Удержать! (СИ) - Нетт Евгений - Страница 21

Тем не менее, в своих начинаниях Каюррианцы явно преуспели: прикрылись от моментального возмездия империи информационным щитом и вывезли с планеты материальных ценностей на огромную сумму, неподдающуюся точной оценке. Даже Хирако, проверяющий стекающиеся к нему отчёты о проделанной работе, не мог сказать точно, сколько сотен миллиардов стоили добытые здесь оборудование, материалы и корабли. Одни только разобранные имперские вооружения тянули миллиардов на десять, в то время как основная сумма набегала за счёт демонтированных заводов, от части которых только стены сейчас и остались. Маррикон перерабатывал добываемые в его недрах металлы как в слитки, так и в готовые простые изделия вроде бронепластин, балок и собираемых из всего этого “скелетов” космических кораблей. Для последнего, конечно, нужна верфь, но Хирако чувствовал, что за Про не заржавеет, и спустя считанные месяцы на Каюрри появится полноценная производственная цепочка, для которой нужно будет только сложную электронику подвозить.

При том условии, конечно, что ещё не успевшая даже обзавестись статусом отдельного государства периферийная планетка переживёт грядущую бурю галактических масштабов, очередную войну гегемонов, изъявивших желание перекроить свои границы. Одно лишь было хорошо в том, что конфликт распалился именно сейчас: Каюрри не была зажата меж молотом и наковальней, а держалась чуть в стороне. Всего двое суток, если брать “золотой стандарт” подпространственных установок и считать строго проведённое в подпространстве время до ближайшей системы условно-дружественных Пространств Федерации, и пятеро с небольшим — до Империи Гердеон и Маррикона в частности.

Вроде бы и мало, но делать такой крюк без веских причин во время войны не будет ни один флот, за исключением малых рейдерских подразделений. В этом Хирако, вбивший себе в голову не только Андайрианские тактики и стратегии, но и признанные в остальной галактике, был уверен. В противостоянии космических сил всё решали не дни — часы, и флот, оказавшийся в системе в нужный момент или получивший даже тридцать минут форы перед формально равным противником получал весомое преимущество.

— Тереза, срочные сообщения?

Самоустранившись в спортзале на добрых четыре часа, Хирако закрылся ото всех кроме Аполло с просьбой выходить на связь только если произойдёт что-то действительно важное и требующее участия коммодора. Всё остальное он, как и полагается хорошему командиру, мог спокойно перебросить на подчинённых — благо, с Каюрри прибыло “подкрепление” включая и верных коммодору разумных, и новеньких, только собранных Юнитов, сочетающих в себе способности тактиков и кризис-менеджеров, если обобщить. Вторые под косвенным управлением первых были способны на многое, и в частности — на привнесение порядка в области, на которые прежде у миротворцев не хватало в первую очередь “мозгов”. Каюррианцы могли поставить в строй целые армии имперских дроидов, додавив остатки сопротивления “подпольщиков” — это было сравнительно просто. Но вот установить полноценный контроль над сотнями тысяч выживших гражданских было уже сложнее.

— Одно сообщение высшего уровня секретности, степень срочности — высокая. Одиннадцать сообщений стандартного уровня секретности…

— Стоп! Разверни то, с высшей секретностью. — Сказал коммодор и натянул на голову шлем, дабы не мучаться с пусть хорошими и качественными, но всё-таки созданными портативным устройством голограммами. По внутренним дисплеям шлема быстро распределился существенный массив структурированных Терезой данных, касающихся того самого сообщения. И чем дальше читал коммодор, тем ощутимее становилась повисшая вокруг него тишина, а с языка пыталось сорваться всё больше ругательств. Но Хирако молчал, изучая успевшие дополниться за время его отсутствия материалы по, похоже, товарищу по несчастью, сиречь — обладающим сверхспособностями.

Ряд простых двухмерных записей с сенсоров дроидов, переживших встречу с весьма агрессивным человеческим, — совпадение? — ребёнком демонстрировали одну и ту же картину: пойманный за мародёрством, двенадцатилетний с виду мальчишка посчитал себя загнанным в угол, воспринял дроидов миротворческого патрульного отряда как своих врагов… и превратил пятерых из них в груду скомканного металлолома. Словно снежок слепил, только не из снега, а из полутонны специальных сплавов, и не руками, а неким полем, которое всецело подчинялось жестам самого ребёнка и было зафиксировано датчиками…

Первым делом Хирако добрался до антиграва, использование которого на контролируемой Каюррианцами территории не было сопряжено с чрезмерными рисками. И уже там, с комфортом расположившись в салоне и активировав штатный голопроектор, он занялся внимательным разбором полученных фактов.

Во-первых, мальчишка был сиротой, и вплоть до пика эпидемии обретался в приюте вместе с такими же воспитанниками, которые, вопреки отсутствию на Марриконе серьёзной и открыто действующей преступности, были теми ещё малолетними бандитами.

Во-вторых, характер у ребёнка был ужасный: он никому не верил, огрызался и в целом вёл себя как бешеный волчонок-одиночка. А так как обладал он отнюдь не безобидной силой, которая, предположительно, проявилась совсем недавно, сейчас с ним контактировали только дроиды, что тоже не прибавляло ему доверия.

В-третьих, подконтрольные Аполло машины подтвердили ряд полученных при изучении способностей самого коммодора фактов: сами сверхспособности никак не фиксируются, чего нельзя было сказать о последствиях этого самого использования. Так, вокруг псионических, — наиболее удобное и понятное определение из уже имевшихся в галактике, — рук, коими мальчишка и ликвидировал пятёрку боевых дроидов до того, как его вырубили, наблюдалось преломление света. На них оседала пыль, и в целом они вели себя в точности как полноценный материальный объект с тем лишь дополнением, что появлялись и пропадали они из ниоткуда и в никуда. Возможности оценить рамки их применения пока не представилось, так как с момента захвата прошло всего чуть больше трёх стандартных часов, и ребёнок только недавно пришёл в сознание. Тем не менее, это не помешало Аполло и его Юнитам обработать целую прорву информации, ещё раз впечатлив Хирако тем, на что способны осознающие себя машины.

— Три дня в относительном спокойствии, но стоило только мне взять отпуск на четыре часа… — Коммодор, распахивая двери антиграва, старательно сдерживал себя от куда как более жёстких выражений. Впустую сотрясать словами воздух было, конечно, не в его стиле, но сложившиеся обстоятельства вывели мужчину из только-только обретённого душевного равновесия. Мало коммодору было прежней ответственности, так Аполло теперь посчитал вполне приемлемым повесить на своего напарника из плоти и крови ещё и опаснейшего мальчонку, который, к счастью, не демонстрировал слишком уж яркого желания применить свои способности на первом встречном. — Тереза, обобщи информацию о произошедшем в городе за время моего отсутствия и изложи в виде краткого отчёта. Всё незначительное отметай, акценты расставляй на самом важном.

— Выполняю, коммодор.

В чём Хирако видел несомненный плюс модернизированной и, как он предполагал, хотя бы частично самоосознавшегося ассистента, так это в эффективности выполнения задач и отсутствии серьёзных ошибок. Тереза играючи оперировала колоссальными объёмами данных, облегчая работу коммодора и предоставляя ему куда как более информативную выжимку по рабочим вопросам по сравнению с любым из Юнитов. Правда, полноценно функционировал ассистент только там, где была связь с мощными вычислительными центрами вроде расположенного на Каюрри, флагмане или в штабе, но Хирако этого было вполне достаточно.

Разобравшись тем самым с “рутинными” рабочими вопросами, под своды штаба коммодор ступил со спокойной душой. И первым, что бросилось ему в глаза, стало некоторое оживление в его стенах: его прибывшие на Маррикон-4 подчинённые пополам с набранными на Каюрри бойцами привнесли в обитель дроидов некое оживление, и теперь сюда не страшно было пускать тех же журналистов в целом и Лукоски в частности.