Волшебный выключатель - Баум Лаймен Фрэнк - Страница 6

Роб витал над холмом, вернее, над покрытым травой плоскогорьем, имевшим в поперечнике футов пятьдесят. Убедившись, что взобраться туда по крутым склонам ох как непросто, и удостоверившись, что ни людей, ни зверей на плато не водится, юный путешественник приземлился. Впервые за двадцать четыре часа он ощутил под ногами надёжную твёрдую почву.

Полёт нимало не утомил Роба; напротив — мальчик чувствовал себя столь бодро и свежо, как будто целые сутки только и делал, что отдыхал. Он радостно шагал по мягким травам и воображал себя великим исследователем — чуть ли не завоевателем, ибо, по всей видимости, цивилизация в эти чудные места ещё не забредала.

В тропиках не бывает привычных нам сумерек, темнота наступает мгновенно — или почти мгновенно. Через несколько минут весь остров, кроме поднятого над морем плоскогорья, стал исчезать во мраке.

Роб исправно проглотил свою насущную таблетку, а когда багровое солнце окончательно исчезло за горизонтом и наступила тьма, поудобнее устроился в травах и уснул.

Должно быть, основательно уснул, потому что глаза раскрыл навстречу высоко стоявшему солнцу. Приближался полдень. Роб поднялся, протёр глаза и понял, что не грех бы и воды напиться.

У подошвы плоскогорья бежали по извилистым лесным руслам несколько ручейков, и Роб, хорошенько прикинув, до которого из них всего дальше от плетёных туземных хижин, повернул указатель машинки и слетел на укромную прогалину вблизи журчащего потока.

Став на колени, мальчик долго и с удовольствием пил освежающую, прохладную воду. Потом поднялся — и тут его руки охватила и накрепко прижала к бокам затянувшаяся петля брошенного аркана.

Одновременно Роба приветствовала дикая болтовня и трескотня на неизвестном наречии. Мальчика обступили устрашающе уродливые островитяне. Одеждой им служили только набедренные повязки, а оружием — длинные копья и узловатые дубины. Длинные вьющиеся волосы туземцев были гуще густого, а в носах и ушах у дикарей красовались акульи зубы и тому подобные, не менее очаровательные безделушки.

Это сборище подкралось к мальчику без единого звука, но теперь дикари тараторили наперебой — видать, изрядно волновались.

Наконец толстый, довольно пожилой туземец, казавшийся вождём, приблизился к Робу и произнёс на ломаном английском:

— Как был сюда попадать?

— Прилетать, — с ухмылкой ответил Роб.

Вождь покачал головой и сказал:

— Корабля не приплывать. Как приходить белая мужчина?

— По воздуху, — ответил Роб, весьма польщённый тем, что его назвали мужчиной, пускай даже «белой».

Озадаченно воззрившись на небо, вождь опять затряс головой:

— Белая мужчина лгать, — возразил он спокойным голосом.

Вождь возобновил разговор со своими соплеменниками, а потом повернулся к Робу и молвил:

— Мы видеть белая люди много раз. Они приходить в больших кораблях. Белая люди все плохо-плохо. Убивать чёрная люди из гром-палки. Мы убивать белая люди из дубинки. После это мы ням-ням белая люди. Дохлая белая люди вкусно-вкусно. Живая белая люди плохо-плохо.

Это Робу отнюдь не понравилось. Окончить жизнь в дикарских желудках! Славное завершение путешествия, ничего не скажешь!

Мальчик весьма встревоженно обратился к вождю:

— Послушай, приятель, тебе ведь не хочется стать дохлым самому?

— Моя дохлая не стать. Твоя, однако, стать дохлая, — раздалось в ответ.

— И ты стать дохлая, — заявил Роб, — если меня будешь ням-ням. Я очень ядовит.

— Яда? Моя не знать про яда, — отпарировал озадаченный вождь. — Какая там яда?

— От этого яда болеют, — пояснил Роб. — Очень болеть, потом очень-очень дохлая быть. Понятно? Я очень ядовитая белая мужчина, каждый день я ням-ням яд на завтрак. Белая мужчина от яда не страдать, а чёрную мужчину этот яд убивать быстрей гром-палки!

Вождь внимательно выслушал устрашающую повесть Роба, но уразумел её лишь отчасти. Поразмыслив с минуту, он провозгласил:

— Белая мужчина лгать. Как сивая мерин. Мы много-много ням-ням белая люди. Ни разу не болеть, ни разу не делаться дохлая.

И прибавил, обретая прежнюю уверенность:

— И тебя ням-ням!

Прежде, нежели Роб измыслил новую хитрость, людоеды ухватили мальчика и поволокли вон из лесу. Аркан оказался крепче некуда, Роба опутали на славу; один верёвочный виток улёгся аккурат на летательную машинку и до боли вдавил её в запястье. Впрочем, Роб решил сохранять мужество любой ценой и без единой жалобы ковылял меж двумя дюжими туземцами.

— Сперва зажигать огонь, — велел вождь. — Потом убивать белая мужчина. Потом ням-ням.

Отдав сие кулинарное распоряжение, вождь удалился, велев до поры до времени бросить Роба в пустой хижине. Мальчику привелось крепко задуматься.

«Влип! — с ужасом подумал воздушный странник. — Вот уж не думал не гадал, что каннибалам на зуб угожу! Очутиться бы дома, с мамой, с папой и с сестричками! Ну его к лешему, этого Электрического Джинна и все его подарки! До чего хорошо было, пока я не наткнулся на дурацкий Волшебный Выключатель… А теперь меня слопают — без перца и соли. А подливу подадут? А может быть, из меня сначала бульон сварят, как мама из цыплят? У-у-у-ухх! Ужас!

Посреди этих неутешительных уморассуждений Роб охнул: что-то больно и уже давно давило ему в спину. Перекатившись на бок, мальчик увидел торчавший из земли острый камень.

Роб сощурился. Потом снова улёгся на камень и принялся перетирать о него крепкий людоедский аркан.

Поодаль уже трещал пылавший хворост, а посему лениться и медлить Робу не следовало. Он извивался, дёргался влево и вправо, вправо и влево, перепиливая канат, покуда пот изнеможения не выступил из каждой поры тела.

Наконец верёвка лопнула. Проворно высвободившись, Роб поднялся, растёр онемевшие мышцы и попытался отдышаться. Он управился чок-в-чок: позади послышался удивлённый возглас, и в дверях плетёной хижины возник дикарь.

Роб расхохотался: уж теперь-то чернокожие не пугали его!

Разъярённый туземец ринулся вперёд, но мальчик выхватил из кармана электрическую трубку, прицелился в супостата и нажал на кнопку. Дикарь полетел кувырком, не успев даже вскрикнуть, и застыл недвижно.

Правда, следом объявился другой дикарь, по пятам которого шествовал жирный вождь. Когда оба они узрели развязавшегося Роба и бесчувственного — а то и «дохлого» — соплеменника, вождь заревел от злости, выкрикивая непонятные и, наверное, очень плохие слова на своём родном языке.

— Не взыщи, приятель, — хладнокровно промолвил Роб, — но мне сегодня попадать к вам на обед не совсем с руки. Можете испечь пирог вот из этого парня.

Он кивнул в сторону простёртого туземца.

— Нет, мы испечь тебя! — с яростью заорал вождь. — Ты разрезать верёвка, но не уходить: лодка нет!

— А лодка мне и ни к чему, — добродушно сказал Роб.

Воин, вошедший в хижину вместе с вождём, прыгнул вперёд, но мальчик навскидку выпустил по нему два электрических разряда и уложил дикаря бок-о-бок с незадачливым стражем.

Увидав такое, вождь опешил. Затем повернулся и опрометью ринулся прочь из хижины.

Засмеявшись от удовольствия при виде паники, объявшей толстяка, Роб кинулся вослед ему и очутился почти посерёдке туземной деревни. Костер пылал вовсю, а чернокожие сновали там и сям, готовясь на славу полакомиться.

Толпа островитян проворно окружила мальчика, вопя и потрясая кулаками. Но вождь выкрикнул непонятное предупреждение и туземцы шарахнулись прочь, дабы размахивать палицами и копьями уже на почтительном расстоянии от Роба.

— Кто приблизится — пожалеет, — возвестил Роб. — Уничтожу!

— Что твоя делать? — встревоженно полюбопытствовал вождь.

— Раскрой глаза — увидишь, — ответил Роб. Затем он шутовски поклонился дикарям и объявил: — Приятно было познакомиться, братцы! Чрезвычайно горжусь тем, что сочли меня достойным съедения. Да вот беда: недосуг! Нет у меня времени, чтобы перевариваться в ваших желудках как следует, а посему не взыщите.