Негодная певица и некромант за клавесином (СИ) - Черная Мстислава - Страница 41

—  Кто? Ты же единственный некромант в Огле, я помню.

—  Плохо помнишь, Карин. Я единственный некромант, имеющий право нести ответственность за ученика, а не вообще единственный. Есть ещё двое, Марсия и Терри, но они лишь недавно начали самостоятельную практику.

—  То есть напороться мы всё-таки можем.

—  Нет.

—  Почему?

—  Потому что кладбище, на которое мы едем, я сегодня проверил неофициально.

—  Оу…

Ради меня?

Дан отворачивается к окну с излишней поспешностью и не видит расцветающую на моём лице улыбку. Глупое сердце радостно подпрыгивает, но мне хватает здравомыслия, чтобы понять очевидное. Дан это сделал из чувства ответственности, как учитель, никаких романтических порывов, как бы мне ни хотелось обратного.

Однако причины поступка ничего не меняют —  я искренне благодарю. В ответ слышу то бурчание, то ли ворчание, то ли очередное ругательство. Пока экипаж не останавливается у кладбищенской калитки, Дан неотрывно таращится в окно, а я… искоса таращусь на Дана и  просто наслаждаюсь возможностью сидеть рядом.

Даже интересно, я сама по себе влюбилась или я так остро реагирую повреждения энергетической оболочки души?

Глава 48

На первый взгляд ничего особенного не происходит —  мы проходим на территорию кладбища и отправляемся на поиски нужного нам места. Что-то меня цепляет, что-то кажется неправильным, но я никак не могу уловить, что именно. Те же склепы, те же редкие деревья и памятные стелы. Могильных холмиков нет —  кладбище явно не для всех, здесь упокоены представители старых состоятельных семей, в склепах.

—  Карин? —  оглядывается Дан, когда понимает, что я отстала.

—  Скелетов нет, —  доходит до меня “неправильность”. На самом деле скелетов и не должно быть.

—  Я очистил это кладбище одним из первых, —  поясняет Дан. —  Нам направо.

Роду Панвиль, как оказалось, принадлежат целых семь склепов. Даже восемь —  восьмой склеп выбивается из единого архитектурного стиля, стоит особняком и видно, что новодел. Родовое древо у Панвилей довольно раскидистое, в Огле закрепились несколько ветвей, и… по потомки поделили склепы между собой, и у нас заказ только на два склепа.

Дан проводит рукой и, перейдя на магическое зрение, я вижу как по воздуху расплывается лёгкая сиреневато-зеленоватая дымка. Она растекается на довольно большой участок и впитывается в землю.

Ничего не происходит. Я невольно кошусь на деревья —  превращаться в монстров они не торопятся, стоят, листва едва колышется. Мне становится капельку спокойнее.

То ли чутьё, то ли неприятный опыт вызывают внутри зуд, и я жду какой-нибудь гадости.

Дан подходит к первому из пары склепов, наводит открытую ладонь на стенку, и всё повторяется, только цвет дымки меняется —  становится густо-зелёным, почти без фиолетовой примеси. И видно дымку обычным, немагическим зрением.

Я наблюдаю, как дымка впитывается в стенки склепа.

Дан опускает руку.

—  Прошлая защита ещё держится.

—  То есть нам не нужно ничего делать?

—  Нужно. Защита продержится ещё от пары месяцев до полугода. Именно в это время обычно её и обновляют. Большинство выбирают дешёвый метод, подпитывают чары энергией, и так несколько раз, пока структура окончательно не износится.

—  Правильнее сносить старую и создавать новую?

—  Да, конечно, —  Дан отступает от склепа на пару шагов, достаёт из внутреннего кармана тонкий жезл с прозрачным навершием.

Учитель из моей юности рассказывал, что жезлами пользуются при работе с очень большими объёмами энергии, чтобы стабилизировать и направить потоки, но вживую я жезлов не видела. Тот же учитель говорил, что жезлы одни из самых дорогих артефактов. У Дана явно непростой…

Навершие начинает светиться зелёным светом, на рукояти проступает орнамент. Дан резко взмахивает жезлом будто мечом срубает воображаемого врага. Из навершия вырывается острый луч, врезается точно над входом в склеп. На мгновение строение вспыхивает зелёным магическим огнём.

И всё заканчивается —  всполохи гаснут, Дан убирает жезл.

По-прежнему ничего плохого не происходит.

Дан, не боясь запачкать щёгольский плащ, наваливается плечом и сдвигает тяжёлу, похожую на плиту, дверь. Раздаётся скрип. В нос ударяет запах плесени. Странно… До замужества я каждый год в день Предков сопровождала родителей к родовому склепу. Мы зажигали свечи, символически приберались, оставляли подношение. Настоящую уборку несколько раз в год делали слуги, и от плесени, я знаю, обрабатывали. Так почему у Панвилей запустение?

В отличии от меня Дана ничего не смущает. Он подбрасывает к потолку яркий светлячок, проходится по лоскутам плесени равнодушным взглядом и входит в внутрь. Меня Дан не зовёт, но и не отсылает, поэтому я прохожу следом и с любопытством оглядываюсь.

Справа на возвышении покоятся два саркофага —  скорее всего, в них лежат основатель ветви и его супруга. Противоположная от входа стена сверху донизу в квадратных плитах с памятными надписями: имена, годы жизни, изредка упоминаются королевские награды. Моё внимание привлекает левая стена. От пола до потолка она украшена рельефным изображением Серебряной богини, покровительствующей королевской семье.

А вот Дану произведение искусства явно не интересно. Он наводит открытую ладонь на один из “квадратов”. Снова проверяет?

—  Карин, попробуешь? —  окликает он меня.

—  Да. Что нужно делать?

— Ничего особенного. Попробуй пропустить через себя немного некроэнергии и направь её в саркофаг. Представь. что некроэнергия —  это продолжение твоей руки, и ты пытаешься ощупать пространство.

—  Что я должна почувствовать?

—  Не должна… Знаешь, как маленькие дети знакомятся с миром, хватая всё подряд? Половина начинающих некромантов вообще ничего не чувствует ни с первого, ни со второго, ни с пятого раза.

—  Просто попробовать, —  подытоживаю я. —  Ага…

Втянуть некроэнергию не составляет труда, я её в склепе хоть вёдрами черпай. Дан внимательно следит. Раз молчит, значит, критических ошибок я не совершаю.

Пропустить энергию через себя и направить дальше тоже легко. Хм? Просто так направить и отпустить нельзя, правильно? Нужно делать также, как Дан показывал с магией переноса. Интересно.

—  Ты действительно молодец, Карин. Поняла, в чём подвох с первой попытки.

—  Это же очевидно.

—  Не для всех.

Только вот на этом мои успехи заканчиваются. Почувствовать, что за памятной плитой саркофаг и внутри останки не получается.

Дан отходит к противоположному краю и начинает очень быстро работать. В его руках снова жезл. Я, забыв о задании пробовать, стою и смотрю, как Дан укладывает сквозь плиту заклинание за заклинанием, сплетает чары. Чёткие выверенные движения, сосредоточенность на действиях. Кажется, Дан даже не моргает.

Наблюдать за ним очень интересно.

Я отхожу от стены подальше, но чтобы не бездействовать, пробую направить некроэнергию в пол. Снова безрезультатно, я ничего не ощущаю, кроме одного —  энергия утекает.

За каких-то полчаса Дан завершает накладывать защитные чары на все захоронения в стене. Остаются последняя памятная плита, два саркофага на возвышении и второй склеп.

Всё тихо, спокойно. Я успела забыть тревогу, расслабиться. Именно поэтому на тихий скрип я не реагирую. Мало ли… Я лениво поворачиваю голову, и увиденное не сразу доходит до сознания.

Крышка саркофага медленно сдвигается, а из щели высовывается кисть скелета. Ни намёка на плоть, только выбеленные “костянкой” фаланги. Дан всё ещё сосредоточен на работе, а до меня доходит слишком медленно. Неужели “костянка” способна поразить так быстро? Защита была снята на моих глазах…

—  Дан…

Получившейся щели хватает, чтобы скелет высыпался наружу бесформенной грудой костей, но уже мгновение спустя кости собираются.

Слишком быстро для “костянки”.

Глава 49

—  Однако, —  Дан не выглядит встревоженным, а вот озадаченным да.