Яма - Акунин Борис - Страница 15

Господин назвал трех лучших парижских специалистов.

– Нет, я подумала, что звонить в местную сыскную контору опасно. Что если кто-нибудь из моих слуг подкуплен и подслушает? Или вдруг у похитителей свой человек на телефонной станции?

– Совершенно резонное предположение, – одобрил Эраст Петрович и посмотрел на меня взглядом, в котором читалось: «Она еще и умна». – Как же вы поступили?

– У покойного батюшки в кабинете прямая телеграфная линия в Лондон. У папá партнерство с благотворительным фондом Уильяма Рэтбоуна Шестого. Я умею пользоваться аппаратом, мне нравилось помогать отцу в работе. А недавно я прочитала в газете, что в Англии открылся филиал американского детективного бюро «Larr Investigations», где все агенты – женщины.

– Слышал про такое, – кивнул господин. – Эта фирма отпочковалась от «Пинкертона».

– Я подумала, что женщина вызовет у похитителей меньше подозрений. Отправила мистеру Рэтбоуну телеграмму, в которой попросила его связаться с агентством «Ларр». Объяснять ничего не стала, написала лишь, что дело очень важное и очень срочное. Сообщила, что искать меня следует в отеле «Мирабо». Рэтбоун – человек, на которого можно положиться. Через час я получила ответ с одним-единственным словом: «Done». Надеюсь, сотрудница агентства прибудет сегодня.[6]

– Значит, вы допускали, что похитители с вами ночью не с-свяжутся?

– Да. Я не исключала, что они захотят убедиться, нет ли слежки. Для этого им и понадобилось изолировать меня в гостинице.

Она действительно очень неглупа, сказал себе я.

– Полагаю, вы ошибаетесь, и вас заманили сюда с другой целью, – вдруг заявил Эраст Петрович, глядя куда-то в сторону.

– С какой «другой»? – удивился я.

– Госпожа Эрмин ждала гостей перед дверью в коридор. А они должны были появиться вот отсюда. – Он показал на дверь в стене. – Разве ты не видишь, что сорок первый номер – смежный с сорок вторым, где поселился Аспен? Очевидно, когда в «Мирабо» останавливается какая-нибудь важная персона, путешествующая со свитой, ее селят в сдвоенный «люкс», состоящий из сорок первого и сорок второго номеров.

– То есть… То есть вы предполагаете, что это дело связано с нашим?! – ахнул я. – Но как?!

– Через Аспена, разумеется. Теперь понятно, зачем он снял номер на две ночи. Для того, чтобы передать человеку в зеленых очках картину, так надолго останавливаться незачем. Нет, Маса, этот оборотистый господин намеревался сразу заняться следующим делом. Тут чувствуется работа какой-то сложно устроенной машины, работающей с точностью хронометра. Если бы мы с тобой вчера не вспугнули Аспена, он исполнил бы свой план касательно мадемуазель Эрмин.

– Какой план? Я ничего не понимаю. Совсем ничего, – пролепетала Корделия.

Еще бы! Я и сам с трудом поспевал за дедукцией Эраста Петровича.

– И десятью тысячами франков явно не обошлось бы, – продолжил господин. – У столь серьезной организации должны быть более высокие ставки…

Он на несколько секунд задумался.

– Вопрос первый: что это за организация? Она с легкостью вызывает мастеров высшей преступной квалификации из Англии, чтобы устроить убийство с кражей в Сен-Мало, и тут же переключается на аферу с вымогательством в Париже. При этом, как мы с тобой видели, у них есть здесь местная бригада (назовем ее так), с которой мы имели удовольствие вчера познакомиться.

– Синдикат, принимающий заказы на преступления? Вроде организации нашего доктора Линдта или профессора Мориарти, на которого так долго охотился мистер Холмс? – предположил или, лучше сказать, сформулировал гипотезу я.

– Похоже на то. Мы действительно в Сен-Мало ухватили за хвост слона, – произнес Эраст Петрович.

Мы обменялись улыбками. С большими злодействами работать очень интересно, а тут угадывалось сатанинство какого-то исполинского масштаба. Давненько мы не охотились на крупного зверя.

Корделия спросила:

– Чему вы так обрадовались, господа? Вы считаете, что еще остается надежда спасти Лулу?

– Каваисоо, нэ. Ину га тамэ да то омоттэтэ[7], – вздохнул господин. С каждым годом он изъяснялся на японском всё хуже. – Позвольте вам задать два вопроса, сударыня. Какого размера состояние, которое вы унаследовали?

– Нотариус говорит, около десяти миллионов. Я пока еще не очень разобралась во всех этих долях, акциях и инвестициях.

– А кому всё это достанется, если вы… если с вами что-то случится?

– Не знаю. Я была единственным ребенком. У отца в Америке сводный брат, но они много лет в ссоре, мы совсем не общались.

Господин опять перешел на японский.

– Вот и версия. Сводный брат или его дети с точки зрения наследственного права – близкие родственники. Пожар в Нейи крайне подозрителен. Это раз. Если бы вся семья погибла, состояние досталось бы американской ветви семейства. Однако наша клиентка чудом уцелела. И теперь те же, кто устроил пожар – предположим – решили довести дело до конца. Это два. Просто убить наследницу они не захотели, это произвело бы скандал и повлекло за собой расследование. Тут придумано нечто иное. Нужно понять, что именно. И это три. Зачем Аспену понадобилось, чтобы девушка поселилась в смежном номере? Что здесь должно было произойти? Попробуем вычислить. Обыщи еще раз «люкс», а я всё осмотрю здесь. Понадобится миллиметровый обыск, так что не торопись.

Я, конечно, обратил внимание на то, что меня он выставляет, а сам остается наедине с красавицей, но повел себя тактично, только немножко подмигнул.

Проникнуть в соседний номер через внутреннюю дверь было легко, печать для этого срывать не пришлось. Я попросил у барышни заколку и через полминуты был уже в «люксе».

Обыски бывают «метровые», «сантиметровые» и «миллиметровые». Последний самый дотошный – проверяется буквально каждый миллиметр. Работа эта очень нудна. Я разделил помещение на квадраты, снял пиджак, засучил рукава и приступил. Было очень скучно. А вот господин, судя по доносившимся звукам, отлично проводил время. Все время звучал то мелодичный голосок Корделии, то звучный баритон Эраста Петровича. Иногда наступала тишина. Когда очередная пауза слишком затянулась, я подсмотрел в щель. Мадемуазель тихо плакала, положив голову господину на плечо. Он бережно гладил ее по волосам.

На исходе второго часа я наконец обнаружил кое-что интересное.

– Идите сюда, господин! – крикнул я по-русски. – Хватит обжиматься!

– Как тебе не стыдно? – укорил меня господин, входя. – Ты подглядывал, я заметил! А я всего лишь хотел…

Он не договорил и присвистнул.

Я показал ему маленькое, аккуратно просверленное отверстие в стене, спрятанное под картиной в золотой раме. Стена была смежная с сорок первым номером.

– Ну-ка, что у нас с той стороны?

На той стороне находился газовый рожок.

– Он не работает, – сказала Корделия. – Ночью я пробовала включить – не горит.

Я отвинтил стеклянный колпак, отсоединил от стены медную трубку.

– Маса, ты не закончил обыск «люкса»? Продолжим вместе. Хватит «метрового».

– Что мы ищем, господин?

– Баллон, большую флягу, какой-нибудь герметично закрытый сосуд. И шланг.

– Я видел в туалетной комнате запасной баллон для газа. И рядом свернутый резиновый шланг, какие используют для мытья ванн и уборных, – вспомнил я. – Но не придал значения. Причем тут Аспен?

Не отвечая, Эраст Петрович вернулся в «люкс». Поднял баллон, чуть отвернул краник, понюхал зашипевшую струю.

– Ах вот оно что. Поистине дьявольский замысел! Это сжатый светильный газ с повышенной концентрацией окиси углерода, и подмешано что-то еще, с легким запахом абрикосовых косточек. Аспен собирался подсоединить баллон через отверстие в стене к неисправному рожку. Через некоторое время, надышавшись отравы, госпожа Эрмин уснула бы и больше не проснулась. Все решили бы, что произошла обычная утечка газа. Здесь готовилось очередное убийство, и опять, как в замке Во-Гарни, чрезвычайно ловко устроенное. Бенджамен Аспен – настоящий дьявол!