Публицистика 1884—1900 гг - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 11

• Предыдущая
• 11/16
• Следующая

Что же касается мужества и терпения, которые демонстрируют в госпитале наши солдаты, то их трудно описать словами. Через наши руки прошли полсотни больных, а это немалый опыт. Мне всегда представлялось, что в любой крупной армии не обойтись без какого-то малого числа «сачков» и трутней, но в наших южноафриканских подразделениях таковые совершенно отсутствуют. Я в своих палатах столкнулся лишь с парой случаев, заставивших меня заподозрить симуляцию; о том же говорят и мои коллеги. Все здесь одинаково терпеливы, послушны и жизнерадостны — а главное, полны неуемного желания «добраться до Претории». Даже бред их отмечен доблестью — потому что все, как один, здесь бредят о кресте королевы Виктории. Однажды я зашел в палату и увидел, что пациент шарит у себя под подушкой: оказывается, он потерял там «свои два викторианских креста»! И заботятся они друг о друге очень трогательно. Дружеские узы, объединяющие фронтовиков, священны. Как-то раз в палату мистера Гиббса был доставлен солдат с тремя пулевыми ранениями. Я поддержал его товарища с простреленной ногой, ковылявшего следом. «Мне нужно быть рядом с Джимом, — сказал он. — Я за ним присматривать должен». Ему и в голову не пришло, что позаботиться он должен прежде всего о себе.

Должен заметить, что те, кто оборудовал частные госпитали, нашли своим денежным средствам самое достойное применение. Офицеры из Военно-медицинского ведомства откровенно признают, что без последних не знали бы, что и делать. Частные госпитали появились здесь как раз вовремя, когда масштабы заболевания стали уже вызывать тревогу, и взяли на себя значительную долю нагрузки. Если крупные медицинские центры не смогли сразу включиться в работу из-за транспортных перегрузок, помешавших перевозке их громоздкого оборудования, то их более мобильные частные собратья приступили к делу почти немедленно после прибытия. Нагрузки были огромны. Наш госпиталь, оборудование и штат которого были рассчитаны на 100 человек, сразу разместил 150 жертв паардебургского вируса и вынужден был затем по мере сил справляться с задачей. Все приступили к работе, и даже неквалифицированные санитары не жаловались на огромные перегрузки. Без йоменов, портлендцев, ирландцев, шотландцев, валлийцев и других госпитальных «частников», задействовавших добровольцев, трудно представить, как мы сумели бы побороть эпидемию.

Несомненно, после окончания войны военно-медицинскому ведомству не избежать критики: лицом к лицу с трудной ситуацией оно оказалось, имея в своем распоряжении неадекватные ресурсы, из-за которых сбои в работе сделались неизбежны. Придирчивый критик легко приведет в пример госпиталь, в котором не хватало персонала, или расскажет о тяготах, которые выпали на долю больных и раненых. Но чего еще можно было ждать от ведомства, предназначенного для обслуживания двух армий, если ему пришлось иметь дело с 200 тысячами военнослужащих, среди которых разразилась эпидемия тифа? В целом ведомство работало хорошо и организованно, решив в конечном итоге все непредвиденные проблемы.

Боюсь, медицинская статистика этой кампании окажется искажена из-за вошедшего в обиход туманного и ненаучного термина «обычная продолжительная лихорадка», часто мелькающего в военных сводках. «Степная» или «лагерная» лихорадка — также распространенный диагноз. Думаю, медики уже сошлись во мнении, что почти все это — случаи заболевания брюшным тифом той или иной степени тяжести. Наш старший хирург, мистер Гиббс, в нескольких случаях, когда имелись отклонения от привычной картины, провел пост-мортем, и все равно обнаружил характерные для тифа язвы.

А. Конан-Дойл

Госпиталь «Лангман», Южно-Африканские полевые войска, Блумфонтейн, 5 июня 1900 г.

«Эдинбург ивнинг диспэтч»

26 сентября 1900 г.

Джентльмены!

Я обращаюсь к вам с просьбой поддержать мою кандидатуру и отдать мне свои голоса не как посторонний. В этом городе я провел свое детство. Тут я учился в университете и получил диплом, Я многим обязан старому городу и был бы безмерно горд получить возможность представлять интересы его граждан в Парламенте.

Обстоятельства, при которых проходят настоящие выборы, можно назвать исключительными. Все вопросы стали второстепенными в сравнении с главным — этой ужасной затянувшейся войной, которая потребовала от народа неисчислимых жертв и многих из нас заставила одеться в траур. Теперь, наконец, пройдя через многие битвы к победе, мы должны сделать выбор. Или мудрость наших граждан поможет сохранить то, что было добыто мужеством наших воинов, или же в этот последний час величайшая политическая ошибка нанесет нам непоправимый ущерб, обесценив плоды военных успехов. Таков главный вопрос дня, стоящий перед избирателями.

В самом начале этой войны я взял на себя труд создать ее полную историю. Работа заставила меня с величайшей тщательностью исследовать все свидетельства и привела к глубокому убеждению в справедливости и необходимости этой борьбы. Затем настал час напряжения всех духовных сил, когда каждый почувствовал необходимость помочь общему делу. Я оказался в Южной Африке и в силу обязанностей побывал как в Блумфонтейне, так и в Претории. Здесь у меня появилась возможность из первых рук получить мнения британцев-роялистов, африканеров, буров всех мастей и оттенков, британских офицеров и наших же официальных лиц. Я вернулся с очень твердыми убеждениями относительно сложившейся ситуации. Главное из них состоит в следующем: окончательное и успешное решение проблемы может быть обеспечено лишь всенародной поддержкой правительства, которое, преодолев многочисленные трудности, довело войну до успешного завершения.

Но проявив хотя бы минутную нерешительность, дав понять, что мы изменили своим целям, мы сыграем на руку врагам и деморализуем граждан больших Колоний, проявивших такую верность и поддержавших нас в этой борьбе. Канада, Австралия и Новая Зеландия отдали общему делу свое золото и свою кровь. Неужели вы не отдадите ему же — свои голоса и свой труд? Солдаты выполнили свой долг. Теперь настала наша очередь. Шотландские солдаты проявили чудеса героизма на поле брани; не может быть, чтобы избиратели центрального района шотландской столицы проявили бы к целям этой борьбы безразличие или враждебность.

Джентльмены, многие из вас принесли в жертву этой войне свой домашний уют, семейное счастье, рисковали жизнью. Я прошу еще лишь об одном: пожертвуйте всеми вопросами, которые кажутся вам насущными, ради самого важного и всеобъемлющего. Наверняка, вас интересуют конкретные проблемы — например, пропаганда воздержания или улучшение системы образования; и все же — не отдавайте свои голоса тем, кто готов ослабить вашу страну в том самом главном вопросе, который как раз и требует себе немедленного решения. Можно ли отдать судьбу страны в руки партии, одна половина которой обвиняет правительство в нерешительности при ведении боевых действий, а вторая — в том, что оно вообще ввязалось в войну?

В своей социальной политике я буду всегда отстаивать свободу, терпимость и прогресс, следуя традициям великой партии Вигов, которая в течение столь долгого времени прочно ассоциировалась с Эдинбургом.

Вновь возвращаясь к вопросу о патриотизме, я должен сказать, что считаю необходимым противостоять любому узколобому или реакционному законодательству и в первую очередь руководствоваться интересами своих избирателей.

Не теряя надежды, что свое решение в день выборов вы примете, исходя из интересов широкой национальной платформы, не позволив мелким вопросам отвлечь вас от главного.

Ваш верный слуга, джентльмены,

А. Конан-Дойл

Дюнард, Грандж-Лоун, Эдинбург, 24 сентября 1900 года.

«Дэйли кроникл»

28 сентября 1900 г.

Сэр! Только что я прочел опубликованное Вами письмо некоего джентльмена, не удосужившегося подписаться собственным именем, письмо, смысл которого состоит в том, что я, будто бы, нарушил принципы «Реформ-клуба», выставив свою кандидатуру от либерал-юнионистов и приняв поддержку консервативной части электората.

• Предыдущая
• 11/16
• Следующая