Повелитель Тьмы: Милый, милый Повелитель (СИ) - "Tomek Wilmowski" - Страница 7

— Это… — хотел задать вопрос один из штабных офицеров.

— Лучи Огненной Зари, — пояснил Император. Спихнутый в самый дальний угол комнаты, он запросто мог вещать через Доспех — никто на него даже не смотрел, и не мог заметить лёгкого движения губ.

— Проклятые фанатики! — прорычал Браксар, бесящийся от одной только мысли, что кто-то смог пробраться к Императору, когда рядом находились его тёмные рыцари, и он сам. — У них наверняка были сообщники. Мой Император, мы найдём их!

— Надеюсь, генерал. Это в ваших интересах.

Дипломатия Вечной Империи существует. И — нет, она не занимается исключительно составлением нот с объявлением войны и требованием дани девственницами и золотом. Но, что более странно, её слабым звеном является сам Император. Главным образом, потому что важной составляющей дипломатической игры являются официальные обеды…

А как может обедать человек, с ног до головы закованный в непроницаемый доспех? Вот и получалось, что присутствие Императора на подобных мероприятиях вносит заметную напряжённость в действия окружающих, вынужденных смущённо и неловко ковыряться вилочками в подаваемых блюдах, тогда как занимающий место во главе стола Повелитель… просто сидит. И очевидно, разглядывает присутствующих. Но кого — из-под маски не видно.

Сплошные волнения.

А церемониймейстеры головы сломали, размышляя: стоит ли сервировать приборы на персону Императора, и если да, то наполнять ли бокал вином, или оставить пустым? А как быть с подачей блюд?

Непростая задача.

Но! Если с ней удаётся разобраться, появляется другая: Император совершенно не выглядит как человек, способный вести светскую беседу. В его устах самое обычное «как ваше здоровье, посол?», звучит как — «Ты сейчас умрёшь, и мучительно. Приготовься».

Только злодейского хохота не хватает…

С этим решительно трудно что-то поделать, поэтому дипломатический корпус тактично старается работать отдельно от персоны Императора.

Увы, не всегда выходит.

Случается, некоторые из всё ещё суверенных по какой-то причине соседей Вечной Империи желают вести переговоры непременно с Повелителем Тьмы, и тут уж… Получается, как получается.

В этот раз, правда, повезло: герцогиня Аскарилская оказалась женщиной невероятно активной. Сидя по правую руку от Императора, она неустанно атаковала его своими восторженными комментариями, восхищаясь силой, могуществом и прозорливостью архитектора и правителя Вечной Империи. При этом ловкие пальцы герцогини то и дело касались то закованного в колдовской металл плеча, то бронированного локтя… Или даже, о ужас, игриво скользили по когтям императорских перчаток.

И подобные наглые «вылазки» рук герцогини не оставались незамеченными. На местах по другую сторону стола они неизменно вызывали улавливаемое всеми тонкими натурами всплески бессильной ярости в двух парах зорких глаз.

Не трудно догадаться, что места эти занимали генерал Браксар и лорд Истрим. Парочку непримиримых соперников неиронично гениальные аскарилские церемониймейстеры ухитрились усадить плечом к плечу. Тем самым расположившиеся вокруг них гости оказались обречены чувствовать себя трапезничающими посреди битвы на минном поле.

А герцогиня всё не унималась.

— Мой Император, — сладко мурлыкала она, плеская длинными ресницами, и робко, будто смущённо, отводила взор янтарных глаз.

Как банально. Даже наблюдать за Браксаром и Истримом — интереснее.

Очевидно, недавний прорыв и победа Вечной Империи над войсками Священного Союза сделала своё дело. Обещанного унижения Вечного Престола не произошло, а это значит — на мечтах о сохранении независимости стоит жирный крест. Теперь придётся договариваться, чтобы сохранить хотя бы видимость суверенитета. Для тех, кто подобно Аскарилу не вступил напрямую в Союз, а только в тихую делал на него свою ставку, эта лазейка ещё оставалась. Невдалеке сигнализировал об этом Императору своей отчаянной мимикой имперский посол полковник Эргейн: помните, Повелитель, что крепости Аскарила под нашим контролем позволят как можно скорее оттянуть часть войск с западных фронтов, и перебросить их в южном направлении, где давно пора воспользоваться кризисом правления в тамошних княжествах.

Император кивнул. Его реакция предназначалась несчастному, страдающему душой за дело Вечной Империи полковнику, но её приняла на свой счёт и герцогиня. Её ладонь хищно сцапала запястье Императора (вернее — попыталась… обхватить его полностью, разумеется, не вышло бы, пусти она в дело даже обе ладони):

— Мой Император! — на щеках Её Светлости заалел мастерски напущенный румянец, и как-то по-особому мелодично зазвенели сложной конструкции золотые серьги в её ушах.

Где-то на той стороне стола с жалобным звоном лопнул хрустальный бокал в лапище генерала Браксара, и оказался искорёжен серебряный нож в руке лорда Истрима. Зато: от неожиданности всё-таки проскочил в пищевод застрявший было в горле сидящего рядом с этой парочкой барона первый и единственный поглощённый им за этот вечер кусочек пищи.

***

Герцогиня Аскарилская уже не была так весела, как на недавнем дипломатическом обеде. Наблюдая марш солдат Вечной Империи по улицам Аскарил-Кип, видя имперские штандарты на башнях и стенах своей столицы, она думала о той маленькой церемониальной роли, которую ей, как видно, оставляют.

Это если Император не решит пересмотреть условия соглашения… в сторону урезания и без того куцых пределов отписанной Аскарилу самостоятельности.

— Слава Императору! Слава Вечной Империи! Слава Вечному Трону! — скандировали бойцы Империи. Подданные герцогини встречали своих новых «защитников» с куда меньшим энтузиазмом, с недоверием, и, больше того, со страхом. Никто не бросал цветов, не одаривал воинов улыбками и ласковыми взглядами.

А по улицам маршировали не только бесконечный солдатские и гвардейские полки. Двигались, паря над самой землёй, жуткие «Гаргульи» со своими всадниками в чёрной броне. Барабаны и горны выдавали имперский гимн — он тяжело повисал над Аскарил-Кипом, заслоняя прочие звуки, и подавляя даже сами мысли собравшихся отовсюду обывателей.

Это зрелище все запомнят надолго.

Добравшись до центральной площади столицы, имперские войска продолжали свой торжественный марш под самыми стенами огромного и роскошного Герцогского дворца. Там, из высоких стрельчатых окон, за происходящим следила сникшая аскарилская знать и довольная императорская свита. Сам Император принимал парад, стоя на широком открытом балконе, с которого так удобно было обозревать покорившийся его воле город.

— Слава Императору! Слава Вечной Империи! Слава Вечному Трону! — кричали солдаты, проходя мимо своего Повелителя — чёрной грозной фигуры, заслонившей солнце. Рядом с ним, мелко вздрагивая от оглушающих речовок, стояла совсем потерявшаяся в тени чужого страшного величия герцогиня. Казалось, сами драгоценные украшения на ней померкли в этот час, и бриллианты не смели сверкать вблизи Повелителя Тьмы, простёршего железную длань над новой страной, добровольно склонившей свою выю под его тяжкую власть.

— Долой Империю! Долой тирана!.. — одиноко-жалкий выкрик потонул в громе солдатского марша и славословий, но был услышан. Отмечен.

Император чуть заметно повернулся к герцогине:

— Как видно, ваши подданные не столь рады нашему визиту, как вы пытались это представить, — голос Императора таил в себе страшную внушающую силу. Герцогиня против воли склонилась в неуклюжем реверансе, желая оправдаться:

— Это ничто, мой Император. Случайность. Уверяю, я…

Повелитель Тьмы не позволил ей договорить:

— Быть может, военный губернатор вернее убедит местных жителей в наших добрых намерениях?

— Губернатор? — на этот раз герцогиня не смогла сохранить лицо — оно выдало её страх. Страх лишиться власти окончательно, — Но вы обещали, что вмешательство в наши дела ограничится созданием совета…