Песнь любви (СИ) - "Lieutenant Lama" - Страница 21

Александр поднял голову, стараясь сдерживать своё дыхание. Оно стремилось стать поверхностным и частым, ввергая его в пучину паники, и Александр намеренно вдыхал глубже, стараясь не поддаваться страху. Страх делает человека тупым, страх лишает манёвренности и силы. Он знал это, как никто другой.

— Простите этого слугу, Ваше... — начал он смиренным тоном, и ярость затопила красивые голубые глаза.

Пощёчина прошлась болью по лицу. У короля была тяжёлая рука, а кольца больно царапали кожу. Александр окропил ковёр кровью из разбитой губы.

— Значит, это твой ответ, жалкое создание. С чего ты вообще решил, что можешь отказывать мне? Смотри на меня.

Александр поднял голову. Король не позвал стражу, а значит, он будет вредить ему лишь на словах. Значит, не так уж много его власти в этих землях. А может быть, он просто играет свою игру.

— Неужели ты думаешь, что если стал игрушкой принца, то можешь позволять себе вольности? — Король усмехнулся жёстко и надменно. — Или настолько хочешь на покой, что готов дерзить хозяину, лишь бы тебя отправили обратно в ту дыру, откуда ты родом?

Александр молчал, не зная, что ответить, но, кажется, королю и не нужны были его слова. Этот мужчина был достаточно опытен в дворцовых интригах, иначе бы его правление не было настолько уверенным и спокойным. В юности Александр сам не раз наблюдал за тем, как король ведёт дела, и невольно восхищался его хитростью и способностью видеть людей насквозь. Вот и сейчас король просто наблюдал за тем, как меняется его лицо. Ведь даже натренированное лицо слуги, нейтральная маска услужливости, могло пропускать свет истинных чувств. И король смотрел в его глаза, выискивая слабости.

— А может быть, ты влюбился, Александр? — спросил он после небольшой паузы с лёгкой, внушающей тревогу улыбкой на лице.

Александр не мог быть уверен, как изменился в этот момент. Он просто замер, словно мраморная статуя.

Он? Влюбился? Король не мог сказать такую глупость. Дроу холодны. Дроу не любят.

И всё же улыбка короля растеклась от уха до уха, обнажая неровный край зубов.

— Верно, — рассмеялся король. — И как я сразу не догадался. Ты когда-нибудь слышала о таком, Дита? Слуга влюбился в своего хозяина.

— Нет, Ваше Величество, — ответил нежный голос нейтральным тоном. И слегка, едва уловимо дрогнул в конце.

Король хохотнул.

— Я сочувствую тебе, Александр, — сказал он. — Ты, наверное, надеешься стать принцу близким человеком. Но ты должен знать, что этого никогда не будет. Ты не сможешь заменить ему семью, как бы ни старался. Ты никогда не станешь с ним наравне. Ты всегда будешь всего лишь приятной постельной игрушкой.

Александр почувствовал, как холод волнами накатывает на тело. Действительно. О чём он думал? Неужели и вправду планировал стать для принца кем-то особенным? Кем-то, с кем он мог бы забыть о своём горе? С кем мог бы прожить бок о бок всю жизнь? Не просто как с рабом, а как... с любовником? С партнёром?

Он поднял голову, широко раскрывая влажные глаза. Неужели он действительно влюблён?

— Это не стоит твоей верности, Александр, — сказал король мягко и коснулся его щеки. — Будь со мной до моего отъезда, и тогда я отпущу тебя.

Александр подумал о том, как будет обслуживать короля, и осознал, что не делал этого, не служил по назначению, уже очень давно. В какой-то момент ночи с принцем перестали быть услугой, а стали наслаждением. Наслаждением, которое не хотелось перебивать ни мягкой покорной женщиной под собой, ни терпкими травами, что заставляли его чресла гореть... Но свобода?

Он сморгнул размытость перед глазами. Всего неделя, и он сможет уехать домой, к сестре. Всего лишь одно предательство отделяло его от картины будущего, о котором Александр так давно и так долго мечтал. Вот только это будущее уже не виделось таким желанным, как раньше. Остаться невольником, но с Хельвигом, или стать свободным, но без него?

Александр не знал, что ему ответить, но и на раздумье времени не осталось, когда дверь за его спиной отворилась без стука.

— Брат. — Голос Хельвига, хоть и холодный, словно снега в горах, проник в тело успокаивающим бальзамом.

"Принц никогда не даст тебя в обиду".

Александр снова склонил голову. Уже в облегчении. Хельвиг здесь, и это лишает его бремени выбора. Хельвиг здесь, и теперь король не сможет соблазнять его свободой.

— Ты вошёл без стука, — сухо сказал король. — Что тебе нужно?

— Ничего, брат. Я пришёл за Александром.

— Мы беседовали.

— Хорошо, — Хельвиг говорил мягко и одновременно раздражённо. — Пойдём, — он обратился к Александру.

И король отпустил их. Просто отпустил.

Александр шёл за принцем, наблюдая его неестественно-прямую спину. Ему приходилось почти бежать, чтобы успевать за шагом Хельвига. Тот словно торопился оказаться как можно дальше отсюда. Дальше от короля, дальше от покоев своей семьи.

Они остановились только в саду. Принц застыл на короткий миг, а затем обернулся, собираясь что-то сказать, но закрыл рот, когда увидел лицо Александра.

— Он ударил тебя... — наконец молвил принц как-то ошеломлённо. Тёплая рука коснулась царапин от перстней и губ с запёкшейся кровью на них.

Это прикосновение сломало оторопь, что морозцем сковывала Александра, всё его существо.

— Хельвиг... — нежно прошептал он, касаясь ладони принца своей, — прости меня, я...

— За что мне тебя прощать? — Голос принца зазвенел сталью. Его брови сошлись к переносице и что-то — видимо, сердце — внутри Александра с грохотом ухнуло вниз. — Не смей просить прощения. Не у меня.