Горчаков. Коммандер - Пылаев Валерий - Страница 6

Нет, это вряд ли.

Тройка аэропланов шла на бреющем буквально в нескольких метрах над зеленью поля – видимо, летуны все-таки опасались, что у меня еще остались силы врезать магией или подхватить Даром десяток увесистых железок. Но коли так – они меня явно переоценили: после увлеченной драки с дирижаблями резерва кое-как хватало на Щит. Или на пару серьезных заклятий.

Но уж точно не на всё сразу. Когда аэропланы застрекотали пулеметами, я не придумал ничего умнее, кроме как снова рухнуть на асфальт и перекатиться поближе к машине. Лупили явно прицельно: грузовик по соседству едва зацепило, а вот мой многострадальный «Ситроен» стремительно превращался в решето. Пули забарабанили по железу, хлопнула пробитая шина, и сверху мне за шиворот посыпались осколки битого стекла. Если бы рванул бензобак, меня изрядно поджарило бы даже сквозь защитные плетения, но снова повезло: аэропланы прекратили палить и через несколько мгновений пронеслись над дорогой, поднимая пыль.

Вой двигателей резанул по ушам, песок тут же набился в глаза и захрустел на зубах, и все-таки я смог кое-как извернуться, чтобы проводить взглядом машины с черными крестами на крыльях. Две грязно-серые, будто готовые рвануть вверх и раствориться среди похожего цвета тяжелых туч.

И третью – ярко-красную, похожую на…

– Ах ты сволочь… – выдохнул я сквозь зубы.

Аэроплан, выписавший смертный приговор «Петру Великому», мчался над полем и уже заходил на обратный вираж. Разгляди я его раньше – непременно ударил бы. Магией – хоть наугад, не целясь и плюнув на защиту. Или запустил вслед оторванную от «Ситроена» дверь, колесо… что угодно! В конце концов, достал бы из кобуры под мышкой «кольт» и высадил всю обойму в надежде, что хоть одна дырка от пули сорок пятого калибра в алом фюзеляже окажется достаточно неприятной, чтобы отправить чертова летуна на землю.

Вот только он уже был слишком далеко. Два других аэроплана уносились прочь – то ли вдруг отыскали задачу поважнее, то ли почему-то решили, что с меня на сегодня хватит. Но красный разворачивался: немыслимым радиусом, будто на доли секунды зависая в воздухе, чтобы поскорее снова нацелить на меня пулеметы – и на этот раз довести дело до конца.

– Ладно, зараза такая… – прокряхтел я, кое-как поднимаясь на ноги. – Хочешь поиграть – поиграем.

Не дожидаясь, пока аэроплан развернется, я перемахнул через похожий на дырявый швейцарский сыр капот «Ситроена», пробежал мимо грузовика и укрылся за соседней машиной. При всех своих сверхчеловеческих талантах «красный» вряд ли отрастил глаза на затылке. И уж тем более вряд ли мог почуять меня так же хорошо, как раньше: в конце концов, «глушилка» не только защищала от чужой магии, но и напрочь блокировала собственную.

– Ближе, бандерлог… – прошептал я невесть откуда всплывшую в голове фразу, – еще ближе…

Шум мотора раздавался уже чуть ли не прямо надо мной, но пулеметы до сих пор молчали. Похоже, расчет оправдался: «красный» потерял меня – и теперь снова выискивал вместо того, чтобы поливать свинцом все машины на дороге.

– Ну привет! – Я одним махом запрыгнул на крышу автомобиля. – Лови!

Железки оказались немыслимо тяжелыми: все-таки дирижабли высосали из меня чуть ли не весь резерв, и даже Источник не мог наполнить его достаточно быстро. И все-таки я кое-как поднял с земли пару увесистых обломков – и швырнул в мчавшийся на меня аэроплан, один за другим.

Они непременно должны были угодить или в винт, или прямо в кабину, или снести крыло… но за мгновение до удара «красный» вдруг крутанулся в воздухе, заваливаясь на бок, и оба моих снаряда прошли мимо. Один скользнул под фюзеляжем, а второй совершенно немыслимым образом пролетел между верхним и нижним крылом, даже не зацепив конструкцию.

Как? Черт возьми – как?!

Обычный человек – будь он хоть тысячу раз опытным асом – не смог бы выполнить маневр такой точности! Мне показалось, что я даже услышал, как аэроплан чиркнул по краю крыши авто кончиком крыла, а уже через мгновение меня сбросило вниз потоком воздуха. От удара в глазах потемнело, однако я все-таки нашел в себе силы не только подняться, но и попытаться сообразить гудящей головой хоть что-то.

И расклад получился отвратный – если не сказать хуже. На одной стороне я, побитый, безоружный и с высушенным в ноль резервом. На другой – сумасшедший летун за штурвалом красного аэроплана. Одаренный, сообразительный, быстрый и дьявольски точный. Наверняка сохранивший достаточно боезапаса и топлива, чтобы продолжить эту смертельную пляску – и в конечном итоге наделать во мне достаточно дырок.

Что ж… Не можешь драться – беги. Я спрыгнул обратно на асфальт и помчался вдоль машин. Повезло почти сразу: распахнутая дверь, ключи в замке зажигания – хозяин явно удирал в спешке и даже не успел заглушить мотор. Плюхнувшись на сиденье, я изо всех сил выкрутил руль и вдавил газ. Легкая малолитражка рявкнула во все свои чахлые лошадиные силы и под визг покрышек прыгнула вперед – разве что не боком. Ударилась, со скрежетом скользнула дверцей по фургону впереди и выбралась на встречную полосу.

Там тоже было достаточно брошенных машин – хоть и не столько, чтобы перегородить дорогу целиком. Я то вылетал на обочину, то с лязгом протискивался между опустевшими стальными коробками – и все же двигался вперед. К городу – больше вариантов у меня, в сущности, не было. Там я рисковал снова попасть под бомбы, но даже это сейчас казалось явно лучшей перспективой, чем удирать от аэроплана по асфальту или полю, где автомобиль превращался в отличную мишень… Оставалось только выяснить, успею ли я оказаться под защитой домов прежде, чем «красный» завершит вираж и прицелится мне в багажник.

И по всему выходило, что не успею. Злобное завывание мотора аэроплана сначала чуть стихло, но теперь снова приближалось откуда-то сзади. И не сверху, а именно с дороги: «красный» снова шел на сверхмалой высоте, чтобы влепить мне по полной… Черт, я даже видел его в зеркалах – как видел бы едущий следом автомобиль. Не представляю, как этот психопат умудрялся не зацепиться колесом или крыльями за какой-нибудь грузовик или автобус. Дело запахло жареным еще сильнее.

Когда сзади застрекотал пулемет, я сбросил машину с асфальта – в поле. Траву здесь уже давно скосили, но земля еще не успела размокнуть от осенних дождей, так что застрять можно было не бояться. Зато тряхнуло так, что я врезался макушкой в крышу, прикусил язык и едва не выпустил руль. Заднее стекло разлетелось мелкой крошкой, жалобно застонало железо – зато колеса, похоже, уцелели.

Тяжелая машина здесь могла бы и не пройти, а вот малолитражка задорно прыгала по кочкам, пока не выскочила на более-менее укатанный грунт: параллельно шоссе к городу шла еще одна дорога. Неровная, с гигантскими колеями, явно подходящая скорее трактору или грузовику с большими колесами, нежели легковушке, – и все-таки дорога. До ближайших домов оставалось каких-то триста метров, не больше, – и я снова гнал изо всех лошадиных сил, насилуя мотор.

И снова не успевал: в зеркале мелькнула алая искра, затрещал пулемет – и поле справа от дороги ожило, выплевывая фонтанчики земли.

– Да чтоб тебя! – выругался я.

И вдавил тормоз. Это мало напоминало план или хотя бы осознанное решение – действовал я уж точно куда быстрее, чем соображал: остановил машину, подставляя аэроплану железный бок, выскочил наружу и схватил пистолет – достаточно быстро, чтобы успеть разрядить весь магазин в промчавшееся надо мной красное брюхо.

Попал?..

Попал!

Аэроплан не рухнул на землю, не вспыхнул и даже не выплюнул черный дым… И все же что-то явно случилось: вместо захода на очередной вираж он продолжал лететь прямо, чуть приплясывая в воздухе, словно пилот пытался хоть как-то сманеврировать, дергал за штурвал, но уже не мог вернуть контроль над взбунтовавшейся машиной. То ли одна из пуль, которые я всадил в алый фюзеляж, каким-то чудом отыскала по-настоящему важную деталь – то ли снова повезло, и госпожа удача решила заклинить «красному» рулевое управление именно тогда, когда я в этом больше всего нуждался.