Клан Медведя 5: Медведюк (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 28

Зелёный шарик появился сразу же, как только восстановилась связь. По тому, как всполошился мой будущий-бывший учитель, ему действительно было что скрывать.

— Беатрис, позволите? — я взял жену под руку. Поразительно, как ей хватило выдержки молчать весь разговор. Девушка не понимала ни слова, но умудрялась улавливать настроение разговора, прикасаясь ко мне в минуты наибольшего эмоционального напряжения. Несмотря на страх и ужас, что витали в груди Беатрис, внешне она оставалась спокойной и величественной, готовой хоть сейчас идти на званный ужин. Однако стоило мне взять её под руку, как девушка вцепилась в меня мёртвой хваткой, демонстрируя истинные чувства. Осознание неприятного факта, что тебя могут в любой момент убить и ты совершенно ничего не можешь с этим поделать — любого может выбить из привычной колеи. Беатрис не стала исключением.

— Сутки, Лег Ондо! — напомнил Шавер-Кан, прежде чем мы покинули поместье. Лист с указанием местоположения входа в Бездну магистр всучил мне в руку, когда снял негатор. — Я жду тебя ровно сутки!

«О чём речь? Что произойдёт через сутки?»

Красный туман вёл себя неподобающим великой сущности образом, поэтому я его проигнорировал, ещё раз прогоняя в памяти разговор с гоблином. Удобная штука — абсолютная память. Земля резко ушла вниз — мы взлетели метров на сто и тут же с огромной скоростью полетели прочь из столицы. Сейчас мне нужно выиграть время, чтобы обдумать предстоящий разговор с будущим учителем. Из последнего воспоминания я чётко усвоил — если твой противник рассказывает тебе что-то, похожее на правду, значит он наглым образом врёт. Потому что за правдой гораздо проще скрыть ложь. Чуть недоговорив, не так перечислив последовательность событий, немного приукрасив и всё — прошлое заиграет совершенно иными красками. Прошлый Лег Ондо мог воспринять гоблина с открытой душой и даже в чём-то поверить. Нынешний прекрасно понимал — Шавер-Кан затеял собственную игру и хочет использовать меня как пешку, чтобы потом выкинуть в мусорку. Единственная вещь, в которой я не сомневался — гоблин ненавидел людей со всей искренностью и необходимость общения со мной его тяготила. Полагаю, если бы я не продемонстрировал фигурку Богуша, магистр ассасинов отправился бы за мной в тот же миг, как только мы пересекли границу поместья.

— Куда мы? — послышался крик Беатрис. Разговаривать на той скорости, что я взял, было крайне тяжело. Встречный поток игнорировал мой амулет с двойной защитой и девушке приходилось бороться с ветром, но она стойко переносила тяготы. Лишь уточнила, куда мы так торопимся.

— В Фасорг, — я снизил скорость до приемлемой. Незачем нам так гнать. — Боюсь, что до конца года Дерон для тебя закрыт, а для меня и вовсе навечно потерян. Возвращаться в столицу мне больше незачем, так что остаётся только Фасорг.

— Мои вещи…

— Там было что-то ценное?

— Нет, но… Я хотела сделать тебе подарок на день рождения…

— Всё, забыли об этом. Вещи штука наживная, будут другие. Как и подарки. Главное, что ты жива.

— Лег, против этих страшных тварей твоя защита не действует.

— Знаю, — вздохнул я. — Это единственные противники, которые её игнорируют. И, как на зло, именно они явились за тобой. Ничего — в Фасорге даже магистру дадут жару, вздумай он туда сунутся. Витязи найдут управу даже на этого обожравшегося «крови» вальга.

— Кто такие вальги? Это ты так называешь ликвидаторов?

— Вальг — это та прямоходящая ящерица в красной броне. Знаешь, лучше если ты узнаешь это прямо сейчас и от меня, а не от моих родичей, когда меня не будет рядом. Так получилось, что когда-то в прошлом я тоже был одним из них. Я Лег Ондо, человек, но при этом я Ишар-Мор, вальг. Лететь нам долго, так что я как раз успею тебе поведать о своей нелёгкой судьбе. Ты должна понимать, за кого вышла замуж…

Поразительно, но реакция Беатрис оказалась ровно такой же, как и у Лиары. Девушка с лёгкостью приняла тот факт, что сознание вальга вселилось в тело Лега. Скорее, это даже помогло сопоставить ей все несоответствия в моём поведении с тем, как на самом деле должны вести себя дети вождей кланов. Путь даже кланов изгоев.

«Ты закончил? Всё это можно было рассказать ей потом. О чём вы договорились с Шавер-Каном? Что должно произойти через двадцать два часа?»

— Беатрис, мне предстоит непростой разговор с учителем Лиары, так что какое-то время я уйду в себя. Не пугайся, со мной всё хорошо. Перехватывай управление — сможешь разобраться, где находится Фасорг? Нам нужно попасть туда через два часа.

— Сделаю, — заверила Беатрис и поцеловала меня, заставив прекратить полёт и на какое-то время отвлечься от всего мира. — Не сильно ругайся. По тебе видно, что сейчас кому-то сильно не поздоровится.

В чём-то она была права — у меня к красному туману было много вопросов и некоторые из них носили явно недружественный характер.

«Судя по твоему настрою, Шавер-Кан поведал тебе историю о том, каким образом он стал моим учеником и что этому предшествовало. Что же. Не буду лукавить — я действительно был одним первых, кто вступил на сторону Башорга. За тысячу лет управления миром у меня накопилось достаточно причин так сделать. Ведь мне оставили память о прошлом. Да, у меня был ученик, что впоследствии стал тёмным тотемом и вышел из-под моей власти. Именно он недавно передал мне новость о том, что Лиара захвачена его последователями. Но чего Шавер-Кан тебе не сказал, так это имя моего ученика. Имя того, кто сейчас является Повелителем, главой приспешников демонов в нашем мире. Знай же, Лег Ондо, что тёмный тотем в прошлой жизни именовался Ишар-Мором…»

Глава 10

— Знаешь, дружище, ты бы с этим завязывал. Неровен час решим, что ты окончательно загнулся и разгибаться не собираешься. Ты вообще меня слышишь? Баркс говорит, что сознание к тебе вернулось, так что хватит притворяться.

— Сколько? — прошептал я, едва вновь не потеряв сознание. Слова давались с таким трудом, словно приходилось бороться с самим небом. Например, сил на то, чтобы открыть глаза, у меня не было. Даже линии, мои привычные спутники, и те ушли на отдых. Впервые за долгое время я остался «глух и слеп». Появилась возможность отдохнуть от всех проблем, но у меня на это не было морального права. То, что я узнал о прошлой жизни… Вспоминать об этом не хотелось, но эти воспоминания из головы никак не уходили.

— Сколько что? — уточнил Эльрин. — Денег, времени, врагов, шоколадных мишек? Тебя что интересует, дружище?

— Три дня, — послышался голос Беатрис. — Ты валялся без памяти три дня. Не помогало ничего — ни лекарства, ни магия. Ты угасал. Вчера… Вчера тебе стало легче и появился шанс, что ты сможешь вернуться. Сегодня ты вернулся.

— Что… Что произошло вчера? Почему мне стало легче? — силы возвращались с каждым словом.

— Карта. Медведь её забрал, — голос принадлежал Барксу. — Потом тебе действительно стало легче. Словно нашёл точку опоры и смог за неё зацепиться. Не хочешь рассказать, что с тобой произошло? Беатрис путается в показаниях.

— Не сейчас, — я нашёл в себе силы и всё же открыл глаза. Эльрин, Беатрис, Баркс и даже Хад находились рядом со мной, не считая нескольких докторов. Меня утыкали капельницами и подключили к каким-то механизмам с размолотыми силовыми камнями. Раньше в клане такого не было, значит, постарались Давры.

— Беатрис, мне нужно с тобой поговорить. Срочно. Остальных прошу выйти, это приватный разговор.

— Дружище, ты не опух? Это всё же наш дом и командовать здесь…

— Я. Сказал. Покиньте. Комнату. Сейчас.

Я не повышал голос. Да и смысла в этом не было — ко мне вернулись линии, и сила наполнила каждое моё слово. Родичи, а также доктора, рухнули на пол, придавленные мощью Верховного мага. Я, наконец, вспомнил, почему в последней жизни меня называли Верховным. И это знание меня ужасало.

— Ты бы полегче, паря, — закряхтел Баркс, пытаясь бороться с моей силой. Не получалось и шамана клана это бесило. Он привык, что витязь может адаптироваться к любой направленной на него магии и использовать её в собственных интересах. Вот только уровень не позволял. Даже с таким большим источником — один из кристаллов, как я понял, Баркс использовал для себя.