Дети Великого Шторма. Трилогия - Осояну Наталия - Страница 45

По дороге Эсме вдруг спросила:

– Джа-Джинни, как давно ты попал на фрегат?

– Хм… где-то семь лет назад. А что?

– Да так… – Она вздохнула. – Значит, ты не был знаком с Велином?

– Нет, мы с Кристобалем встретились уже после того, как Велин оставил «Невесту». Если ты кого-то хочешь о нем расспросить, то только Эрдана или самого Кристобаля. Но вообще-то с трудом верится, что учитель и опекун не рассказывал тебе ничего о прошлом.

– Он и впрямь не рассказывал… – Эсме растерянно пожала плечами. – Он меня учил целительству и остальным наукам – по книгам, по памяти… большей частью, по памяти. О жизни до Тейравена мы не говорили вообще.

– Тогда спрашивай Эрдана или Кристобаля, других вариантов нет. Однако Эрдан не скажет того, что Кристобаль захочет скрыть. Лучше наберись терпения, и, быть может, капитан сам заговорит с тобой о своей дружбе с Велином.

– А куда мне торопиться? – сказала Эсме и улыбнулась.

Они шли по узкой улочке, разглядывая вывески лавок и мастерских, которых в Лейстесе было предостаточно.

– Ой, смотри!

Восклицание Эсме относилось к толпе на пристани: возле одного из лодочных загонов человек тридцать шумно спорили и размахивали руками.

– Мне не нравятся эти люди, – пробормотала девушка, но крылан уже и сам разглядел их хмурые лица.

Что-то случилось? Скорее всего, «Невеста ветра» не имела к этому никакого отношения, иначе они бы уже почувствовали ее зов, который невозможно было ни с чем перепутать. Тем не менее слишком уж часто собравшиеся посматривали в ту сторону, где в осушенном до половины доке слегка покачивались мачты со сложенными зелеными парусами. Крылан ощутил, как дурные предчувствия гонят прочь его хорошее настроение, и не удивился, увидев в толпе Умберто вместе с несколькими матросами. Он сжал руку Эсме, и они вступили в море недоверия и подозрительности.

– Привет, Умберто! – сказал Джа-Джинни весело и беззаботно. – Что-то случилось?

Тотчас поблизости обнаружился невысокий полноватый человек; его рыжие волосы свисали неопрятными сосульками, а невыразительные водянистые глаза напомнили Джа-Джинни медуз.

– Случилось?! – завопил незнакомец. Крылан только сейчас заметил у него на лбу и виске потеки запекшейся крови. – Меня обокрали!

Дальше хлынул поток невнятных угроз: толстячок то подпрыгивал и сокрушенно хлопал себя по щекам, то принимался грозить кому-то грязным кулаком. Крылан принюхался: от странного человека пахло рыбой и фрегатами… но больше рыбой. Причем тухлой.

Он посмотрел на Умберто, ожидая объяснений.

– Это Свен, лодочный смотритель, – хмуро начал помощник капитана. – Ночью кто-то сломал загон, и пятнадцать лодок исчезли.

Крылан присвистнул. Пятнадцать лодок! Неудивительно, что смотритель не в себе: если пропажу не удастся обнаружить, он будет разорен… Да что там, бедолагу просто разорвут на части те, кто поручил ему присматривать за своими слишком юными питомцами.

– А мы-то при чем? – спросил Джа-Джинни, и смотритель схватил его за плечо.

– При чем? – Свен вращал глазами – наверное, ему казалось, что это выглядит угрожающе. – Да при том, что ночью вышел я глянуть, что за шум на пристани, – а там какие-то ребята, и куртки у них… – Смотритель обвел людей взглядом и последнее слово произнес с трепетом, будто актер на подмостках: – …Зеленые!

Зеленые куртки появились у матросов «Невесты ветра» лет десять назад и поначалу не представляли собой ничего особенного – многие команды придумывали знаки отличия, позволявшие неморякам определять, с кем они имеют дело. Но когда о Кристобале Крейне заговорили все и за его голову назначили награду, «форменная» одежда превратилась в улику, и ее стали надевать лишь в свободных портах. Таких, как Лейстес. Горячие головы вроде Умберто носили свои куртки постоянно, однако их, к счастью, было слишком мало, чтобы посторонние могли что-то заподозрить.

Так или иначе, смотритель предъявил команде «Невесты ветра» обвинение. Все замерли, не сводя глаз с крылана, а он резким движением сбросил руку Свена с плеча и повернулся к Умберто. Второй помощник капитана напустил на себя суровый вид, но Джа-Джинни прекрасно понимал, что тот, как и сам он, в полной растерянности.

Как же не вовремя исчез капитан…

– Когда, говоришь, ты вышел погулять? Ночью? – хмуро спросил крылан.

– Да! – выкрикнул смотритель, опасливо поглядывая на когти своего собеседника. На лице его читалось разочарование: Умберто был куда более удобной жертвой, чем Джа-Джинни. – Ночь… темно… гляжу – а там они! Шастают…

– Ты их увидел – и что, закричал? – продолжал выспрашивать человек-птица.

– Ага… а они меня – по башке!

– Да ну? – Крылан усмехнулся. – Все разом? Прыг – и на плоту, и по башке?

– Не-а… – Свен, поморщившись, притронулся к ране, скрытой под волосами. – Камнем…

– То есть ты стоял вон там… – Джа-Джинни махнул рукой в ту сторону, где располагалась плавучая хижина смотрителя. – А они – вот здесь, где мы сейчас стоим? И ночь была темная?

Смотритель кивнул, озадаченный такими странными вопросами. «Затоптали все следы, если они вообще были», – досадливо подумал Джа-Джинни, а вслух сказал, уже не скрывая иронии:

– Ну и зрение у тебя! Рассмотреть в темноте, что куртки зеленые, – ну, я бы не смог, честное слово. Ты, видать, ночью и черную кошку от серой отличишь? Завидую…

Свен оторопело кивнул и подался назад, явно желая смешаться с толпой. Джа-Джинни, молчаливо наблюдая за собравшимися, усмехнулся: постепенно его мысль стала понятна всем. Смотритель и впрямь мог заметить какие-то тени, копошащиеся на пристани, но не более того.

– Спасибо! – шепнул Умберто. – Я бы не сумел выпутаться из этой истории.

– Мы и не выпутались! – таким же шепотом ответил крылан. – Я просто их отвлек… но ненадолго. Сколько наших было на берегу этой ночью?

– Двадцать пять, считая нас с тобой, Эсме и капитана. – Умберто нахмурился. – Не нравится мне это. В Лейстесе мы всегда могли отдохнуть спокойно, а теперь… Где капитан? Боюсь, понадобится его помощь.

Прежде чем ответить, Джа-Джинни огляделся: толпа постепенно расходилась, люди посмеивались и больше не обращали внимания на Свена, который бегал от одного человека к другому – хватал за руки, что-то бормотал.

– Скоро капитан не появится. Нам придется справиться с неприятностями самим.

– Я не понимаю, – впервые подала голос Эсме, – отчего ты считаешь, что у этой истории будет продолжение? Они ведь тебе поверили.

Крылан вздохнул:

– Очень скоро до них дойдет, что это вовсе не чья-то дурацкая шутка и лодки в самом деле пропали. Пираты способны на всякое, но до недавнего времени в Лейстесе никто и никогда не отважился бы на столь наглое ограбление с целью выкупа. Те, кто проводит бо́льшую часть жизни в сражениях, ценят покой превыше золота и драгоценных камней… и чужих лодок.

– Но почему он попытался все свалить на нас? – Целительница недоверчиво покачала головой. – Как-то все слишком странно выглядит.

– Вот и я о том же, – ответил Джа-Джинни с невеселой усмешкой. – Умберто, глянь-ка на загоны. Что ты видишь?

Помощник капитана медленно подошел к краю пирса, постоял там недолго, потом вернулся.

– Похоже, ограждение пробито в нескольких местах… хм… – Он внезапно просветлел. – Послушай, а доски-то наружу торчат! Как будто изнутри ломали!

– Это уже кое-что, – пробурчал крылан. – Ладно. Пожалуй, мы все-таки дождемся капитана.

Обеспокоенная Эсме вздохнула с облегчением. Умберто тотчас принялся рассказывать ей какую-то забавную историю, а крылан стоял рядом, продолжая разглядывать сломанные загородки. Умберто был прав: обломки досок торчали наружу, а это могло означать лишь одно: кто-то бился в стены изнутри. Но лодки подняли бы страшный шум – проникни в загон чужак. С другой стороны, смотритель ведь почему-то вышел из хижины, значит…

Джа-Джинни поискал взглядом Свена, но безуспешно – не иначе, тот уже отправился заливать горе в какой-нибудь из портовых таверн, сопровождаемый сердобольными приятелями.