Последний Эсхатон (СИ) - "Спутник" - Страница 26

— Сол! — внезапно объявила Эмелис, — Вы ведь о нём знаете?

— Да, мы знаем о нём… Именно он и доложил нам всю известную ему информацию об Эсхатоне, и причине внезапного конца света на Земле. В первый свой приход он помог нам ещё в двадцать втором веке, рассказав о том, что под океаном есть некая загадочная структура, которая, по его словам, и была причиной всемирного упадка. Во второй раз он объявился полгода назад, и провел личную встречу с Императором на «Голиафе» первой версии. Однако не всем его сказанным словам мы верили, и не верим до сих пор тому, что он пришёл из другого мира. Мы знаем, что вы с ним встретились в Эсхатоне. Он отчаянно пытался убить того ужасного монстра… акулу, вроде. Используя вооружение пирамиды… — пояснил Адам.

— Почему же вы ему не верили?

— Путешествия в иные миры… невозможны, поверьте научному сообществу. Путешествие между мирами, даже если бы они были, спровоцировали бы глобальную катастрофу. Скорее всего он был создан кем-то из нашего времени и из нашего мира. Кем-то, кто очень искусно умел обращаться с сознанием робота. К тому же, за всё это время он снова к нам так и не объявился.

— Но что, если предположить, что где-то в нашей Вселенной есть портал в другие миры, о котором был осведомлен Сол? Ну даже если не портал, то, может быть, какая-нибудь аномальная кротовая нора, вход которой был в одной Вселенной, а выход находился в совсем другой Вселенной?

— Мы с вами, к сожалению, не ученые. Пусть в этих нюансах разбирается научное сообщество.

Эмелис глубоко задумалась. Она обладала огромной силой, силой, которой находилась внутри неё самой. Но как управлять этой силой она не знала. Все карты когда-нибудь всё равно раскроются, но по крайней мере она понимала причину своей постоянной удачи. Вечное сердце покровительствовало ей, пусть и посылало всё новые и новые трудности. Эти галлюцинации, припадки, усталость… это всё происходило с ней только из-за Вечного сердца. Ему нужна была живая энергия, которую оно поглощало из тела Эмелис… ему нужны были эмоции Эмелис… эмоции своего сосуда, человеческие эмоции, в которых оно так нуждается, именно из-за того, что у Вечного сердца нет своего сосуда, оно и начало медленно погибать, за собой забирая целый мир. Значит ли это, что в прежние времена у Вечного сердца был другой сосуд?

Давление стабилизировалось. Она смирилась со всем, что с ней произошло, и о чём сейчас рассказал Адам.

Адам Беркли подозвал врача, который поспешил отсоединить от Эмелис капельницу.

— Вы восстановились. Я рад за вас, — коротко бросил суетливый врач, и удалился из палаты. Эмелис привстала на кровати и потерла одной рукой другую руку.

По какой-то причине она только сейчас поняла, что на ней нет столь полюбившегося гидрокостюма. Вместо этого на ней была одета больничная сорочка, в которой она, как ей казалось, выглядела глупо.

— Через час состоится ужин в честь вашего успешного возвращения. На нем будет присутствовать Император вместе с министрами каждой станции. Пожалуйста, не опоздайте к назначенному времени. Может, у вас остались ещё какие-то вопросы?

Поняв, что у Эмелис нет никаких вопросов, Адам подошел к ней и протянул ключ-карту. Она оказалась допуском к её личной каюте, представленной «Голиафом II» на время её нахождения на линкоре.

Эмелис взяла ключ-карту, на которой сразу засветился номер каюты и этаж её расположения: «419 каюта, 4 этаж». Кроме того, на ней отображалось время до истечения срока актуальности этой карты. Установленный срок равнялся двум земным дням, что значило, что на борту «Голиафа II» она проведет только сегодняшний и завтрашний земной день. Этому она была рада, хоть и очень сильно хотела увидеться со своим отцом.

Затем Адам довел её до своей каюты, и поспешил удалится, когда она открыла дверь. Комфортность этой каюты была выше той, которая была «Ночнике», чему Эмелис была несказанно рада. Тут был и шкаф с чистыми вещами, и двуспальная кровать, и удобное кресло, и небольшой столик, и прикроватная тумба. Санузел в комнате тоже присутствовал, что являлось роскошью для перелетов в космосе, ведь на большинстве кораблей он был общим для всего экипажа. Правда не было иллюминатора с видом на космические просторы, ибо все каюты для гостей находились сугубо в центре корабля, что немного расстраивало Эмелис, хоть она и сама ещё два дня назад была готова отречься от космоса навсегда.

Характерной чертой корабля был его внутренний, строгий окрас в белые и серые цвета. Такой же расцветки была и одежда Эмелис в её шкафу, но, прежде чем выбрать себе наряд на званый ужин, она решила принять душ. Выйдя из душа, она закинула свою больничную сорочку в пункт приема грязной одежды, то есть в своеобразное отверстие в стене санузла, в которое принималось складывать грязные вещи, в дальнейшем подлежащие стирке.

Платье было подогнано под фигуру девушки, и смотрелось на ней очень изящно. Оно было сшито из высококачественных материалов, и было довольно дорогим, в этом Эмелис разбиралась очень хорошо. Оно было выполнено в необычном стиле, одновременно классическом и космическом: с ним она выглядела одновременно и строго, и очень дружелюбно. Утонченности наряду придавали белые туфли на небольшом каблуке, и серьги из антикварного камня. В целом девушка выглядела достаточно элегантно, как и необходимо было выглядеть при встрече с самим Императором. До ужина с ним и его гостями оставалось не так много, но и не так мало.

Эмелис высушила свои белоснежно-белые волосы и надела на голову ободок. Она наконец полностью оделась, и вдруг в дверь постучали. Она разрешила войти.

Автоматическая дверь открылась, и за ней стоял Адам в официальном виде.

— Вижу, вы уже закончили прихорашиваться. Вам очень идёт это платье. Оно не слишком длинное и не слишком короткое, вы согласны со мной? — спросил мужчина.

— Да, мне самой нравится, — искренне улыбнулась Эмелис впервые за долгое время.

— Через двадцать пять минут состоится ужин. Прошу, пройдемте со мной к банкетному залу. Лучше прийти рано, нежели опоздать. Сейчас там уже заканчивают последние подготовки к пиру, музыканты уже прибыли. Император придет немного позже установленного времени, так как у него появилось одно неотложное дело.

— Конечно, пойдемте, — сказала Эмелис и пошла за Адамом, привыкая к новым каблукам и закрыв дверь ключ-картой.

Всё внутри имперского корабля было выполнено с изыском, очень грамотно и лаконично. Белый цвет для окраски корабля был запрещён во всей Империи, как во внутренней части корабля, так и во внешней. Такую тягу Императора к белому цвету никто не мог обосновать. Противники Империи в лице Изгоев всегда считали это неким психическим отклонением, однако они были мало правы. Кроме того, даже его фамилия, Белый, буквально была связана с белым цветом.

Около входа в обеденный зал стояли двое безоружных гвардейцев. Пропустив советчика Императора, они оба, совершенно синхронно, перекрыли путь Эмелис, которая собиралась пройти за ним. В безмолвии, не отводя взгляда от одной точки, они так и продолжали стоять и не пускать Эмелис внутрь.

— А! Эмелис, не бойся, «Светлая гвардия» отныне действуют особенно осторожно. Просто так они тебя не пропустят, пока этого не прикажет сделать Император, — растерялся Адам, неловко улыбнувшись сложившейся ситуации.

«Светлая гвардия» — априори самая элитная часть войск всей Империи, полностью принадлежащая Императору. Представители «Светлой гвардии» на корабле находились повсеместно. Их тело было полностью закрыто за защитным костюмом, по функционалу очень схожим с гидрокостюмом. Войска добились идеального баланса между использованием передовых технологий и применения грубой физической силы. Их защита была непробиваема для большинства типов энергоружья, а используя технологию дополненной реальности они всегда находятся на чеку, распознавая угрозу даже по малейшему лишнему шороху. Их форма также сохраняет комфорт своего носителя, так как она создана из дышащего материала, не затрудняющего движение. Лицо каждого из членов «Светлой гвардии» было скрыто под белой маской, в которой даже не было прорезей для глаз. Ходят даже слухи, что все представители «Светлой гвардии» — совсем не люди, а полноценные киборги, в которых из людского осталась только речь, ведь зачастую они были даже слишком хладнокровны. Но и речь они используют очень редко, и то, только по определенному уставу. Немногим удаётся занять такую высокую позицию в военном деле, ведь для «Светлой гвардии» отбирают только самых лучших, идеальнейших бойцов, готовых пожертвовать свою жизнь по одному щелчку пальца Императора.