На расстоянии поцелуя (СИ) - "Lieutenant Lama" - Страница 3

Ответный взгляд Амина было невозможно расшифровать. Ему неприятно? Он в недоумении? Ему любопытно? Он хочет меня? Не люблю, когда по человеку нельзя понять, что он испытывает, это дезориентирует.

Вообще надо бы уже переходить к главному. Сказать, что замуж ни за него, ни за кого-либо вообще я на данный момент не собираюсь и установить рамки отношений что ли.

— У меня была похожая история, — сказал он вдруг, задумчиво помешивая кофе. — Я — первый сын в семье, но мой статус было невозможно определить до определённого возраста. Поэтому отец готовил к роли наследника моего младшего брата. Когда оказалось, что я альфа, папа отдал полномочия мне. Брат ненавидит меня до сих пор. — Он усмехнулся, но как-то горько.

Я посмотрел на него исподлобья.

— Разве анализ крови может быть неточным?

— Конечно. — Амин заглянул мне в глаза, отчего стало немного жарко. — Если ты здоров, кровь покажет точный результат, но некоторые заболевания могут искажать данные. Малокровие, диабет, некоторые психические заболевания...

— А ты хорошо об этом осведомлён! — воскликнул я с неподдельным восхищением. Не часто встретишь альфу в нашем кругу, которого интересует что-то кроме акций и политики.

— Я собирался стать врачом. — Он широко улыбнулся, показывая, что горд этим фактом. Ну какой же милашка.

Оказалось, что мы проболтали пару часов, пока я не обнаружил, что от сидения в одной позе у меня затёк зад, о чём я Амину и сообщил, и он даже почти не нахмурился и сказал, что его зад тоже затёк. По его сосредоточенному смуглому лицу было видно, что он напряжённо о чём-то думает, и я взял на себя смелость предположить, что думает альфа о том, как бы продлить наше общение. Поэтому я предложил немного пройтись. Погода стояла хорошая, весенняя, а через дорогу был красивый парк.

Не успел я договорить своё предложение, как Амин искренне улыбнулся, как ребёнок, которому пообещали испечь его любимый пирог, потом задумался, словно его пугает то, что омега проявляет столько инициативы и в разговоре, и в действиях. Но всё же согласился.

Амин был выше едва ли на десять сантиментов, и, гуляя по центральному парку, мы, похожие скорее на двух бет, не выглядели, как пара на свидании, а потому я то и дело замечал, как поглядывают на экзотического Амина молодые (и не особо!) девушки и омеги.

— В клуб я тебя не возьму, — заявил я со смехом.

— Почему это? — улыбнулся он весело.

— Ты слишком красивый. Отобьёшь у меня всех девчонок.

— Тебе нравятся девушки? — Он нахмурился, а я закатил глаза. Судя по тому, что он так спокойно задал этот вопрос, я для Амина уже стою с печатью «моё».

— Нравятся, — просто ответил я, а затем добавил, не успев себя вовремя остановить: — Альфы мне тоже нравятся. — И мысленно стукнул себя по лбу.

Он улыбнулся, поймав мой взгляд этими своими чудесными зелёными омутами.

— Так ты считаешь меня красивым?

Ей богу, я так ещё никогда не краснел. Даже тогда, когда первый раз клеил альфу, будучи шестнадцатилетним подростком, чтобы узнать, каково это — быть под кем-то, как омега.

— Конечно... — пробормотал я, отвернувшись в пол и слегка нахмурившись. — Ты ещё спрашиваешь...

— Они смотрят, потому что у меня кожа и волосы темнее, чем у вас, — промурлыкал он с мягкой улыбкой. — Если бы я не отвлекал на себя внимание, уверен, что никто бы не мог от тебя глаз отвести.

Нет, я уже не смогу стать ещё краснее. Почему эта фраза, как списанная с пикап-статьи, кажется настолько искренней? Почему мне это так нравится?

Я настороженно посмотрел на Амина снизу вверх. И хитро улыбнулся.

— Звучит как вызов...

Мы прогуляли в общем счёте минут пятнадцать, а потом Амин спросил, не соглашусь ли я с ним поужинать, и я в этот момент забыл, что хотел поставить наше общение в какие-то рамки, и что он из пуританской страны, и что-то ещё... и просто поплыл по течению, отдаваясь этому приятному разговору, этому чудесному, уютному, лёгкому, но смущающему ощущению, этому замечательному вечеру, который не планировал затянуться дольше, чем на пару часов...

Мы пешком догуляли до какого-то частного ресторанчика с приятной, непринуждённой атмосферой. Оказалось, что здесь готовят местную кухню, и я громко смеялся над Амином и его глупым выражением лица, когда он пытался прочитать заковыристое название блюда, ведь оказалось, что хорошо он только говорит на нашем языке, а читает не особо, и в таком месте можно было позволить себе немного отпустить себя, ведь здесь никто не станет спрашивать за этикет.

Мы немного выпили, совсем чуть-чуть, но я, казалось, и без того был пьян.

Амин тоже много смеялся и рассказывал истории из детства о своих старших сестрах, которые поколачивали его, и которых пытался, но не мог поколотить он и, в итоге, подговорил своих двоюродных братьев объединиться и дать бой, и как об этом узнал отец и всыпал ему ремня, потому что девочек нельзя обижать.

— А им, значит, тебя обижать можно! — прыснул я в кулак.

— А я сильный, я выдержу, — и почему-то это не звучало, как типичная альфачья бравада.

Ещё Амин рассказал, как когда ему было одиннадцать лет, он спас человека, который подавился оливкой, шибанув ему по спине, и с тех пор твёрдо уверился, что станет врачом. А я подумал, каким же решительным мальчиком надо быть, чтобы такое сделать.

— Я до сих пор общаюсь с этим человеком, — сказал он с ностальгической улыбкой. — У нас, если спасаешь чью-то жизнь, считай, становишься роднёй. Хотя я не считаю, что спас его. Просто подошёл первым. Испугался, что он умрёт. Потом оказалось, что в зале был доктор.

— Ты такой смелый. — Мне уже было лень скрывать своё восхищение. — Я бы испугался не того, что человек умрёт, я бы испугался подойти и помочь.