Без права на подвиг (СИ) - Респов Андрей - Страница 26

— А…ты про енто, так-то и правда ещё с той войны повелось. Германец, он и есть германец. Не австрияк же и не поляк. А что моложавый, так в роду у нас все такие. Батька вон на исходе восьмого десятка третью жену взял да сестрёнку мне и заделал. Вся станица скалилась, а мне-то хоть бы хны. Девчушка-то ладная получилась.

— Видать, от большой любви, — болтовня с Иваном немного отвлекла от невесёлых мыслей. Дело шло к вечеру.

Спустя немногим более часа, случилось неожиданное послабление режима: сменившийся четырьмя пожилыми солдатами старый конвой был коротко, но тщательно отчитан прибывшим офицером с неприятным землистым лицом, который не поленился обойти по периметру Отстойник, где вволю насмотрелся на валявшихся в бреду пленных. Заметил он и трупы, отнесённые в дальний угол к колючке.

Утирая платком пот с блестевших под лучами заходящего солнца глубоких залысин обер-лейтенант, судя по недвусмысленному указанию на пустые вёдра у входа, распорядился организовать регулярную доставку воды из колонки. Несмотря на печальный опыт с предыдущей сменой, тут же нашлись добровольцы из пленных и ещё одна пара вёдер. Так что, до заката все страждущие смогли напиться если не от пуза, то, по крайней мере, перестали страдать от жажды.

Думается мне, сделано это было не столько из гуманизма, сколько чтобы не создавать себе дополнительно проблем с умирающими пленными. Недавняя встреча с гауптманом показала, что с приближением к границе Рейха учёту перевозимых в эшелонах солдат немцы стали относиться более серьёзно. Как мне помнится, Сталина Моисеевна особенно напирала на тот факт, что в 42-м разбрасываться потенциальной рабочей силой просто так вермахт не собирался. Экономика Рейха начинала потрескивать по своим многочисленным швам. А «работавшее» с феноменальным энтузиазмом над уничтожением неугодных элементов гестапо постоянно создавало потенциальный дефицит так остро не хватавших Германии рабочих рук.

Пользуясь тем, что пленные старались держаться подальше от угла Отстойника, где временно сложили тела, я решил, раз уж не спится, потихоньку перебраться к этой части колючки. Тем более, что здесь заросли не до конца скошенной местной крапивы пополам с чертополохом создавали иллюзию закрытости. Хвалёного немецкого порядка, видимо, не хватило на всю площадь изгороди: неровности ландшафта и глубокие промоины просто закидали срезанными кустами, забили парочку лишних столбов и замотали колючей проволокой.

С наступлением сумерек приятным для меня известием стало ощущение того, что зрение аватара завершило цикл адаптации. И пусть я не различал цвета, но неисчислимого количества оттенков серого было вполне достаточно для создания потрясающе детальной картинки окружающей обстановки. Переключение режимов происходило настолько мягко, что всего через час я поймал себя на мысли, что очень многое терял, обходясь без этого преимущества раньше.

Темнота опустилась на подобие лагеря для военнопленных довольно быстро. Одинокий фонарь хорошо освещал лишь ворота и пост караульных. При этом я поймал себя на мысли, что до сих пор не могу до конца понять физиологию механизма сложного приспособления зрительного анализатора. В прошлую миссию переключение с дневного на ночное зрение происходило довольно медленно. Сейчас же процесс занимал доли секунды. Мой медицинский опыт, базовые знания, да и простая логика буквально заводили в тупик. Ну не может быть такого!

Похоже, в этот раз произошла какая-то радикальная перестройка зрительного анализатора. Возможно, с формированием совершенно новых клеточных и молекулярных структур в коре головного мозга. Нехорошую и страшноватую мыслишку «а человек ли я теперь?» пришлось засунуть поглубже на задворки сознания. Рефлексий хватало и без этого.

Осталось поскорее привыкнуть к тому, что все остальные не могут видеть в темноте так же хорошо, как я. Из-за слишком быстро проявившейся способности мне всё время казалось, что сейчас лишь начало вечера, а не тёмная ночь. И остальные меня прекрасно видят. Что заставило чувствовать себя неуютно. Но очень скоро я убедился в обратном.

Неожиданно пришла в голову ещё одна мысль, что дерзкая группа военнопленных могла бы воспользоваться сегодняшней ночью — первой вне эшелона — и совершить побег, например, использовав тела погибших товарищей, чтобы перебраться через колючую проволоку. Но посмотрев в сторону расположившихся на ночлег измождённых этапом и истощённых солдат, я понял, что был слишком оптимистичен в своих фантазиях.

Люди и по Отстойнику-то передвигались всё больше как сонные мухи. Куда уж им бежать. И куда податься? В отчаянной надежде на сострадание, или что польские аборигены укроют? И это после польского похода 1939-го? Мда-а, не самый замысловатый способ самоубийства.

А я ведь до сих пор до конца не могу понять, как мне удалось уговорить местного возницу привезти продукты. Кстати, уже стемнело, а обещанного фуража от пана так и не видать. Похоже, моя уверенность в том, что коммерческий обмен на шмотки и призыв к христианской добродетели перевесят ненависть к большевикам, не оправдались. Может, сам старый пан и попытался расшевелить местных, да вот только ненависть к Советской России и Германии, поделившим между собой польскую землю вполне могла оказаться сильнее сострадания к ближнему.

Досадно, думал получиться, даже такая небольшая подпитка могла бы значительно повысить шансы на выживаемость наших доходяг. Сколько нам до лагерной баланды ещё добираться? Уж не меньше суток, точно… Да и там неизвестно как сложится.

Убедившись, что на мои перемещения никто не обращает внимания, ибо ночь и вправду скрыла меня от остальных, я приступил к самодиагностике с отжиманий и приседаний на одной ноге. Хотя бы в общих рамках, но я должен определить возможности нового аватара. После двухсот повторений решил остановиться. Нечего разбазаривать энергоресурсы. А что у нас с координацией? Стойка и отжимание вниз головой на руках. Проход на руках вперёд, назад. Отлично! А если посложнее? Перевороты вперёд, назад, перекидка, рондат, кульбит, подъём с разгибом, курбет, шпагат…почти не запыхался. Что ж, неплохо, неплохо. И это за неполных два дня! Матереешь, однако, анавр! И никаких тебе пробежек по крышам вагонов и ночных тренировок. Вот так бы в своём теле и в родной реальности получить хотя бы часть подобных возможностей за столь фантастически короткий срок. Мечта диванного лентяя!

Тем не менее несмотря на видимую лёгкость, пот в конце тренировки пропитал ткань гимнастёрки и штанов насквозь. О последствиях для организма, что однозначно наступят уже через несколько месяцев, думать не хотелось. Увлечённый тестированием модифицированного тела носителя, прошляпил гостя.

— Хальт! — стоявший у проволочного заграждения обер-лейтенант, направил прямо на меня ствол своего люггера.

Почему-то страха не ощутил, ну ни на грамм. Некая показная театральность позы или, скорее, отсутствие последовательности в действиях немецкого офицера, безошибочно направившего на меня ствол пистолета в полной темноте, придавали некую неправильность ситуации. Было очень любопытно: во-первых, почему он видит меня так же хорошо, как я его, во-вторых, почему просто не выстрелить в подозрительного русского пленного, в-третьих, отчего эта фашистская рожа ещё и улыбается?

Догадка пришла почти сразу.

— Гутен таг, Смотрящий.

— Скорее уж, гутен нахт, Миротворец. Быстро соображаешь. Осваиваешься? — обер-лейтенант демонстративно спрятал пистолет в кобуру.

— Проверяю физический потенциал нового носителя. А ты решил в этот раз явится во плоти? Моя значимость для твоего начальства выросла?

— Не тешь себя иллюзиями, Гавр. Я лишь экономлю время. А ты, я вижу, ещё не наигрался в слугу Хранителей?

— Ты же в курсе: одного добытого Демиурга для них мало, Смотрящий. Логично, что я пришёл за вторым. Правда, моего мнения и по поводу личности первого никто не спрашивал. Я попытался поступить по совести, но…

— Продолжаешь слепо верить Хранителям, Миротворец? Обойти Закон Сохранения Реальности всё равно не удастся. Пора бы понять это раз и навсегда.