"Фантастика 2023-73". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 84

– У нас, кстати, в последний момент заменили часть груза, – сообщила между тем девушка, вновь раскрывая свою красную папку и шелестя страницами. – Зерно в трюм номер два так и не загрузили, заменив бочками с какими-то соленьями. И кто их только станет покупать на других планетах? А трюм номер пять в итоге переоборудовали под холодильник и заполнили его мясными тушами. Но это хоть понятно, у Лукреции, я слышала, со своим мясом туго…

Она еще что-то там говорила, но Эдуард почти не слушал, продолжая безуспешно гадать: было? Не было? Привиделось? Или взаправду? Действительно, и зачем он только вчера столько выпил? Сейчас бы не сомневался ни в чем… Хотя еще неизвестно, что лучше…

– …ты понял? – достучался до его сознания голос девушки – наверняка не с первой попытки.

– Понял, – кивнул он, хотя знать не знал, что именно ему следовало, по ее мнению, понять.

– Ну вот и хорошо, тогда я беру на себя первый, второй и третий трюмы, – сказала она. – Седьмой будем вести вместе.

– Хорошо, – кивнул он снова, заметив, что с каждым разом движение головой становится все менее и менее болезненным – не иначе, начала действовать целебная жвачка.

– Папка пока останется у меня, хорошо? – предложила Елена.

Эдуард ничего не имел против.

– Классное место – колоннада на галерее в школе, да? – спросил он внезапно.

– Место как место… – недоуменно пожала плечами девушка, не поняв намека. Ну, или искусно сделав вид, что не поняла. – А что это ты вдруг?

– Да так, прогуливался там вчера вечером…

– То-то я тебя в зале найти не могла, – проговорила она. – А насчет галереи – не люблю по ней ходить, в сумерках там вечно парочки у балюстрады жмутся, только и остается, что глаза в пол упереть, – добавила Елена, окончательно все запутывая.

– Есть такое дело… – пробормотал сбитый с толку Эдуард.

– О, Ливия идет! – воскликнула девушка, глядя ему за спину.

Он обернулся: оставив Виктора у «седла» одного, к ним действительно шагала жрица. Ее дорожный плащ развевался на ветру, и время от времени из-под него высовывалась рукоять кортика – похожего на тот, что висел сейчас на поясе у Елены. Впрочем, все кортики, должно быть, похожи один на другой, не то отличающиеся и назывались бы как-нибудь по-другому – саблями, там, или кинжалами…

– Доброе утро, – приветствовал Эдуард командира их похода.

– Доброе? – прищурилась Ливия, буравя взглядом его лицо, от чего ушедшая, было, восвояси головная боль не преминула тут же постучаться обратно. Приветствие Эдуарда жрица предпочла оставить без ответа. – Как самочувствие, студент?

– Нормальное, – буркнул юноша.

«Почти стало таким, пока вы не подошли», – добавил он про себя.

– Ну, раз нормальное – по машинам! – немедленно распорядилась Ливия. – Я лечу с Виктором, Елена – с Гийомом, Эдуард – с Терциусом. До встречи на орбите!

И не ожидая ответа, жрица повернулась и двинулась обратно.

– Что ж, забирайся в капсулу, дружище, – рыжий всадник гостеприимно распахнул перед Эдуардом широкий люк и сделал приглашающий жест – чуть картинно, но они, всадники, вообще немного позеры. Вон, один Виктор чего стоит. – С ремнями помочь или сам справишься?

– Сам справлюсь, – ответил он, забираясь внутрь. – Небось, невелика хитрость.

– Вообще-то, пользы от них не больше, чем от третьего чтения закона в Сенате, но по инструкции положено пристегиваться, так что уж не обессудь, – сказал Терциус. С полминуты он терпеливо ждал, пока Эдуард устроится в кресле и разберется с многочисленными ремнями, затем кивнул и захлопнул люк капсулы. – Готовность! – это уже донеслось по внутренней связи.

– Есть готовность! – проговорил Эдуард, как его учил Виктор.

– Поехали!

«Седло» качнулось, присело на задние опоры, словно готовящийся к прыжку металлический зверь, и свечой унеслось в утреннее небо.

Эдуард тонул в трясине.

В жизни ему ни разу не довелось ходить по болоту, да что там ходить – даже видеть его вблизи, но он был абсолютно уверен, что там бывает именно так. Сперва провалилась одна нога – неглубоко, где-то по щиколотку. Вытащить ее удалось без труда, но при этом в топь погрузилась вторая – уже где-то по колено. Пока юноша пытался ее высвободить, вновь увязла первая. Он рванулся всем телом – и ушел почти по пояс.

Стиснувшая ноги липкая жижа холодила и жгла одновременно. Колени горели, пальцы же, наоборот, окоченели, а попытка пошевелить ими привела к тому, что погружение снова продолжилось. Небыстрое, постепенное – если, конечно, не делать особенно резких движений, – но неуклонное. Сдавило живот, подперло грудь… Эдуард сделал последнюю решительную попытку вынырнуть – и провалился по горло.

Ног он уже не чувствовал – настолько, что не был более уверен, есть ли они у него вообще. Лед и пламень на пару терзали теперь тело юноши выше, постепенно подбираясь к плечам. Увяз подбородок, дошла очередь до носа. Дышать, впрочем, было пока можно, но каждый вдох давался все с большим усилием, а выдох толкал вниз на дигит-другой.

Страшно не было. Было ощущение неизбежности. Еще немного – и все закончится. Вязкая жижа сомкнется над ним, разойдутся по поверхности последние круги, и он уснет. Уснет сладким спокойным сном. И не будет иметь никакого значения, видел он вчера на галерее Виктора с Еленой или вовсе посторонних людей. Не будет больше внушать трепет пронизывающий насквозь взгляд Ливии.

Не нужно будет идти Путем…

Залило уши и почти сразу же – глаза, но он и без того уже ничего не слышал и не видел. Дыхание сделалось реже, воздух струился теперь в легкие тоненькой струйкой, в любой миг готовой иссякнуть. Руки куда-то пропали, словно растворившись, – плечи еще ощущали груз, давящий на них сверху и толкающий в пучину, но ладоней не стало. Если бы в голову Эдуарду теперь и пришла мысль попытаться выбраться, опереться все равно было бы не на что и нечем.

Эдуарду? Какому Эдуарду? О ком это вообще речь?..

Что-то большое с плеском рассекло водную гладь, грубо ухватило его за шиворот и рвануло – почему-то не вниз, к уже близкой ледяной безмятежности, а вверх, к боли. Если бы он мог, он бы, наверное, даже попробовал сопротивляться: ни малейшего желания выныривать он не испытывал. Но снизошедшей незваной силе не было до его чувств никакого дела, она упорно тянула и тянула – и жижа, считавшая уже Эдуарда (в этом странном сочетании звуков вновь стал понемногу проявляться какой-то смысл – пока, правда, не совсем ясно, какой) своей законной добычей, стала понемногу уступать, отдав сначала голову, затем туловище и, наконец, с чавканьем выпустив из капкана ноги – да, ноги снова появились из небытия.

Эдуард жадно глотнул ртом воздух – и осел в кресло. На миг ему показалось, что он видит Ливию, и что это именно она вытащила его за шкирку из болота, но едва ли это могло быть правдой – разомкнуть веки он оказался не в силах, а значит, и видеть-то ничего не мог.

А потом пришла тьма, но не та, что ждала на дне – вечная и холодная, – а добрая, исцеляющая. Его первый Путь был позади, но он еще не знал об этом.

– А это что за мальчик? – неожиданно спросил Эдуард. – Черноволосый, в серой тунике?

Они с Александрой уже почти час стояли на крытой галерее, нависающей над внутренним двором Школы Тиберия – самого престижного детского интерната Республики, – и, сами незаметные для случайного взгляда, наблюдали за играющими внизу детьми. Ну, как за детьми – что до Александры, то она неотрывно следила за одним-единственным – четырехлетним Виктором. Она приходила сюда так часто, как только могла: всяко не реже раза в неделю, покидая свои покои в Храме по тайному ходу, известному во всей Республике лишь ей и верной Ливии. Ликтор Констанции Ретус, обычно сопровождавший ее в этих вылазках, не догадывался, кого охраняет: без маски ему она была представлена как гражданка, находящаяся под покровительством Храма, а привычки задавать лишние вопросы за ним не водилось.