Гарем-академия 5. Императрица (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 37

Правда, Даари ошиблась с расчетом: создание «линзы» и «рупора» потребовало от нее не пятнадцати минут, а двадцати. К счастью, это не задержало поезд, поскольку они все еще ждали окончательного подтверждения от командующего местным армейским округом (в смысле, от его штаба), что поезду безопасно отправляться.

Пока она плела чары, Даари раздумывала, что именно сказать. Ей никогда не приходилось произносить речей. Кажется, за все ее короткую карьеру старшей супруги она ни разу не выступала перед людьми. В принципе, понятно: от супруг, хоть старших, хоть младших, этого обычно не требуется. Разве что если они занимают отдельный государственный пост, где это может понадобиться — например, сиятельная госпожа Тиалла Вечерняя Лилия, которая вот уже скоро тридцать лет бессменно занимает пост председателем Звездного Собрания, и которая курировала последнюю кодификацию законов Цивилизации!

В Академии этому, конечно, учили, но — не на первом курсе. Хотя госпожа Улиана на письменной речи давала им кое-какие основы.

«Нет, — подумала Даари, — умение обращаться с письменными знаками и играть словами тебе сейчас не пригодится… давай проще: что хотят услышать от тебя эти люди? Ты еще недавно была одной из них… ну ладно, ты жила в столице, но все-таки в Нижнем городе, сама зарабатывала себе на рис — и довольно тяжело было работать, и довольно мало было этого условного риса! Ты не могла еще забыть, каково им живется…»

Конечно, Даари и не думала забывать. Другое дело, что, как она неоднократно слышала и сама наблюдала, в Ло-Саароне пиетета перед Владыкой и его женами меньше, чем в глубинке — это уж так водится.

А если ты кого-то очень уважаешь, ты хочешь, чтобы… чтобы этот человек уважал тебя в ответ? Наверное, так.

Дальше слова пришли сами собой.

Говорить Даари решила, выйдя на площадку перед вагоном. На перроне у вагона Даари людей не было — боевые маги и полицейские об этом позаботились. — однако Даари могла видеть людей в отдалении, и слева, и справа по платформе — и внизу, вокруг крошечного здания вокзала. Показалось или нет, что там массово стали отдавать ей поклон? Нет, не показалось! По крайней мере, те, что стояли в первых рядах.

— Уважаемые жители Толосси! — сказала Даари, убедившись, что ее иллюзорная многометровая фигура послушно воздвиглась над крышей поезда. — Спасибо вам! Я попала сюда, потому что попала в большую беду. Но вы меня в беде не оставили. Вы помогли и мне, и моим дочерям. Вы проявили и радушие, и верность, и храбрость, и самоотверженность. Лучшие качества, на которых стоит Цивилизация. Ничто нам не угрожает, пока есть у нас такие города, как Толосси. Я горжусь тем, что мои дочери родились именно здесь! А еще, — она перевела дух, — у вас очень красивые горы!

«Хорошо закончила, — подумала она. — Или все-таки коротковато?»

В этот момент что-то просвистело мимо ее уха. Даари в недоумении дернулась в сторону: свист походил на заряд муни, а она помнила по опыту, как неприятно, если дротик, предназначенный для твари, неожиданно вонзается тебе в руку или ногу!

Потом она почувствовала сильный удар, что-то изо всех сил толкнуло ее в грудь. Даари попятилась, а через секунду с удивлением поняла, что лежит и таращится на разноцветное оперенье, торчащее у нее из груди.

«Блядь, — подумала она, — Лаили была права: я тут отличная мишень! Но ведь было же оцепление…»

И больше ничего подумать не успела.

Летний день выдался жарким. Заклятья охлаждения воздуха в Тюреальской резиденции Дождевого Филина-и-Сливы работали превосходно, как тому и следовало быть, но, коснувшись стены, Гешвири различила едва заметную вибрацию нитей чар — нагрузка на них повысилась заметно.

Хотя рост напряжения в контуре, разумеется, вызвала не только жара. Клан — впервые за пятьдесят лет, как ей сказали! — активировал мощнейшие защитные заклятия над главной резиденцией.

Из кабинета Гешвири открывался прекрасный вид на город, на лучшую его часть. Разноцветные старинные крыши сбегали вниз по берегу к невероятно синему южному морю. Какой контраст и с северным Ло-Саароном, и с Таальской резиденцией, где из окна виден был только аккуратный парк, окружающий дворец!

Тюреал — небольшое местечко, вдобавок, полностью подконтрольное клану. Сюрпризов здесь ожидать не приходилось; крыши выглядели вполне мирно, с улице не доносилось иного шума, кроме шелеста и сигналов проезжающих повозок, а также громких голосов клановых подростков, живо — и не очень понятно из-за южного акцента и обилия сленга — обсуждавших свои школьные сплетни (видно, дети сидели на удобных лавочках прямо у стены здания). Но все же у Гешвири было мерзко на душе. И восставало внутри чувство удивительной нереальности, несправедливости происходящего. Словно и уютная светлая комната, и красивый вид, и солнечный день за окном — это не что-то незыблемое, а театральный полог, который в любой момент может отдернуть чья-то могущественная рука. И она, Гешвири, не имеет над этой рукой никакого контроля, неважно, насколько она сильный маг или насколько высокое у нее положение в одном из самых могущественных кланов; неважно, что она — бывшая придворная дама Старшей супруги, и что сам Владыка удостоил ее приватной аудиенции, в которой предложил любую придворную должность на выбор или любую позицию в одном из министерств, для которой она сдаст соответствующий экзамен, и сказал, что это предложение будет ждать ее даже и тогда, когда она выполнит свои обязательства перед кланом мужа (читай: родит четверых детей).

Все эти достижения и прежде не значили для Гешвири ровным счетом ни хрена. Она охотно обменяла бы все их на то, чтобы избежать единственной главной, фатальной своей ошибки — чтобы оказаться рядом с Даари в тот роковой день, а не за сотни километров от нее!

Теперь же всякие обнадеживающе-утешительные соображения и вовсе казались далекой и нереальной сказочкой для детей младшего школьного возраста.

Дело было даже не в заговоре. То, что заговор рано или поздно вскроется, как гнойный нарыв, ей было очевидно давным-давно — еще когда Даари впервые рассказала ей о странной Желтой дуэли, в которой дочь Клана (пусть одного из слабейших!) использовали как одноразовый флакон с ядом. Нет, пожалуй, нет; тогда еще было неясно. Но подозрения зародились уже очень скоро, а после того, как Даари пытались подкупить в Аттоне , она уже не сомневалась. И собирала потихоньку информацию, когда оставалось свободное время. У них с Даари хватало своих дел, и решительно не хватало ни квалификации, ни возможностей, чтобы распутывать еще и это. Тогда Гешвири думала: довольно и того, что Даари оповестила Дракона, а тот, надо полагать, Сиару Салагон, а также генерала Майрета и глав других специализированных служб безопасности — они займутся.

Вот, занялись.

Довели до того, что само основание Цивилизации, вся ее жизнь рушилась прямо под ногами. И как минимум в одной из служб безопасности предательство добралось до самого верха — а может быть, и в нескольких! Гешвири в этом уже не сомневалась.

Она с трудом оторвала взгляд от мирных крыш за окном и синей полосы моря на горизонте. Строчки на экране магстанции расплывались. Кажется, она засиделась.

Молодая женщина встала, по-детски потерла глаза кулаками. Затем спохватилась и начала делать легкую гимнастику. Очень хотелось кофе, пожалуй, даже с коньяком, но старший лекарь тюреальской резиденции категорически не рекомендовал. Да Гешвири и сама понимала, что не стоит. Все-таки уже седьмая неделя.

Тогда, полтора месяца назад, ей не хотелось откладывать пресловутый «долг перед кланом». Раньше начнешь — раньше кончишь. И — что греха таить — надеялась, что ребенок позволит скорей запереть подальше память о трех так и не родившихся девочках, для которых она выбирала одежду и первые игрушки.