Плащ и галстук (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 21

Один день перетерпеть и всё закончится. Сегодня даже тренировок нет. Хотя они — это хорошо. Теперь всю эту загоревшую и обросшую мышцами ораву никак нельзя назвать задохликами. Да я даже себя не назову! Стал вполне человеком! Кубики, бицепсы, трицепсы, мышцы на ляжках, а какой бикини-дизайн… ЧТО?!!

Мой нецензурный вой точно разбудил последних лежебок в Севастополе.

Побрили! Меня побрили! Спящего! Беззащитного!

Сука.

Так, Виктор Анатольевич, охладите траханье. Срочно. Да, тебе тяжко, да, над тобой шутят, да, у тебя в этом гнезде разврата полтора месяца рукопашного секса, потому что Сидорову ты не простил, а в игрищах прочих тебе участвовать не… не то, чтобы западло, но не хочется. Откровенно. Да, на тебя свалили бедного Васю, который так и не влился в общий коллектив, потому что люди — мудаки, не могущие себя заставить относиться нормально к такому же как они, только с горящей головой.

Хотя… далеко ли я от него ушел со своей маской? Точно такой же пария, даже несмотря на то, что за прошедшее время уже все абсолютно сдружились со всеми. Даже вечная война «коморских» приказала долго жить. Да что там говорить, даже Расстогин со Смоловой помирились! Сойтись снова не сошлись, конечно, но помирились!

Что-то плохое у меня настроение последние дни. С тех пор как наш с Янлинь проект банально отняли. Прилетели на голубом вертолете и просто-напросто реквизировали всю технику, скинув взамен идеально чистые ноутбуки и диски для установки системы. Китаянка плакала как ребенок целую ночь, а я сидел рядом и гладил её по голове. Майор обещала разобраться, но сразу было видно по её лицу, что блондинка не вдупляет над чем мы работали, а объяснять ей досконально? …не было настроения. Оно тогда рухнуло совсем в бездну.

Да и что толку, если проекту присвоена степень гос.тайны? Ожидать, что после такого вновь эти люди прилетят, многословно извинятся, отдадут наши разработки по дронам, а на прощание еще и в попку поцелуют? Ага, щаз…

Но вот желание чем-то еще теперь заниматься отбито было напрочь у нас обоих.

К майору я топал злой как собака. Не только за свою родную шерсть, которой не очень-то и дорожил, а вообще. Все лето нервотрепка, учеба, тренировки и надзор за этим загоревшим стадом, так теперь еще и отдушиной для поимевшего эмоции призрака прихожусь! Хватит это терпеть! Всё!

Поднявшись на второй этаж, правда, резко затормозил. А чего это я? Витюш? Ты чего? Ну вот ворвешься ты сейчас к собирающейся спать женщине, наорёшь как плаксивый хер, она тебя раздраженно выпнет, ты затаишь… и зачем? Ладно, допустим не выпнет, а вы поговорите, и ты вывалишь на нее претензии, да? И смысл? Нет, мы поступим по-другому. По-взрослому.

— Нина Валерьевна, у меня вопрос — в случае Юли можно сказать, что эксперимент завершен успешно? — спокойно и даже слегка весело спросил я полненькую ученую, куда-то несшую пустую кастрюлю.

— Витя? — изумленно вскинула та брови, останавливаясь, а затем по-свойски покивала, — Да, всё правильно. Её эмоциональная сфера теперь полностью самодостаточна, организм… ну, его симуляция, конечно, функционирует как положено. Она потеряла способность менять форму и с трудом проходит через препятствия, но… это всё.

— То есть, она теперь кто-то вроде «чистых»? — уточнил я.

— В принципе можно и так сказать, — решительно кивнула женщина, — Её псевдотело зависит от источника, просто на другом энергетическом уровне, а значит…

— А значит, моя работа с ней закончена. Как и соседство, — негромко, но безапелляционно произнес я, — Это официальное заявление. Не буду больше вас отвлекать.

— Витя…, — раздалось в спину мне растерянное, — Нелла хотела, чтобы ты ей помог…

— Исключено, — отрезал я, оборачиваясь, — В деле воспитания детей присутствие Симулянта не нужно и даже вредно. А мне хочется пожить, понимаете, Нина Валерьевна? Не как ученый, как человек вы меня понять можете? Я пахал всё лето как каторжный. Вернусь домой и снова буду пахать. Но мне нужен покой. Очень нужен. Обычный человеческий покой. Не верите — запишите меня к психиатру. Только к нормальному, а не к слащавому членососу с приказами вместо извилин, и не к Кладышевой, которая за все эти месяцы вообще нихера не сделала. Всё, я пошёл. Долг зовёт.

Сделать я успел шага три. Потом здание «Лазурного берега» решило, что это очень неплохой день для зажигательного танца. Пол ударил меня по пяткам, сбивая с ног, а уши моментально оглохли от мощного взрыва. Не одного. Кажется, долбануло несколько раз подряд…

Первым делом я превратился в туман. Не сколько из-за страха, что здание разлетится на куски, сколько чтобы избавиться от оглушения. Новых взрывов не было, с потолка осыпалась вся известка, а относительно невредимая Нина Валерьевна обалдело крутила головой, сидя на полу.

Не до неё. Первым делом — Данко. Вася. А значит — Сидорова, которая всегда знает, где он.

В медпункте всё было вверх дном, засыпанная побелкой Сидорова лежала на кушетке и орала, спрятав лицо в ладонях. Превратившись, я прикрикнул на нее, а затем выдал пару легких оплеух, чтобы привести в чувство. Шмыгнув носом, девчонка крикнула, что ощущает Васю у домика Викусика, а затем визгливо разоралась матом, увидев, как я превращаюсь в туман и вылетаю в окно.

Не до нее.

Пионеры и их вожатые со всех ног драпали к санаторию, подгоняемые инструкторами. Бросив на них мимолетный взгляд, я вновь сконденсировался, уже возле «домика» нашей большой девочки. Вася был тут, вместе с ней, оба прятались под кроватью. Оценив, как девушка прикрывает мальчишку своим телом, не обращая внимание на пламя, окутавшее всю её голову, я лишь качнул головой.

— Витя! — несмотря на «помехи», идущие от головы мальчика, сразу опознала меня Вика, — Уведи его в главное здание! Там бомбоубежище!

— Знаю! Держись! Дом крепкий! — отрывисто пролаял я, выдирая Данко из-под укрытия. Тот ошалело цеплялся за подругу, а обернувшись на меня, так и вовсе попробовал удрать. Винить его было нельзя. Я без маски, да еще и голый, да еще и выбритый, где не надо — зрелище не для детей.

В два прыжка залетев внутрь здания через окно с пацаном подмышкой, я потратил еще несколько секунд, чтобы доставить его к убежищу, чья скрытая ранее дверь была сейчас нараспашку. Трое вооруженных карабинами инструкторов, насыщая атмосферу живительным матерком, загоняли внутрь детишек. В их число я и воткнул Васю, после чего, вывернувшись из загребущих рук Акметбеджанова, чье имя, по-моему, не знал никто, поскакал на крик Окалины, от которого дрожали уцелевшие стекла. Майор, вооруженная здоровым пулеметом незнакомой мне конструкции, курила на крыше. Возле неё стояли хмурые вооруженные автоматами женщины Цао.

— Изотов, — хрипло проговорила майор, — Смотри вверх.

Я задрал голову. Небо, солнце, облака, улетающий самолет. Черные… точки? Десяток? Два? Три?

— Видишь? — продолжила Ржа, — Это десант. По нам отработали сначала ракетами, те перехватили, потом артиллерией, теперь десант.