Чужая сиеста (СИ) - Каменистый Артем - Страница 38

В общем, для них всё чудеснее дела и чудеснее. А народ чудеса любит.

Вон как оживляются при каждом «фокусе».

А вот Грешника происходящее начинало напрягать. Причём он сам не понимал в чём тут дело. Просто чувствовал себя не в своей тарелке, тревожился беспричинно, а это нехорошо, это похоже на проявление интуиции.

В то, что интуиции подвластны свои каналы получения информации, Грешник не верил. Просто что-то в недрах его разума подмечает какие-то малозаметные угрожающие признаки, игнорируемые сознанием.

Что вообще оно может игнорировать? Пакманы дохнут легко и бесславно, плотность их популяции пошла на убыль. Всё указывает на то, что вот-вот группа переберётся через опасный участок туннеля. А там уже рукой подать до Полковника, который по дружным уверениям спрайтов, способен решить любой вопрос.

Но тогда что может пойти не так? Пакманы – примитивная мелочь. Пришельцы даже металл для колобков пожалели: голая кожа, мускульная оболочка, примитивная внутренняя структура, и набор острейших массивных зубов.

Помнилось, что при первом знакомстве с зубастиками предполагал, что помимо атакующих функций есть и сигнальные. То есть, напав на жертву, они каким-то образом передают информацию хозяевам. Однако при подсветке от Исследования не заметно ничего, что может выступать в роли аварийного маячка, срабатывающего при гибели. Если уж мелкая тварь подыхает, то подыхает полностью, в её сдутой тушке не наблюдается ни малейшего признака какой-либо активности. Так что, если Грешник не ошибается, хозяева знать не знают, что их живые мины здесь массированно геноцидят.

Тогда почему же на душе скребутся кошки?

С огромными когтями.

Так, что мы имеем?

Лопаются легко. Примитивная структура. Подать сигнал хозяевам не пытаются.

Чем подать? Как?

Не видно посмертной активности.

Лопаются. Примитивные.

И безмолвные.

– Как же они достали… – поморщился Школьник.

– Кто тебя достал, мелкий? – снисходительно уточнил Пчела.

– Да пакманы, писком своим, – подросток неопределённо взмахнул рукой.

– Это у тебя фантазия детская, – сказал Док. – Они тихие. Только и слышно, как стрелы по ним бьют. Кстати, я тут…

– Погоди! – перебил мужчину Грешник, пристально уставившись на Школьника: – Про какой писк ты сейчас говорил?

– Так эти и пищат, когда ты в них стреляешь. Те, которые лопаются, чуть-чуть пискнуть успевают. Другие подольше. Пока сдуваются, вот такое слышно: «пи-пиу-пиу-пи-пиииииу». И дальше по туннелю другие пакманы за ними подхватывают, а за ними следующие. Неприятный звук, как ногтем по стеклу.

– Что-то не так? – спросил Браво. – Не обращай внимания на школяра нашего, он часто слышит и видит то, чего нет. Гормоны и фантазия, что с него взять. Грешник, а ты чего напрягся? Разве что-то не так? У тебя же всё получилось, мы, считай, дошли. Вон, видишь тот щит? От него метров сто, и технический лаз влево уходит. За ним должно быть чисто.

Грешник, отведя взгляд от Школьника, уставился в тёмные недра туннеля и спокойнейшим голосом спросил:

– Браво, тебе сколько лет?

– Мне? – растерялся мужчина от неожиданного вопроса. – Пятьдесят два скоро исполнится. Я просто выгляжу моложе. А зачем спрашиваешь?

Грешник, проигнорировав вопрос, задумчиво протянул:

– Док на вид постарше тебя, а Пчеле около тридцати пяти. Я, вроде как, тоже писк слышал несколько раз. Но еле-еле, на грани слышимости. И не полностью, не со всем набором этих «пиу-пиу».

– Писк… возраст наш… Парень, с тобой всё нормально? – нахмурился Браво.

Грешник кивнул:

– Я в порядке. Понимаешь, человеческое ухо слышит не всё. Мы воспринимаем определённый набор частот, и всё что выше или ниже, проходит мимо нас. А ещё с возрастом этот диапазон сужается. Чем мы старше, тем хуже слышим высокие частоты. Пакманы – это мины. И, похоже, у них два режима: боевой и сигнальный. С боевым всё понятно, а сигнальный, это передача сообщений на высоких частотах. Как звучит полный сигнал, Школьник? Повтори.

– «Пи-пиу-пиу-пи-пиииииу».

– Это ты к чему? – уже догадываясь, к чему идёт дело, помрачневшим голосом спросил Браво.

– Это он к тому, что гадёныши о нас сообщают, – ответил уже всё понявший Док.

– Кому сообщают? – нервно оглядываясь, поинтересовался Пчела.

Грешник, вслушиваясь в едва уловимый звук, донёсшийся из туннельного мрака, приглушённо ответил:

– Сейчас узнаем… кому.

Пространство Ксай. Ярус 3. Команда 2. Локация Таун-Айленд (нижний уровень)

Долго напрягать уши не пришлось. Грешник только-только успел потянуть из колчана бронебойную стрелу, а все спутники уже повернулись на звук, всё громче и громче доносившийся из туннельной тьмы. Тревожный перестук, бьющий по нервам. Это не походило на металлический топот пожарника, но что-то схожее, такое же неприятное, всё же присутствовало. Богатый жизненный опыт подсказывал, что приближается столь же многоногая тварь, и конечности у неё тоже не какие-нибудь лапки кошачьи, а что-то донельзя уродливое, чуждое, не вписывающееся в привычную действительность.

Да тут и без жизненного опыта понятно, что дело пахнет большими неприятностями. По туннелю быстро и неотвратимо движется что-то огромное и вряд ли дружелюбное. Причём заявилось это нечто не просто так, по своим делам прогуливаясь по подземелью, а примчалось целенаправленно, откликнувшись на зов истребляемых пакманов.

Ничего хорошего ждать не приходится.

Надо отдать спрайтам должное: ни один не дёрнулся назад, не запаниковал. Да и смысл сейчас куда-то дёргаться? За спиной сотни метров ровного туннеля без укрытий и ответвлений. Да за этими сотнями также придётся бежать по той же прямой, причём гораздо дальше. Потому что ближайший ход ведёт на ту самую станцию, кишащую пакманами. Там ведь Грешник их не зачищал.

Судя по скорости нарастания шума, неведомая тварь окажется здесь быстрее, чем до трёх сотен скороговоркой досчитаешь.

Помповый дробовик с искалеченным прикладом, малокалиберная винтовка, крохотный двуствольный пистолет и револьвер антикварного вида: вооружены спрайты красочно, но не сказать, что хорошо. Им даже пожарника с таким арсеналом не поцарапать, а тут явно кто-то покрупнее вот-вот выскочит. Так что Грешнику вся эта компания лишь помехой будет.

– Браво, это что за тварь? – уточнил он на всякий случай, сильно сомневаясь на внятную информацию.

– Да не знаю я, – нервно ответил командир. – Иногда в больших туннелях попадаются странные следы. Иногда исчезают группы, и никто не понимает, что с ними сталось. Мы много чего не знаем про этих…

– Ладно, я тебя понял. Тогда давай так: вы отходите назад, метров на семьдесят. Там какой-то ящик железный под стеной, и ниша рядом с ним. Хоть какая-то позиция будет. А я тут посмотрю-покручусь.

– Да как же ты сам-то?! Не дури, мы поможем.

– Браво, ты сам не дури. Вы мне ничем тут не поможете, только под ногами будете путаться. Давай бегом. Прикрывайте мне спину от зомби.

– От каких ещё зомби? – не понял Браво.

– От ходячих. Бегом-бегом, не тормозите!

Грешник сильно сомневался, что какие-нибудь зомби выберут именно этот момент, чтобы появиться из-за спины. Но, с другой стороны, если тут появятся скауты или пожарные, спрайты их разве что позабавить смогут.

Но Браво не желает стать трусом безоглядно бегущим, ему требуется хоть какая-нибудь причина для отхода в тыл. Так что пускай это будет гипотетическая угроза прорыва зомби.

Эх, почему Грешнику до сих пор не подвернулся навык полноценного ночного видения? Или что стоило кукловодам не ограничивать участников столь жёстко с имплантатами? Улучшенное зрение у него развито от параметров, и там обещан бонус для темноты. Однако на практике в полном мраке он никак не ощущается, требуются хотя бы мизерные источники освещения.