"Фантастика 2023-73". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 61

– Давно он с пограничной заставы? – задал он вопрос.

– Днем прилетел…

– И, говорите, есть сам попросил? Без давления со стороны?

– Да, так и было.

Когда Эдуард внезапно заявил, что голоден, Александра чуть до потолка от радости не подпрыгнула – это было первое желание, высказанное юношей за все время, если не считать просьбы убрать руку и не мешать вволю тарабанить по столу. Ужин принесли в номер. Эдуард съел где-то половину – механически, без заметного аппетита, остальное оставил – и вновь ушел куда-то в себя.

– В уборную сам попросился? – продолжал задавать вопросы лекарь.

– Нет, – покраснела Александра. – Я намекнула. Но сходил сам, пришлось, правда, звать, чтобы вернулся, – добавила она. – Он все может делать, наверное, и в «седле» смог бы сам долететь, если бы не эти его бешеные пальцы, просто…

– …просто не хочет, – закончил за нее лекарь. – Так и есть, перегрина: может, но не хочет. Я сталкивался с такими случаями. Я ведь не случайно спросил про заставу – от них иногда привозят таких пациентов. Скорее всего, со временем он придет в норму. Низшие физиологические потребности уже начали восстанавливаться: голод, жажда, на очереди, вероятно, половое влечение. Кстати, будьте внимательны: осознанное их ограничение на основе принятых морально-этических норм может проявиться с некоторым запозданием, – к собственному удивлению, Александра вновь покраснела. – Со временем вернутся и высшие, – закончил тем временем медикус.

– Когда? – спросила виконтесса.

– Невозможно точно угадать, перегрина. Может быть, через неделю, может быть, через месяц. Течение процесса непредсказуемо, но он будет идти, чуть быстрее или чуть медленнее. Ускорить его могло бы какое-нибудь потрясение, шок, но с равной вероятностью это может и затормозить восстановление. В общем, не делайте резких движений и ждите. Ну и ищите в происшедшем что-то хорошее: по крайней мере, перегрин Эдуард гарантированно избежит в этом году Жребия.

– Почему? – на автомате поинтересовалась Александра.

– Предназначенные Владыке жертвы должны быть здоровы как физически, так и душевно, – объяснил лекарь. – Накануне процедуры мы всегда подаем в Сенат списки пациентов, не отвечающих этому критерию. Перегрин Эдуард, безусловно, будет в них включен.

– Вы дадите еще какие-нибудь рекомендации, медикус? – спросила она.

– Я выписал микстуру, – лекарь протянул ей рецепт. – Но многого от нее не ждите, она общевосстановительного свойства. Пусть принимает три раза в день после еды. Ну, на этом позвольте откланяться, – проговорил он, поднимаясь с края кровати, на котором до этого сидел. С вас полтора юаня. Сдачи нет, так что, если возможно, наберите серебром.

Расплатившись с лекарем и проводив его до дверей, Александра вернулась к кровати. Эдуард лежал поверх покрывала, отвернувшись лицом к стене, так ему, вероятно, было удобно барабанить по ней пальцами. Виконтесса склонилась, чтобы заглянуть юноше в глаза, те были открыты, но по-прежнему пусты.

– Хочешь, я посижу с тобой? – сглотнув застрявший в горле ком, спросила она.

Эдуард не ответил.

Александра

Утром, спускаясь по лестнице, она на полдороги столкнулась с Октавией.

– Как он? – участливо поинтересовалась студентка.

– По-прежнему, – неловко пряча от подруги покрасневшие глаза, проговорила чуть в сторону Александра. – Вот, завтрак попросил.

– В зал не ходи сейчас, – неожиданно сказала Октавия.

– Это еще почему?

– Там сейчас вкушают яства ликтор Публий с легатом Квинтом.

– И что с того, пусть себе вкушают. – нахмурилась виконтесса.

– Ну… – подруга замялась. – Ликтор Публий – вольноотпущенник, бывший раб претора Юлия, а теперь его ближайший помощник, – принялась объяснять она. – У него заведено каждый день завтракать, обедать и ужинать в разных местах в городе. Иногда в компании с кем-то из магистратов, иногда в одиночестве. Сегодня вот завалился к нам с легатом городской когорты.

– Ну и что? – недовольно поинтересовалась Александра, сделав попытку спуститься на следующую ступень лестницы, но Октавия и не подумала посторониться. – Я им не помешаю: только закажу завтрак и уйду, даже в зале сидеть не стану.

– Дело не в этом, – мотнула высокой прической студентка. – Видишь ли… Красивым юным девушкам не стоит попадаться на глаза ликтору Публию.

– Что за чушь? – бросила виконтесса, снова попытавшись пройти. – Октавия стояла на пути стеной.

– Поверь мне, – сказала она. – Ты же спрашивала, как здесь стоит себя вести, чтобы не угодить в беду? Вот это как раз тот самый случай, когда совет уместен. Возвращайся в комнату, а я пройду на кухню через заднюю дверь и велю Косому приготовить и принести завтрак. Так даже быстрее получится, если я сама сделаю.

– Ну… Ну хорошо, – неохотно отступила Александра. – Давай так и поступим. А обед, когда время подойдет, тоже придется втихаря заказывать через заднюю дверь?

– Нет, – улыбнулась Октавия. – Обедать ликтор отправится куда-нибудь в другое место. Однообразие ему не по душе. Кстати, приходи обязательно: Маний обещал привести сегодня того своего друга, помнишь, он говорил, сынка публикана?

– Помню, конечно, – кивнула Александра. – Постараюсь спуститься… Если получится оставить Эдуарда, – грустно добавила она.

– Если хочешь, я подежурю у него вместо тебя, – предложила Октавия.

Предложение подруги вызвали в душе виконтессы противоречивые чувства.

– Посмотрим, – неопределенно сказала она, не уверенная, что правильно в них разобралась. – Спасибо.

– Всегда пожалуйста. На твою долю завтрак просить?

– Нет, – покачала головой Александра. – Только Эдуарду. Я пока что-то не хочу есть.

– Мой друг Марк, – представил Маний сидящего по правую руку от себя смуглого горбоносого юношу, укутанного в богатую зеленую тогу, словно специально подобранную под цвет его слегка прищуренных проницательных глаз. – Марк, это Алекса.

– Приятно познакомиться, Алекса, – улыбнулся тезка декуриона с пограничной заставы. – Маний рассказывал о вас.

– Надеюсь, хорошее рассказывал? – поинтересовалась Александра, силясь отвлечься от мысли о том, как там без нее бедный Эдуард. По дороге в зал Октавия вновь предложила посидеть возле больного рыцаря, пока она будет в зале, но виконтесса, вежливо поблагодарив, отказалась. Ей пришло в голову, что возникни у юноши какое-либо желание – к примеру, пообедать, – будет даже лучше, если он попробует исполнить его самостоятельно, без нянек. Возможно, это даже как-то будет способствовать выздоровлению. Ну и, кроме этого, Александре почему-то решительно не хотелось оставлять Октавию с Эдуардом наедине в комнате. Вот не хотелось – и все тут!

При этом в зале она постаралась сесть так, чтобы видеть ведущую на второй этаж лестницу и, если вдруг на ней появится юноша, иметь возможность его перехватить.

– Исключительно, – заверил ее тем временем сын публикана, отвечая на заданный вопрос.

– Полагаю, он мне польстил, – светски улыбнулась Александра. – За время нашего недолгого знакомства я едва ли успела проявить себя с лучшей стороны.

– О, хорошего человека видно сразу! – рассмеялся Марк. – Итак, Маний говорил, что вы интересовались торговыми связями Республики?

– Да, – кивнула виконтесса. – В определенном смысле.

– Что ж, охотно расскажу, что знаю. У Республики целых четыре постоянных внешних торговых партнера – системы Лукреции, Тиберия, Септимия и Аугусты. В первые три от нас ходят караваны, торговцы Аугусты прилетают к нам сами, таковы условия договора с этой системой. Через два года его предстоит пересмотреть, а пока что вот так. Через Лукрецию иногда караваны ходят транзитом к Клавдию, но этот маршрут не считается прибыльным и используется нечасто. Из системы Лукреции завозятся в основном деликатесы и дорогие вина, от Тиберия – редкоземельные металлы и рабы, от Септимия везти особо нечего, но местные купцы охотно платят золотом за наши товары. За какие именно – уж извини, распространяться не стану, профессиональный секрет.