смерила его подозрительным взглядом. Только сейчас поняла, что он странно себя ведет. Но не мне указывать темнейшеству на непостижимую игру его разума. Главное, чтобы умом не тронулся, или хотя бы не сильно.

Время до бала прошло странно. Принц то и дело пропадал в компании Варисы, поручая мне самые бредовые задания: избавиться от еды, которую я сгрузила в скатерть, да так, чтобы никто не заметил, принести еще еды, подготовить его костюм, убраться в и так сверкающих покоях. Могла подумать, что это намек на скрытые ниши, прослушку или чужое присутствие, но все это было больше похоже на то, чтобы и вправду уменьшить мое присутствие рядом с Варисой, которая так и вилась около принца, не отпуская внимания своего будущего супруга. Его темнейшество же, наоборот, не разделял привязанности белокурого создания, возвращаясь всегда в преотвратном настроении, собственно, как и сейчас.