Единственный цветок в этой говноклумбе 5 (СИ) - "Holname" - Страница 6

«Она не всегда была такой… — удивленно размышлял парень. — Определенно не всегда. В прошлом ко мне, Моржане и Джулиане она была более беспощадна. Что изменилось за это время?»

***

Карета, медленно продвигавшаяся по прямой, но все же неровной дороге, все время раскачивалась из стороны в сторону. Иногда это происходило сильнее, иногда слабее. Однако при всем этом люди, ехавшие внутри нее, смотрели друг на друга и не произносили ни слово. Эта напряженная тишина все тянулась и тянулась, пока один из этих двух с тяжелым вздохом все же не заговорил.

— Если вы не хотите начинать разговор, тогда это могу сделать я. — Латиша хлопнув себя по коленям, натянуто улыбнулась. — Как вы себя чувствуете?

— Я в полном порядке, — мгновенно отвечал Кеннет.

— Отлично.

Вновь наступила неловкая пауза. Латиша, поджав губы, просто молча стала ждать, а Кеннет, все же набравшись сил, наконец-то задал интересовавший его вопрос:

— Ты сильно испугалась?

— Чего? — переспросила девушка, на самом деле уже понимавшая, о чем шла речь. — Попадания на теневую сторону?

Кеннет кивнул. Его реакция, а также то, насколько сложно ему было подойти ко всей этой теме, подсказывала насколько тяжело ему приходилось.

— Как сказать… — Склонив голову, Латиша отвела взгляд. — Сначала было очень страшно. Когда я поняла, что вокруг меня нет маны, стало еще страшнее, но потом, чем слабее я становилась, тем проще все воспринимала. Пришло какое-то смирение, понимаете?

Кеннет понимал, и, возможно, от того чувствовал себя еще хуже. Уже не смотря на лицо собеседницы, он просто склонил голову и тихо прошептал:

— Прости. Из-за меня тебе пришлось бороться за жизнь.

— Звучит странно из Ваших уст. — Девушка усмехнулась, и это четко можно было расслышать в ее голосе. — Я все равно вынуждена бороться за жизнь каждую секунду моего существования. Да, я чувствовала себя загнанной в угол, но сейчас…

Латиша не смогла договорить. Внезапно Кеннет, рухнувший на колени, схватился за ее руки и посмотрел на нее снизу вверх. Его отчаянный взгляд, а также исказившееся в ужасе лицо впервые за долгое время выражали все накопившиеся у него эмоции.

— Прости… — зашептал мужчина, опуская голову и прикладывая ладони Латиши к своему лбу. — Прости меня. Я должен был быть внимательнее. Мне не стоило впускать тебя в башню.

Пораженная девушка смотрела на все это и даже не дышала. Осознание происходящего пришло к ней лишь спустя некоторое время. Она, внезапно вытащив руки из хватки Кеннета, положила их на его лицо и тем самым вынудила его приподнять голову. Когда их взгляды встретились, Латиша серьезным тоном проговорила:

— Вообще-то, я сама захотела войти в башню. И я ни о чем не жалею. Благодаря тому, что случилось, я оказалась там, где была нужна, и смогла хоть немного помочь Шейну.

Кеннет, отведя взгляд, сдавленно и в какой-то степени даже недовольно ответил:

— Это того не стоило.

— Господин Кеннет, — еще строже позвала Латиша, намеренно сдавливая лицо мужчины в своих руках, — почему вы ненавидите своего сына?

Кеннет быстро перевел взгляд на Латишу и удивленно замер. Ее вопрос, такой резкий и меткий, впервые за долгое время заставил его самого задуматься над тем, что он испытывал к своим детям. С широкими от растерянности глазами Кеннет тихо ответил:

— Я не ненавижу его.

— Этого не сказать по вашим действиям. — Латиша расслабила руки, но так и не убрала их от мужского лица. Кеннет фактически сидел у нее в коленях, в этом небольшом пространстве кареты между двумя сидениями. — И Шейн тоже это видит. Он искренне верит в то, что вы с ним не ладите. Почему так происходит?

Кеннет не отвечал и не двигался. Выражение его лица также не менялось, будто он все еще пребывал в каком-то шоке от того, что его сейчас серьезно спрашивали об этом.

— Не потому ли, — с прищуром продолжала Латиша, — что в нем вы видите молодого себя?

Мужчина закрыл глаза и глубоко вздохнул. В этот момент он, осторожно дотронувшись до женских рук, убрал их от себя и стал плавно подниматься. Как только он встал, карету предательски покачнуло в сторону, из-за чего Кеннет сначала чуть было не рухнул вперед, но затем все же упал обратно на свое место.

В этот момент Латиша, все также продолжавшая думать обо всем этом, говорила:

— Вы с ним очень похожи. Я заметила это сразу. Не только внешность, но и характеры у Вас очень близки. Уверена, в далеком прошлом, как и Шейн, вы были безмерно добры и…

— До глупого пуглив, — Кеннет смотрел в окно, будто намеренно любуясь зимними пейзажами.

Латиша, прекрасно его понимая, с полуулыбкой посмотрела в ту же сторону и продолжила:

— Но потом вы озлобились на мир и стали воспринимать все намного жестче. Вы начали бороться с несправедливостью вокруг вас, но не успели сделать это и получили семейное клеймо.

В этот миг Кеннет и посмотрел в глаза Латиши. Он был на удивление спокоен. Его волнение и искренняя боль пропали как из его взгляда, так и из его голоса. Поэтому, как и всегда, хладнокровным тоном он ответил:

— А вот ты совсем не похожа на свою мать. Не внешностью, а характером. Ты намного более… хитрая и напористая? Еще и людей понимаешь слишком хорошо. Твои глаза смотрят будто прямо в душу.

Латиша улыбнулась во все зубы, но не хищно, а скорее добродушно. Когда она делала так, то напоминала скорее радостного ребенка, получившего конфету, нежели принцессу какого-то королевства.

— Я приму ваши слова за комплимент, однако позвольте вернуться к разговору. — Слегка склонив голову, уже с другим, более рассудительным выражением, она продолжила: — Вы недолюбливаете Шейна потому, что он смог сделать то, чего не смогли Вы.

— Посмотрим как долго он сможет это делать.

— Подобные слова и действия выражают ваш инфантилизм.

— Зачем ты говоришь мне все это? — в словах Кеннета проскользнула нотка укора.

Латиша, услышав эту интонацию, все же не сдержалась и тихо засмеялась. Она, вспоминая свой прошлый разговор с Шейном на эту тему, невольно отметила, что он злился тогда на нее примерно также.

— У Шейна, — решила пояснить принцесса, заметив удивление мужчины, — была примерно такая же реакция, когда я подняла эту тему.

— И я знаю почему. Не стоит лезть не в свое дело.

— Как быстро вы изменили ко мне отношение. — Откинувшись на спинку кресла, Латиша широко и даже как-то коварно улыбнулась. Она скрестила руки на груди, и даже забросила ногу на ногу, от чего длинная юбка ее темного платья слегка приподнялась и пышными волнами скатилась к полу. — Пропало чувство вины?

Кеннет недоверчиво нахмурился. В этой улыбке, а также интонации, он невольно заметил схожесть с типичным поведением Шанны. Коварство, желание довести дело до конца, а также стремление надавить на все самые болезненные точки — все это, казалось, было в крови у подобного типа людей.

— Женщина… — вслух прошипел он.

— Определенно. — С улыбкой ответила Латиша. — Я говорю это не потому, что хочу задеть кого-то из вас. Просто вы оба когда-нибудь уже должны встретиться, взглянуть друг другу в глаза и высказать все то, что у вас на душе. Я не хочу, чтобы вы враждовали.

— Я не обязан делать это.

— Кеннет, — строго позвала Латиша, окончательно переставая улыбаться, — но он ваш сын, и он ни в чем не виноват. То, что вы испытываете к нему, это перенесение личных обид на другого человека. И выглядит это очень глупо.

Мужчина замолчал. По его хмурому лицу сразу было понятно, что ему вовсе не нравилось выслушивать все это, однако он почему-то и не особо протестовал. В такой напряженной паузе прошла одна минута, пять. Латиша, уже смерившаяся с тем, что ожидать ответ ей не стоит, устало выдохнула.

Внезапно, прозвучал тихий спокойный голос:

— Не сейчас, позже. — Кеннет, отведя взгляд, чуть тише добавил: — Сейчас я не готов говорить с ним об этом.