Остаться сильным (СИ) - "Леха" - Страница 32

На столике возле окна стояло блюдо, наверное, именно для таких вот голодных, а может быть просто как декор, мне плевать, если честно. Вот на это блюдо я и высыпал всё, что было в пакете. Почти минуту смотрел на то, что лежало передо мной, а потом расхохотался и упал на диван. Смех был слегка истеричный, поэтому я, взяв себя в руки, и успокоившись, сел прямо и придвинул к себе блюдо.

— Так, буженина съедена полностью, — я быстро разобрал то, что осталось на кучки. Весьма небольшие, надо сказать. — Хотя нет, не полностью. — Двумя пальцами поднял небольшой кружок сала. — Из чего делаем вывод, что Паразит любит только нежнейшую, истекающую соком буженину, и чтобы на ней не было ни грамма жира. — Всего сальных кусочков было три штуки, больше я не нашёл. Дальше я осмотрел хлеб. Вот, казалось бы, коты не должны жрать хлеб, но, нет, забравшийся в сумку на запах буженины Паразит, выел середку из хлебных кусков, и неплохо покусал корочки. — Это не кот, это козел какой-то, — проговорил я и принялся разглядывать колбасу. Вот её он почти не тронул. Ну, как не тронул, каждый кусок был словно иглами проткнут. Эта тварь шерстяная очень усиленно кусал каждый кусок и не по одному разу, пока не понял, что, оказывается, колбаса по каким-то причинам ему не нравится.

Я даже понюхал колбасу, которую не стал жрать кот. Нормальная колбаса, это просто кот слишком охреневший. Тяжело вздохнув, я поднял блюдо, чтобы высыпать объедки в пакет и выбросить его на помойку, но, ещё раз внимательно осмотрев, поставил обратно на стол и, матерясь про себя, принялся сооружать какое-то подобие бутерброда. Надеюсь, что мой кот не заразный. Эта свинья исчезла из сумки так же неслышно, как и появилась. На каком этапе Паразит телепортнулся в сумку и всё сожрал, я не знаю. На каком-то, а ты, хозяин, лучше не возникай слишком громко. Кто тебе поверит, что кот таким вот образом намекнул, что пора худеть?

Когда я всё спрессовал, то бутерброд получился крошечным, на один зубок. Стараясь не думать о продуктах, я просто проглотил его, даже особо не пережевывая. Всё-таки я сутки ничего не ел, и не известно, когда еще смогу это сделать. Протерев блюдо салфеткой, и выбросив пакет, я растянулся на диване и заложил руки за голову. Поспать что ли. Всё равно целых трое суток надо будет чем-то заниматься.

Дверь отодвинулась в сторону. Я нахмурился и приподнялся на локтях. Это кто тут заблудился? Мы едем уже прилично, я вон даже съесть всё успел, что с собой взял, а мой сосед только что объявился. А в том, что это был мой сосед, я даже не сомневался, только он мог открыть дверь купе без моего позволения. Точнее, соседка. Потому что такая узкая спина могла принадлежать только хрупкой девушке. Она вошла в купе спиной вперед, волоча чемодан, а когда втащила его, и дверь закрылась, девушка повернулась, а я почувствовал то, что чувствует заяц, попавший в силки.

— О, — Ирина уставилась на меня так, словно привидение увидела. — Так это ты будешь моим напарником? Когда кто-то из парней не смог поехать, место предложили мне. Вообще, девушкам практику редко предлагают, они и доучиться вполне себе могут. Но в моём случае решили сделать исключение. — Она говорила, а я молча смотрел на неё, думая, что это путешествие будет не просто длинным. Оно будет бесконечным. — А потом уже в поезде случилась небольшая неразбериха с билетами, и я только сейчас смогла попасть в наше купе. — Ира замолчала, а потом с жаром произнесла. — Костя, я не просилась на эту практику. Это Ведьма так решила, вместе с Изразцовым. — Она снова замолчала, а потом выпалила. — Ну скажи уже что-нибудь.

— У тебя пожрать что-нибудь есть? — я сам не поверил, что только что вылетело из моего рта, но словам вторил руладами желудок. — Что? Я хочу есть, я сутки ничего не ел, а может быть и немного больше, так что я очень сильно хочу есть. — И поднялся, чтобы помочь ей закинуть чемодан на полку для багажа.

Поезд остановился на последней станции ночью. Как оказалось, не мы одни с Леймановой выходили в этом захолустье. А как-то по-другому назвать место, куда нас отправили, было невозможно. Тепловоз быстренько перецепили и поезд, забрав десяток пассажиров, шустро поехал в обратном направлении в сторону Астрахани, где у нас была последняя большая остановка. Вообще, было очень интересно наблюдать, как меняется империя при отдалении от столицы. А здесь было ещё и гораздо теплее, и почти совсем не было снега.

С нами вышло из поезда семь человек, из других вагонов. Пятеро молодых парней и пожилая пара. Все они поглядывали на нас далекими от доброжелательности взглядами, похоже, столичных штучек здесь, мягко говоря, недолюбливали.

Я поставил свою сумку и чемодан Иры на скамейку, чтобы не замарать, и огляделся по сторонам. Вокзал состоял из избушки, на дверях которой висел огромный замок, а также микроскопического перрона и четырех скамеек по всей его длине. С неба на нас смотрела молодая луна, и это радовало. Я как-то не припомню разговоров об оборотнях, никто при мне не упоминал, есть ли они в этом мире, возможно, что и нет, но молодой месяц вместо полной луны вселял уверенность.

— Костя, что нам делать дальше? Куда-то идти? Или Матвеевка находится ещё дальше, и нам надо туда как-то добраться? — в голосе Ирины звучала озабоченность, и совершенно не было страха. Да я не помню, чтобы вообще хоть раз видел её по настоящему испуганной. Даже, когда она мне себя предлагала, то не чувствовала страха, хотя, по идее, должна была.

— Вот кто бы знал, — пробормотал я в ответ и снова оглянулся. Приехавшие с нами люди не спешили уходить с перрона, они явно что-то ждали, и вопрос заключался в том, нам ждать вместе с ними, или начинать уже шевелиться. Потому что, несмотря на то, что климат здесь был гораздо мягче, чем в столице, но холод всё равно начал пробираться под одежду. — Если в течение пяти ничего не измениться, то я начну будить Марго. И мне плевать на то, что мы сможем ей испортить ночь, которую она проводит с очередным пупсиком или перспективным мужчиной...

Я не успел договорить, как прямо на перрон выехал старенький автобус. Он дребезжал и пыхтел, а одно крыло, кажется, было примотано скотчем.

— Нелюбино, Матвеевка, Холмогоры! — заорал высунувшийся из окна заспанный водитель, а все пассажиры с нашего поезда дружно ломанулись в автобус.

— Сервис, однако, — глубокомысленно пробормотал я, хватая чемодан и сумку. — Знают, что поезд приходит ночью, и пустили автобус по деревням. Или же это частная инициатива этого доброго человека, но мне всё равно, если честно.

— Мне как-то тоже, — поддакнула Ира. — Главное, что мы уже точно попадём в Матвеевку.

— Я на это надеюсь, — честно говоря, надеяться надо было очень сильно, судя по внешнему состоянию автобуса.

Но внутри он оказался на удивление опрятным. Сиденья были все целыми, и их было гораздо больше, чем пассажиров, так что каждый мог выбрать себе любое по вкусу. Мы с Ирой устроились поближе к середине, позади всех остальных пассажиров, чтобы своим добром не загораживать проход. Усадив Иру к окну, сам сел ближе к проходу, мне не нравилось, какие взгляды кидали в нашу сторону парни. Автобус тронулся, и через некоторое время я закрыл глаза и начал дремать.

Еды у Ирины не оказалось. Она, в отличие от меня успела позавтракать, а обедать хотела в вагоне-ресторане, который к тому времени уже должен был открыться. Я только вздохнул и снова завалился на диван, заложив руки за голову. Придется дожидаться обеда.

— У меня складывается ощущение, что это твоя любимая поза, — я покосился на Иру. Она сидела на своё диване и внимательно меня разглядывала.

— В ней хорошо думается, — меланхолично ответил я, разглядывая потолок. Всё-таки в поездах есть своя особенная прелесть, я оценил это ещё в тот раз, когда только-только попал сюда и ещё толком не освоился.

— И о чём ты сейчас думаешь? — тихо спросила Ира.

— Помимо того, что хочу есть? — я покосился на неё, но позы не сменил. — Я думаю о том, как не затащить тебя в постель, потому что я в любом случае женюсь на Стояновой. Эта свадьба важна для клана Керн, и я никогда не подведу деда и не подставлю ещё раз мать.