Варяжское море. Часть II. Ярл (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 16

Глава 8

Середина октября 1061 года от Рождества Христова (6570 год от сотворения мира). Остров Эйсюсла. Ярл Самсон.

Весело трещит маленький костерок, питая жаром крупные, гладкие камни импровизированного очага. А запах верченой семги (в смысле зажаривающейся высоко над огнем, на вертеле) туманит голову и одновременно создает ложное ощущение мирной идиллии… Которое тут же нарушают злые причитания Сбыслава, походного головы новгородских воев:

— Обманул ты нас ярл, обманул! А я дурак, тебе поверил!

Я позволил себе лишь скупую улыбку в ответ на его слова:

— Не ворчи, дружинный, не ворчи. Где здесь обман? Я обещал купцам, что прекращу разбойные набеги эстов? Обещание я и выполнял, сжигая их ладьи. Обещал, что добуду добычу в их граде стольном? Так добуду еще, погоди. Придет срок.

Однако новгородца мой ответ не успокоил, а скорее наоборот, еще более разъярил:

— В ловушку ты нас загнал! На смерть привел, а не за добычей! Сгинем мы здесь, кости свои оставим, а не добычу!!!

Поперхнувшись от возмущения, тучный мужик лет сорока на вид с первой сединой в волосах горячо продолжил:

— В море нужно уходить, в море! Там хоть есть шанс, а тут…

Конец фразу новгородец, однако, уже не договорил, осекшись под моим жестким, не обещающим ничего хорошего взглядом:

— Не дури, «голова». Хочешь умереть глупо — воля твоя. Но людей я губить не позволю. Вон тебе море — заходи и плыви, коли нужда возникла.

Лицо Сбыслава аж побагровело от охватившего его возмущения, но я не дал ему и слова молвить:

— На море поднялась штормовка. От берега на веслах вы еще отойдете, но как только выйдите на простор, так там вас волны захлестнут и перевернут, как пить дать. На воде, повторюсь, вас ждет смерть. А здесь… Здесь мы еще поборемся. И шансы у нас немалые.

Однако собеседник, возвращающийся к одному и тому же разговору вот уже десятый раз, вновь запричитал, хотя теперь уже гораздо тише:

— Дурак, вот дурак… Поверил, а меня и облапошили, провели… На смерть привели…

Невольно усмехнувшись над тем, что купцы поставили над своими воями столь слабого духом дружинника, воспоминаниями я вернулся к первому бою, состоявшемуся у берегов острова. Всего в каких-то паре верст отсюда…

…— Идем к берегу?!

Окрик-вопрос Оли буквально секундой спустя повторил и Ратмир — а я, уже готовый было отдать приказ высаживаться, бросил взгляд назад, на замершие в горле бухты-гавани новгородские ладьи. Хорошо же устроились купчие воины! Мы за них руками жар разгребай, а они значит, только награбленное домой повезут?! Ну, уж нет, дудки… И такое меня вдруг зло взяло, что я отрывисто закричал, вопреки прежнему приказу:

— Отходим от берега, выходим в море!

Лицо Ратмира вытянулось от изумления, а глаза любимой как-то странно сверкнули — но они оба промолчали… Гребцы налегли на весла, кормчие принялись отдавать команды, одновременно правя дромоны так, чтобы развернуть их в замкнутой бухте, не столкнув при этом друг с другом. И только когда общий маневр был довольно умело завершен, а флотилия пошла к выходу из гавани, навстречу двинулась самая большая из купеческих ладей — со Сбыславом на борту:

— Почему уходите, ярл? Вы же заставили их бежать, сожгли корабли! Осталось лишь градец взять, да добычу поделить — и можно уходить! А если слишком много воев у них, так подсобим, за долю-то в добыче для дружинников! Дело говорю?!

В ответ «голове» раздалось бодрое «любо!» новгородцев — однако слушая крики союзничков, я испытал лишь гадливое презрение. А после, заговорив спокойно, и в тоже время непреклонно, ощутил и вовсе мстительное удовлетворение:

— Нельзя сейчас на штурм идти. Они же гонцов отправили за помощью, завтра утром остальные ладьи со всего острова сюда придут. Коли ударят внезапно, да грамотно, они даже мои корабли захватят… А коли окажутся поумнее, то и вовсе дождутся, когда твой караван в Новгород с добычей пойдет, и уж тогда всем миром на вас и навалятся. Да потом и на нас — вот и разобьют поодиночке… На острове есть еще три крупных поселения разбойных, прибрежных. Надо каждое обойти, да суда пожечь. А уж как разберемся с врагом, так можно и градец брать! Вот тогда и вы нам поможете, за долю-то в добыче…

Я тогда соврал Сбыславу. Кормчий Хельги вывел нас к самому крупному поселению «восточных викингов» с самой многочисленной их эскадрой — и одновременно самому удаленному от остальных городищ. Даже верхами гонцы добрались бы до них не ранее следующего дня! А пока эсты изготовились бы к бою, объединив флотилии в единый кулак — на все про все потребовались бы еще как минимум сутки. У нас железно имелось два дня форы — а при грамотном штурме довольно слабого укрепления, да с ратной помощью новгородских «морпехов», хватило бы одного. Поделить добычу за ночь, да убраться по добру по здорову следующим же утром — наверняка бы успели…

Вот только вся проблема заключалась в том, что убираться я никуда не спешил. И хотя ранее был уверен в относительно легкой победе (после успехов исландского хирда в Уппланде, где свейские викинги ровным счетом ничего не смогли противопоставить ветеранам варанги!), первая же схватка с эстами убедила меня в обратном. До нее у меня еще были и определенные сомнения, и твердое желание справиться своими силами — но после я кристально ясно осознал, что без гридей новгородских купцов мы буквально обречены… По крайней мере в том случае, если я буду стремиться к первоначальной цели покорения острова.

И так уж получилось, что с выбранного пути я сворачивать не стал!

А потому прежде, чем «таскать каштаны из огня» для нанимателей Сбыслава (и моих прямых спонсоров!), я принял решение уничтожить весь флот «восточных викингов» — для начала. И в последующие пять дней мы еще трижды атаковали пиратские эскадры. Один раз также сожгли пять ладей на приколе — а когда в погоню устремился «москитный флот» эстов, отступили к линии новгородских ладей, ведя безостановочный огонь по лодкам из баллист (копьями) и добавляя хаоса зажженными стрелами. Новгородские лучники также вступили в бой, пусть и с некоторым промедлением — возможно, Сбыслав и хотел бы увести людей, да не решился показывать свой страх перед своими же. В сущности, его должность «походного головы» пусть и назначенная купцами, но на деле на каждой ладье есть свой «голова», и среди них присутствуют более решительные и авторитетные среди новгородцев командиры. Причем каждый купец снарядил свое судно, и назначенное верховенство Сбыслава над соратниками довольно умозрительно — а потому видя готовность остальных сражаться, вынужден был принимать бой и «походный голова».

Впрочем, кроме непродолжительной перестрелки тогда никакого сражения и не случилось. Враг нес немалые потери от многочисленных лучников — а использование артиллерии всерьез ударило по боевому духу «восточных викингов»: они ведь впервые столкнулись с баллистами, невиданным здесь ранее «чудо оружием»! Потому эсты не рискнули испытывать судьбу в попытках абордажа, а вернулись на пристани — и тут же укрылись в остроге.

Еще одна схватка состоялась в море: пираты Эйсюсла сумели собрать в кулак две оставшиеся эскадры и дали бой у берегов острова вблизи четвертого поселения. Впрочем, не обнаружив ладей в гавани еще третьей цели, я был готов к подобному повороту — и справились мы с вражеским флотом в семь ладей относительно легко. Три сожгли из баллист еще на сближение, две удалось протаранить — а экипажи последних двух приняли смерть в неравном абордажном бою. И в этот раз никто из оказавшихся в воде эстов не сумел спастись — слишком далеко было плыть до острова… И лодок, способных обступить тот же дромон, позволив секироносцам прорубить брешь в обшивке моих судов у самой ватерлинии, в том бою также не было!

…Разгромив флот «восточных викингов» я сознательно решил спровоцировать последних на полевое сражение. С этой целью провел свои корабли максимально близко к берегу и максимально медленно — так, чтобы обозленные викинги знали, куда мы идем, и успели собрать силы. А потом мы вышли к широкой песчаной косе, вытянувшейся в море метров на триста, и расположенной всего в паре верст от первого, самого большого городища… И именно там нас настиг первый шторм. Кто-то мог бы подумать, что во всем виноват злой рок, невезение (или везение, тут как посмотреть!) — но на деле все было куда как проще. Игра позволила мне мониторить погоду — и я сознательно подгадал так, чтобы новгородцы не смогли уйти с острова раньше решающей битвы, оставив против эстов лишь мою дружину…