La famiglia (СИ) - "Lieutenant Lama" - Страница 19

— Ты знал, что метка лишает альфу или омегу физического интереса к другим особям, кроме той, что эту метку поставила? — и спокойно ест свой бекон, устроенный на куске тестового хлеба.

А я смотрю на него, как на призрака.

— То есть... в смысле... вообще?

— Да.

— Эм. Я... Поэтому Виктор меня искал? Потому что любимый дедуля не может трахаться?

Джейк умудряется ухмыльнуться с набитым ртом. Лицо у него спокойное. И я не понимаю, почему.

— Не то, чтобы не могу, малыш, — отвечает он, прожевав. — На химическом уровне пропадает желание к другим. И да, Вико именно поэтому искал тебя. Не потому, что ты — мой истинный.

— Пиздец. А ты?

— Что я?

— Ты искал меня, потому что не с кем потрахаться.

— Я не искал тебя, малыш.

— Почему?

Джейк вздыхает.

— Потому что развлечься с молодым омегой — это одно, — говорит он так спокойно, словно мы сейчас обсуждаем рынок ценных бумаг. — А преследовать его и лишать выбора — совсем другое. — Джейк отпивает кофе. — Наверное, я немного старомоден, но я бы не стал так поступать с Истинным.

— Как же ты бесишь! — зло запихиваю в себя остатки бекона, а следом залпом глотаю свой кофе. С Истинным он бы не стал так поступать. Козёл. Значит, Истинного можно трахать без согласия. Истинного можно выбросить на обочину. А потом говорить, что не хочешь с ним так поступать. — Налей мне ещё кофе, — командую холодно, громко ставя кружку на стол.

И Джейк молча наливает мне ещё. Когда он возвращается за стол, я выхватываю напиток из его рук и прижимаю кружку к груди. Смотреть на него нет сил. Опять. Меня уже порядком заколебала эта смена ощущений от нежности до ненависти. Я снова чувствую себя уставшим.

— Зачем тогда всё это? — поднимаю голову и встречаюсь с его спокойным взглядом. Сложно сказать, трогают ли Джейка мои страдания, ведь он просто молчит, и даже язык его тела ни о чём не говорит мне. — Зачем ты удержал меня?

— Я уже говорил тебе, малыш. Мне было любопытно. Я увидел тебя, уже зная, что ты мой Истинный, а не предмет обмена для заключения сделки. Найти Истинного страшно, но это и большое чудо, и я просто решил попробовать. — Он молчит с пару мгновений, словно что-то выискивая в моём взгляде. — К тому же ты не был против.

Мне нечего сказать на это. Я действительно повёлся, как идиот. На бабки и на ощущения, что я испытываю в присутствии Джейка.

Опускаю глаза и молчу, отстранённо ковыряя остатки яичницы на тарелке. Ко второй кружке кофе я так и не притронулся.

Джейк встаёт с места и обходит стол, чтобы сесть рядом со мной. Я продолжаю молчать, когда он берёт меня за руки и кладёт их себе на колени. Как в тот раз. И как в тот раз вырываться не хочется.

Тупо смотрю на его крепкие бёдра и круглые жёсткие коленки, обтянутые тонкой тканью. Наверное, обычно он питается здоровой пищей, а не жареными яйцами с беконом. По крайней мере, на животе у него жира не намного больше, чем у меня. А у меня его там нет вообще. Я ведь проверяю. Каждую неделю щиплю кожу на боках. Джо мне рассказал этот лайфхак. Чем тоньше выходит защипнутая складка, тем меньше под ней жира. Это удобно. Не нужно вечно искать швейную ленту, чтобы замерить параметры.

Одну из моих ладоней Джейк отпускает, но я не поднимаю её с его бедра. Мне нравится, какое оно жёсткое.

Он мягко берёт меня за подбородок, приподнимая. Так я вынужден смотреть ему в глаза. И это приятно. Слишком приятно. Прикосновения действуют на меня, как наркотик. Я весь в его власти, стоит лишь прикоснуться.

— Я понимаю тебя, — говорит Джейк тихо. — Ты не знаешь, как вести себя в этой ситуации. Тебе больно и обидно. И ещё хуже оттого, что не можешь сопротивляться нашей связи. — Его ладонь ласково переползает на щеку, обнимая, как мягкая подушка, и я совсем таю, неосознанно прикрывая глаза. — Просто доверься мне. — Мозолистый большой палец оглаживает внешний уголок глаза. — Я старше и знаю больше. Я могу выдержать все твои чувства.

Открываю глаза и смотрю на него в упор. Сжимаю бёдра под своими ладонями, опираясь на них, и наши лица оказываются, возможно, слишком близко.

— Зачем тебе это? — спрашиваю с прищуром который раз за день. — Зачем носиться со мной, как с писаной торбой?

— Затем, что это моё желание, — невозмутимо отвечает Джейк. — Затем, что я не могу по-другому. Умиротворение, удовольствие, что я испытываю рядом с тобой, заслуживают усилий. Мне хорошо, когда ты рядом, и я буду отстаивать это.

Усмехаюсь.

— Ты эгоист.

— Это так, — просто говорит он. — И ты такой же.

Джейк гладит меня по виску, разглядывая лицо. Глаза, волосы, губы, нос, шею. И я думаю, что невозможно быть настолько нереально безумным, словно вернувшимся в не такой уж далёкий, но всё же завершившийся подростковый период, потому что раздражение и обида в который раз отступают, как отступает депрессивная фаза у биполярщика, и остаётся спокойствие, интерес, предвкушение.

— Наверное, я теперь понимаю, как чувствуют себя девушки во время ПМС, — хмыкаю, отдаваясь ласке уже двух тёплых рук на лице, шее, волосах.

— Всё хорошо, — шепчет Джейк, и я приподнимаю веки.

Мы встречаемся взглядами. Глаза у него, наверное, как небо в ясный день, светлые, большие. И смотрят так... пристально.

Я переношу на его бёдра ещё больше веса, наклоняясь ближе, прерывисто дышу, касаясь губ губами, и чуть только он приоткрывает рот, как беспомощно падаю в чужие руки, что тут же крепко прижимают к себе, усаживают на колени, ложатся на ягодицы, чуть сжимая, чуть растягивая в стороны.