"Фантастика 2023-73". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 23

Еще в одном поединке противники взаимно сбили друг друга. Эдуард занес этот бой себе в актив, считая ничьей, Инструктор придерживался мнения, что это поражение: по турнирным правилам, ни один из рыцарей не смог бы продолжить состязание.

После десятого боя сэр Роджер несколько поменял условия работы, и все последующие схватки Эдуард проиграл.

– Сэр, я не вполне уверен… – осторожно проговорил юный рыцарь. – Но мне показалось, что во всех десяти последних боях мне противостоял один и тот же противник.

– Вот как? – поднял брови Инструктор. – Интересно. И что же навело вас на эту мысль, юноша?

– Не знаю. Не скажу, чтобы он все время действовал одинаково. Наоборот. В первый раз расстрелял меня с максимального расстояния, а во второй – напротив, сначала принял на щит мой удар и лишь потом нанес свой… И дальше ни разу, по-моему, не повторился. И, тем не менее, что-то такое было, едва уловимое… Я не могу этого объяснить, сэр! – виновато заключил Эдуард. – Наверное, все это чушь…

– Отнюдь, – покачал головой сэр Роджер. – Поздравляю вас, юноша! Это гораздо больший успех, чем утренние четыре выигранных боя. Понемногу вы начинаете чувствовать противника – это очень важно. В десяти последних схватках вам действительно противостоял один и тот же рыцарь. Гораздо более опытный, чем вы, хотя и не лишенный определенных недостатков, – ну так у кого в нашем космосе их нет?

– Э… Это были вы, сэр? – как ему показалось, догадался Эдуард.

– Я? – нахмурился Инструктор. – Нет, разумеется! Это был… другой рыцарь. Мой ученик. Отличный боец, но, бывает, склонный к некоторому позерству…

Александра закусила губу.

– Он прилетал сюда, пока я был на занятии? – продолжал, между тем, спрашивать юноша.

– Нет, – усмехнулся сэр Роджер. – Здесь у меня все устроено так, что специально прилетать никому не требуется, – он со стуком поставил на стол пустой стакан, и Александра потянулась за кувшином с элем: вина Инструктор в школе принципиально не держал, а вот этот, полагаемый многими неблагородным, напиток мог поглощать квартами и галлонами.

Болезненная тучность сэра Роджера, однако, была вызвана отнюдь не чрезмерным употреблением эля.

История Инструктора была хорошо известна Александре. Детство его пришлось на мрачные времена гражданской войны и прорыва Чужих, когда судьба человечества буквально висела на волоске, но зато юность и молодость – на благословенную пору правления короля Луи, полную надежд и свершений. То была эпоха великих турнирных бойцов, среди которых сэр Роджер считался далеко не последним, свидетельством чему плотно завешанные почетными дипломами и грамотами стены в его личных покоях – ученики, да и просто любопытные гости туда не допускались, но для виконтессы де Тэрако, понятно, никаких препятствий здесь не существовало. В двадцать пять лет сэр Роджер впервые завоевал Бриллиантовую Корону, одержав в течение года победы на всех семи Больших Турнирах Королевства, в двадцать восемь повторил успех (к тому моменту Больших Турниров, правда, осталось всего шесть – перестали проводиться Осенние Королевские Бои, не возобновленные, к слову, и по сию пору). Будучи в зените славы, сэр Роджер неожиданно объявил, что долг рыцаря велит ему отправиться на Границу защищать человечество от Чужих. Орден был бы весьма рад видеть его в своих рядах, но в братство сэр Роджер вступать не торопился, ограничившись срочным контрактом. Времена-то, как уже говорилось, были спокойные, Чужие, далеко отброшенные во время Второго Великого Похода, почти не тревожили Границу, и надо же было такому случиться, что во время рядового патрулирования произошла нелепая стычка. Несколько рыцарей погибло, а сэра Роджера излучением лишь задело. Но именно после этого инцидента его тренированное, подтянутое тело внезапно принялось расплываться, словно внутри него порушились какие-то важные, основополагающие скрепы. Довершили картину мучительные приступы мигрени, во время которых рыцарь не то что «седлом» править – на ногах твердо стоять не мог. Лекари лишь руками разводили: против следа Чужих медицина бессильна. Так, в конце концов, знаменитый рыцарь и обосновался на Утэнно, где открыл школу. От учеников отбоя не было, и скоро слава сэра Роджера как Мастера Луча сравнилась с его турнирной славой, если не превзошла ее.

К моменту, когда графине Анне пришла в голову идея определить в школу сэра Роджера Эдуарда, все места в ней были заняты. Пятеро учеников были вассалами графства и отозвать их с планеты не составило большого труда, шестой же оказался чужаком, да еще не простым рыцарем, а сынком какого-то барона. Впрочем, если графиня де Тэрако берется за что-то, для нее нет неразрешимых проблем. Александра понятия не имела, на какие рычаги надавила ее мачеха, но к моменту, когда они с Эдуардом прибыли на Утэнно, учеников в школе не было.

О поспешности, с которой им пришлось покинуть планету, свидетельствовали вещи, брошенные в комнатах. Привести в порядок успели лишь одну – ту, самую, что занимал баронский недоросль, сюда Инструктор и определил Эдуарда. Двери остальных осталось лишь запереть – этим, в частности, объяснялась скамья на кухне, доставшаяся в качестве ложа Александре.

В уплату за беспокойство Инструктору была обещана щедрая награда, впрочем, полагала виконтесса, сэр Роджер был бы рад оказать услугу дому Тэрако и вовсе бесплатно.

Она, Александра, и была сегодняшним противником Эдуарда во второй части урока. Сэр Роджер не лгал: компьютер школы отлично справлялся и без участия живого человека, но она сама попросила Инструктора пустить ее за учебный пульт, и тот не счел нужным отказать бывшей ученице. Для девушки же это было шансом хоть немного развеять скуку.

Эдуард, к слову, оказался не таким уж и никчемным противником, как можно было бы заключить из ее итоговых десяти побед. Работал он, конечно, еще очень медленно и неуклюже, но науку боя схватывал налету, думал, пробовал все время что-то новое… И эти десять неповторяющихся атак с ее стороны были вовсе не позерством – необходимостью!

Очередной стук донышком пустого стакана по столу заставил Александру отвлечься от своих мыслей. Подхватив кувшин, девушка поспешила вернуться к своим обязанностям пажа.

Сэр Роджер между тем витийствовал вовсю.

– Мне пятьдесят лет, юноша, свое «седло» я получил в пятнадцать, в год коронации Луи Первого, в шестнадцать первый раз принял участие в турнире, одолев нескольких гораздо более опытных соперников и уступив только будущему победителю, блистательному герцогу Ану, не нынешнему, разумеется, его двоюродному дяде. С тех пор в течение добрых пятнадцати лет я путешествовал с турнира на турнир, одерживая славные победы, но, бывало, терпя и обидные поражения. Достигнув же тридцатилетия, я внезапно осознал, что победы мои были следствием природного таланта, безупречной техники, благосклонности космоса и слабости противников – чего угодно, но не подлинного владения искусством турнирного боя. Я немало размышлял над этим – как в «седле», так и в тиши покоев, изучал труды древних авторов, беседовал с самыми выдающимися из рыцарей Королевства, но прошло еще почти десять лет, прежде чем мне, наконец, открылся фундаментальный принцип, лежащий в основе рыцарского поединка. Вы спросите, в чем же он состоит? Охотно отвечу. При обучении рыцаря принято основное внимание уделять технике пилотажа. Бесспорно, техника важна. Сидя в «седле», ты управляешь «поводьями», заряжаешь щиты, ведешь огонь. Все это требует быстрых, до автоматизма отработанных движений. Но этого мало. У вашего противника также имеются «поводья», щит и излучатель. Мы можем просто игнорировать его присутствие, выстраивая собственную стратегию – в этом случае при равной или близкой по уровню технической подготовке наши шансы на победу будут пятьдесят на пятьдесят. Мы можем попытаться строить тактику, отталкиваясь от противника, зная его излюбленные приемы, или пытаясь осознанно реагировать на его действия, но последнее обычно возможно лишь теоретически. Даже если мы верно прочтем намерения оппонента по едва заметным глазу видимым признакам – мерцанию щита, например, ритм которого меняется по мере накачки энергией, – времени на то, чтобы кардинально скорректировать собственные планы, у нас не будет. Поэтому принципиально важным является не сковывать свой ум, привязывая его к противнику, а напротив, освободить его. Если направить внимание на щит противника, ум будет скован этим щитом. Если направить внимание на траекторию движения противника, ум будет скован этим движением. Если направить внимание на собственный излучатель, ум будет скован излучателем. Если направить внимание на мысль о том, как предупредить атаку противника, ум будет скован этой мыслью. Не существует места, на котором можно сконцентрировать внимание так, чтобы ум при этом не оказался скован. Как же тогда следует поступить? Отринуть мысли и рассуждения, забыть о противнике, о «седле» и даже о самом себе, не фиксируя ум ни на чем, позволяя ему свободно перетекать туда, где он в данный момент необходим. Не позволять вашему вниманию, вашему уму пребывать ни в одном месте – вот главное, к чему следует стремиться в ходе тренировок! Не позволять ему останавливаться! Если же вы не помещаете ваш ум нигде, он находится везде! Если всемогущий космос в этот момент заглянет вам в голову, он увидит, что вы вовсе отказались от концентрации внимания. Но это не то же самое, что рассеянность новичка, впервые увидевшего «поводья» и излучатель и понятия не имеющего, с какой стороны за них взяться. Конец во многом подобен началу, но не тождественен ему, так как здесь мы имеем дело не с кругом, а со спиралью. Древние сравнивали человека, постигшего этот принцип, с пугалом в поле. Его изготовляли в виде человека, держащего в руках оружие – с целью отпугнуть от урожая зверей и птиц. Никаких собственных намерений у такого пугала нет, но животные не подойдут к нему близко. Таким образом, поле останется нетронутым, а значит, задачу свою оно решит.