Чужие степи 3 (СИ) - Ветров Клим - Страница 21

В общем, огорчившись слегка, мы не очень то и расстроились, а зафиксировав материал для «истории», пошли гулять дальше. Тем более, кроме тяжелой техники в цехе было ещё много чего интересного. Пресса, с виду даже рабочие, оборудование для шиномонтажа, несколько здоровенных компрессоров, — тоже правда раздолбанных, смотровые ямы с эстакадами и запасом инструмента в нишах, сложенные стопками баллоны, сваленные в кучи мосты, коробки, двигателя. В общем работы — на год.

— Вон, смотри чего тут. — Леонид стоял возле какой-то установки из множества труб и вентилей, и пытался повернуть самый большой из них.

— Что это? — спросил я, подходя ближе.

Леонид покряхтел ещё несколько секунд, но так и не добившись результата, бросил закисший кран.

— Похоже на хрень для заправки топливных цистерн. — ответил он.

— Бензин?

— Вряд-ли, скорее всего соляра, но запах выветрился, так что точно не скажу.

— И что, никак не узнать?

— Почему же? Можно. Надо найти куда уходит подающая труба, и залезть в хранилище. Как правило такие вещи располагались где-то за территорией цехов, а возможно даже и за забором.

На мой взгляд искать резервуар особого смысла не было, точнее даже не особого, а вообще никакого не было. Что бензин, что солярка, не пролежали бы столько. Во всяком случае сроки годности у них были совсем небольшими. Ну и где она там под снегом, тоже непонятно.

Так что побродив ещё какое-то время по цеху и хорошенько промёрзнув, мы отправились восвояси, дружно мечтая о тепле и куске жаренного мяса.

Забегая вперед, скажу что мечты наши сбылись в полной мере и в этот, и последующие несколько дней. В течении которых мы только и делали что грелись, покидая убежище лишь для поиска дров, и чтобы забрать очередной презент от твареныша.

Мороз и дичайший ветер сломали все наши планы, о том чтобы поднять самолет в воздух не могло быть и речи. Мало того что погода сама по себе не располагала к перелётам, так ещё и не слитое из двигателя масло делало их совершенно невозможными.

Минус тридцать шесть, да с ветром, тут не то что прогреть мотор, тут до самолета дойти сложно.

И мы, греясь возле котла, радовались что так кстати нашли это место,терпеливо ожидая когда же закончится погодная вакханалия.

Это ладно зимой, зимы много где суровые, но у нас, в нашей местности, такое могло случиться и в середине апреля. Не тридцать шесть конечно, но градусов под двадцать было вполне вероятно. То есть вот прямо с плюс двадцати, температура за несколько часов падала до зеркально отрицательных значений. Естественно, вызывая такими колебаниями ураганный ветер. Этому явлению даже название придумали — бишкунак. Где биш — пять, кунак — гость. Пять гостей поехали домой, и замерзли в степи. Так гласит старинная казахская легенда.

И хотя сейчас не апрель, а самый разгар зимы, но как бы там ни было, мы не хотели повторить плачевный опыт казахов, и поэтому сидели в котельной. И если честно, я давно уже не чувствовал себя в такой безопасности. Мало того что местные сюда не суются, так ещё и погода шепчет — по такому морозу сюда никто не попрётся, даже если очень захочет. Ну и конечно твареныш. Исправно снабжая нас дичью, он, а я на это очень надеялся, выполняет роль сторожа нашего маленького лагеря.

Так прошла неделя, а за ней и вторая. Мы сидели в убежище, топили печь, выходя наружу лишь за очередной порцией мяса. И уже отчаявшись дождаться улучшения погоды, сегодня я проснулся, и не услышал завываний ветра. Даже на всякий случай головой потряс, думал может отлежал чего. Но нет, уши работали, а ветер действительно стих.

В котельной тоже ощутимо потеплело. Обычно на ночь хорошенько подкидывали, и с прикрытым поддувалом огонь потихонечку доживал до утра, но температура в помещении всё равно падала. Поэтому, проснувшись, я не спешил с подъёмом, ведь по ночам мы не дежурили, и встать первым это означало обречь себя на выполнение неких обязанностей: типа оживления очага, нагревания воды и прочих рутинных мероприятий. Не желая этого, я и валялся под одеялом, дожидаясь когда проснётся кто-нибудь другой.

Но сегодня было тепло, и ранний подъём уже не казался чем-то пугающим. Поэтому, протерев глаза, я поднялся, забросил пару полешек в топку, и пошёл умываться, радуясь долгожданному потеплению.

Ведь если всё действительно так, и погода начинает исправляться, значит наконец-то можно выдохнуть — прогулки при минус тридцать уже серьёзно поднадоели. Мороз с ветром, это не шутки, даже выходя за очередным «подарком» твареныша, мы возвращались порядком подмёрзшие, а поход за аккумуляторами — вообще был чем-то из разряда фантастики.

Умывшись, я закинул ещё дровишек, поставил чайник, и долив воды из бачка в ведро, стал одеваться — не терпелось проверить как оно там, на улице.

А на улице оказалось даже теплее чем я ожидал. Градусов пятнадцать, или около того. Ветра практически нет, повсюду перемёты, а в некоторых местах снега наметено вровень с забором.

Облака высокие, перистые. Подёрнутое дымкой солнце едва светит, но общее впечатление весьма обнадеживающее. Погода явно исправляется, и наверняка ещё потеплеет.

Постояв несколько минут «на крылечке», и «насладившись» теплой прохладой, я вернулся обратно, как раз успевая к закипевшему чайнику.

Все ещё спали, проснулся только Леонид, когда я заходил, он уже умывался.

— Как там? — стараясь не шуметь, спросил он шёпотом.

— Терпимо. — так же тихонько ответил я, и предложил — Если к обеду разогреет, можно попробовать мотор погреть. Чаю будешь?

Леонид согласно кивнул, и я налил ему в который раз женёную заварку.

Слей мы тогда масло сразу, сейчас бы не заморачивались. Но мы не слили, и теперь впереди нас ожидал долгий процесс работы с паяльной лампой по мучительному сцеживанию оного.

— А чего обеда ждать? Давай сразу начнём, Олега разбудим, перекусим да пойдём. — подув на стакан, в свою очередь, предложил Леонид.

— Уже встаю... Умоюсь, и пойдём... — подслушав наш разговор, со своего места проскрипел Олег. На морозе он охрип, поэтому говорил теперь едва слышно, и не всегда понятно.

И хотя умылся он быстро, но ушли мы, в итоге, всё равно почти в обед. Пока нашли бочку — та что откладывали, оказалась дырявая, пока отогрели и реанимировали паяльную лампу, пока снова погрелись, так и протянули до половины второго.

Греть мотор кукурузника занятие не самое сложное, но проблема в том что масло не полностью стекает вниз, и приходится бегать с лампой из стороны в сторону. И времени такая беготня занимает прилично.

— Может сольём сколько стечёт, подогреем, и по новой зальём? — когда мы кое-как набрали четверть от всего объёма, — предложил Леонид.

Подогретое масло соберёт за собой всё что по закуткам всяким намёрзло, но заливать придётся вручную, потому как без аккумуляторов закачать насосом не выйдет.

Согласившись с предложенной идеей, поставили греться слитое масло над горелкой, но выяснилось что заливать не чем — у нас нет никакой воронки.

Покопались по сусекам в самолёте, только кроме замерзшей пол-литровой бутылки ничего не нашли.

— Я вроде видел хорошую воронку, крупную такую! — воскликнул Олег, но через секунду добавил — Вот только не помню где...

— Да в этом, вон, — Леонид кивнул на административное здание — в кабинете с висельником. Там, на шкафу лежала.

— Точно! — обрадовался Олег, — а то у меня уже в башке перепуталось всё... Пойду, сгоняю по-быстрому!

И он, собираясь исполнить задуманное, установил горящую лампу на подставку.

Но я его остановил.

— Погоди, вместе пойдём. Мне тоже кое-что там посмотреть надо.

Я хотел забрать одну из папок с документами, ещё тогда отложил её, но забыл, вылетело из головы.

Ничего особенного, просто не дочитал, вот и решил, пока с маслом возимся, занять себя чем-то полезным.

Так что внутрь вошли мы вместе, а Леонид остался возле самолёта, следить за паяльной лампой.