Капитан без прошлого — 2 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 3
- Предыдущая
- 3/57
- Следующая
— За беспокойство не беспокойтесь, — в свою очередь растянул губы разве что не до ушей толстяк. — Каких-то пятьсот ударов сердца на камбузе — о чем тут говорить?
— Э… — не понял я. — Я, собственно, про продукты…
— А продукты — ваши! — не преминул снова удивить меня кинянин.
— Что? — я в очередной раз присмотрелся к столу. Нет, если вдруг в недрах холодильника у нас что-то натуральное и завалялось — то точно не такое.
— Капитан, это пайки! — выразительно кивнув на блюда, сообщила тут Дик. — Просто господин Шулей над ними поколдовал!
— Что значит поколдовал? — уже нахмурился я.
— А разве это не волшебство? — восторженно развела руками девочка.
Даже и не зная, что на такое сказать, я лишь молча перевел вопрошающий взгляд на толстяка.
— Никакого волшебства! — с готовностью заверил меня кинянин. И наконец пояснил: — Есть у меня добрый приятель, буфетчик, бывший судовой повар. Он-то и поделился со мной парой профессиональных секретов работы с пайками. Как я уже сказал, пять сотен ударов сердца у стандартного кухонного оборудования — а у вас тут, на «Орке», отличный камбуз — и вот! — широким жестом указал он на накрытый стол.
«Ну да, слышала о подобном, — задумчиво пробормотала в моей голове Аран. — Кока же в экипаж берут не просто салатики из свежих овощей красиво резать… Но он этому специально учится, а так, чтобы пара случайных советов от знакомого буфетчика…»
— Кухня — мое хобби! — словно услышав наши с шестисолнечницей мысли, гордо провозгласил толстяк. — Сколько себя помню — коллекционирую разного рода хитрые рецепты! Стандартный паек — это еще что! Знали бы вы, из чего готовят свою похлебку наши кинские шахтеры! А получается — пальчики оближешь!.. Кстати, что же это мы стоим?! — словно бы опомнился тут он. — Прошу, садитесь, кушайте, пока не остыло!
«Оно еще и горячее?!» — хмыкнула бортмеханик.
Тем временем я уже шагнул к своему месту за столом.
* * *
«Не знаю, какой из этого кинянина охотник на морских звезд, но будь у нас вакансия кока, другой кандидатуры даже не рассматривала бы», — пробормотала Аран.
В удовольствии насладиться вкусом ужина шестисолнечница себе, понятно, не отказала — по умолчанию, все, что ощущал я, чувствовала и она. «Отключаться», по ее словам, бортмеханик тоже умела, но делать этого не любила: опасалась, что однажды, погрузившись во тьму, назад уже не выберется. В перспективе это, кстати, грозило мне определенными затруднениями по части личной жизни. А может, наоборот, сулило специфическим образом ее разнообразить…
А вот мысли мои Аран, вроде бы, не читала, если только я четко не проговаривал их специально для нее. Могла, как я понимаю — но утверждала, что старается от подобного воздерживаться. Это было частью негласного нашего с ней соглашения.
Что до меня, то если шестисолнечница прямо ко мне не обращалась, то я ее и не «слышал».
«Судовой повар пока для нас — непозволительная роскошь, — ответил я ей сейчас. — Может быть, когда-нибудь… Но еда и правда выше всяких похвал! — охотно признал тут же. — Просто не верится, что все это великолепие приготовлено из стандартных пайков!»
«Говорю же: мастер!» — бросила бортмеханик.
— Не могу не высказать восхищения вашим кулинарным талантом! — повернувшись к кинянину, проговорил я вслух.
— Рад, что вам понравилось, капитан! — с энтузиазмом откликнулся тот.
— Я внимательно смотрела, что он делал на камбузе! — потянувшись к моему уху, заговорщически шепнула сидевшая рядом со мной Дик. — Потом попробую повторить!
«Кто там мечтал о коке? — мысленно усмехнулся я Аран. — Вырастим, так сказать, в собственном коллективе!»
«Не думаю, что это так работает», — скептически заметила та.
«Вот и проверим!»
— Так получается, за морскими звездами в течение всего полета нужен глаз да глаз? — спросила между тем у толстяка Ксен, продолжая начатый чуть ранее разговор.
— Самые сложные — первые пара часов после взлета, — переключился на нее кинянин. — Каждая особь реагирует на космос по-особому, важно уловить все нюансы и скорректировать микроклимат в контейнере. Поэтому я и провел все это время возле звездочек. И, что называется, укротил. Теперь же все пойдет в дежурном режиме. Ну, должно пойти… Периодически, конечно, буду заглядывать в трюм, но торчать там постоянно никакой нужды больше не вижу.
Что ж, он «укротитель», ему виднее…
— А для звезд есть разница, что у нас: разгон, тоннель или торможение? — задала тем временем вопрос уже Брин.
— В тоннеле они, как правило, ведут себя даже спокойнее, — поведал толстяк. — Но вот сам миг нырка для звездочек — сильный стресс. Когда, кстати, у нас будет следующий тоннель, капитан? — повернулся он ко мне.
— Часа через два, — прикинув в уме, сообщил я. — Сейчас узнаю точнее, — я царапнул ногтем кольцо коммуникатора на мизинце. — Уняйя, — обратился к оставшейся на вахте фелиде. — Будь добра, доложи обстановку!
— М-ня, продолжаем разгон. Четыре тысячи сто ус до нырка, — откликнулась кошкодевочка с экрана на стене. За ее спиной был виден край псевдоиллюминатора с завораживавшей круговертью звезд и туманностей в нем. — М-ня, кстати, вы очень своевременно вышли на связь, капитан! — продолжила между тем Уняйя. — Нас как раз вызывает Орден!
— Орден? — оживился «укротитель». — Это который спятивших роботов по галактике ловит?
— Он самый, — кивнул я.
Как известно, Орден Крови — что-то вроде реликта Эпохи Восстания Машин. Когда-то он, вроде как, сыграл ключевую роль в деле спасения космического человечества, но теперь выродился в довольно нелепую, по общему мнению, структуру, старательно борющуюся с призраками прошлого.
— Ответь им сама, — предложил я фелиде. Тут же, правда, усомнился: — В твоих жилах ведь тоже кровь?
— Нечеловеческая, м-ня, — заметила моя собеседница, дернув треугольным ушком. — Но Орден устроит.
Лицо кошкодевочки исчезло с экрана, однако тот не погас — теперь его полностью занимала картинка с псевдоиллюминатора.
— М-ня, говорит Уняйя, вахтенный корабля «ЕвА», — донесся «из-за кадра» сосредоточенный голос фелиды. — В моих жилах, м-ня, кровь единства с Даром, патруль!
— Благодарю, вахтенный, коротких вам нырков! — без промедления раздалось в ответ.
— Фелиды считают, что давным-давно космос вручил им некий Дар, — счел я необходимым растолковать кинянину. — Орден, похоже, в курсе… Э! Господин Шулей, с вами все в порядке?!
В порядке определенно было не все. Замерев с вилкой в руке, которую так и не донес до рта, толстяк впился ошалелым взглядом в звездную свистопляску на экране. Зрачки «укротителя» расширились, почти поглотив серую роговицу, лысина взмокла, со лба ручьем струился пот, но никаких попыток утереть его кинянин не предпринимал.
«Шаккр! Его же затягивает! — в ужасе воскликнула Аран. — Закройте ему глаза, немедленно!»
Я вскочил со стула, но меня опередила Брин — уже тоже, должно быть, понявшая, что к чему. Метнувшись к толстяку, пилот торопливо заслонила тому лицо своими ладонями.
— Уберите иллюминатор! — подорвалась со своего места и Дик.
Экран погас — не знаю уж, кто его выключил — точно не я.
— Помогло? — выдохнула Ксен.
— Нет, — раздвинув пальцы, заглянула в глаза «укротителя» Брин.
«Живо тащите его в медотсек! — распорядилась Аран. — Может быть, еще не поздно!»
Я уже был рядом с Шулеем и подхватил его под руку. Не дожидаясь команды, с другой стороны за кинянина взялась суперкарго, и мы неловко поволокли оцепеневшего толстяка к выходу из кают-компании.
* * *
— Как же он на свои охоты-то летает? — сокрушенно-непонимающе покачала головой Ксен.
— Как, как… — угрюмо проворчал я. — Пассажиром третьего класса, наверное… — в каютах этого уровня не бывает псевдоиллюминаторов. Кажется.
- Предыдущая
- 3/57
- Следующая