Рассказы - Демина Карина - Страница 3

Н’гаи-Кутуми понравилось сидеть на балконе, наблюдая за тем, как редкие снежинки борются с ветром, не желая падать на грязную землю. Н’гаи-Кутуми часами могла наблюдать за диковинным танцем и думать о чем-то своем, кошачьем. У кошек вообще очень странные мысли.

Зимой тоскливо, и однажды, долгим черным вечером, я снова попросила:

– Расскажи мне сказку.

Н’гаи лишь улыбнулась:

– Потом снова скажешь, что я жестока.

– Все равно, расскажи.

– Хорошо, но помни, ты сама попросила.

Принцесса была такой, как и положено сказочной принцессе – милой и доброй, немножко вздорной и самую капельку самоуверенной.

– Ах, какое у нее платье, – шептались фрейлины, и Принцесса замедляла шаг, чтобы они смогли вдосталь полюбоваться невесомым кружевом, привезенным с Севера, розовым жемчугом, похожим на капельки росы, и изящной вышивкой по подолу. Сто белошвеек трудились ночь напролет, чтобы порадовать юную госпожу удивительным узором из златокрылых бабочек и серебряных цветов…

– Ах, какой у нее шаг! – восхищенно выдохнул Придворный Поэт и, пользуясь случаем, зачитал очередную оду в честь Принцессы. Ода была длинная и скучная, но девушка слушала ее внимательно, а придворные тут же отметили замечательные манеры юной правительницы. И лишь старый Астролог укоризненно покачал головой, ибо считал, что незаслуженная похвала портит не только детей, но и взрослых, а Принцесса ведь еще ребенок, только-только пятнадцать исполнилось. Но мнение заносчивого и нелюдимого Астролога давным-давно никого не интересовало.

– Ваше высочество, – мажордом почтительно поклонился, – к вам гости!

– Мама? Отец? – Поинтересовалась Принцесса. В ее дворец так редко приезжали гости. Король был слишком занят государственными делами, а мама не смела приезжать одна. Принцесса же никогда в жизни не покидала стен Замка. Так было заведено с самого ее рождения, и Принцесса не смела нарушить установленный распорядок. Она была очень послушной девочкой.

– Ваш жених, принц Вильгельм!

– Ох… – дружный вздох прокатился по залу. Фрейлины бестолково заметались, Придворный поэт, чья тонкая натура не выдерживала подобных потрясений, воспользовался удобным случаем, чтобы упасть в обморок, и лишь Астролог задумчиво покачал головой. Он не любил суматохи и неожиданных визитов.

– Ваше высочество, вам срочно нужно переодеться…

– Ваше высочество, вам срочно нужно сделать новую прическу…

– Ваше высочество, вам срочно нужно…

– Ваше высочество… – Передразнил старшую фрейлину зеленый попугай, разбуженный суетой.

– Тихо! – придворные замолчали, даже попугай захлопнул желтый крючковатый клюв, хотя утихомирить буйную птицу было очень непросто. – Скажите принцу, что я с удовольствием приму его спустя… Час… В Розовом зале…

– Ну, разве она не чудо? – восхитилась Матильда, и остальные придворные дамы не замедлили согласиться, в своем новом платье из белого шелка Принцесса выглядела прелестно. Крошечные звездочки алмазов, украшавших чудесный наряд, загадочно мерцали, из-за этого девушка казалась неестественно-хрупкой, почти невесомой…

– Я понравлюсь ему? – спросила Принцесса сама себя, и сама же себе ответила, – Обязательно понравлюсь. Я всем нравлюсь.

Правда, в ее маленьком дворце было не так много людей, но все как один уверяли, что Принцесса – прекрасна, а Придворный так и вовсе сравнивал ее с солнцем и звездами.

Она немножко волновалась, Вильгельм на портрете выглядел таким мужественным и пугающе-суровым. Принц с картины хмурился и с воистину королевским достоинством восседал на спине огромного черного коня, а за его спиной кипела битва… Наверное, он очень храбрый. И красивый. Хорошо, что отец выбрал в женихи именно Вильгельма.

– Я обязательно понравлюсь ему! – уже увереннее повторила Принцесса. Мажордом распахнул дверь и объявил… Девушка почти не слышала слов, она не могла оторвать взгляд от человека, уверенно ступившего на бледно-розовый ковер, который разослали специально в честь высокого гостя.

А он и в самом деле был высок. И красив. Почти как на портрете. Даже лучше, решила Принцесса. В голубых глазах Вильгельма ей чудилось суровое северное небо, в желтых, точно солнечный луч, волосах – напоминание о Родине, которую ей предстоит покинуть. Он ведь приехал, чтобы забрать ее в свою далекую чудесную страну… Они обязательно полюбят друг друга… Она уже его любит.

На полпути к трону – а принцессам положено принимать гостей, сидя на троне, – Вильгельм остановился. По залу пронесся приглушенный шепот, и Придворный поэт громко ахнул, поскольку еще не решил, как поступить – потерять сознание или сочинить новую поэму в честь влюбленных.

– Добрый день, милый Вильгельм, ваш визит переполняет наше сердце радостью. – Принцесса поднялась, решив, что не слишком нарушит этикет, если сделает несколько шагов навстречу гостю. Должно быть, принц взволнован встречей, или восхищен красотой нареченной, потому и смотрит так… Странно… В этом взгляде не было ни капли нежности, но девушка заставила себя улыбнуться: просто Вильгельм, как все воины, прячет чувства. Принцесса протянула руку для поцелуя, но жених не шелохнулся.

– Что с вами? Неужели, красота этого места заставила вас потерять дар речи? – Шутка, столкнувшись с враждебным молчанием принца, разлетелась на куски. Девушка растерянно оглянулась, но придворные, словно сговорившись, прятали глаза, а одна фрейлина даже веером закрылась, лишь бы не смотреть на повелительницу.

– Уберите от меня это чудовище. – Голос Вильгельма ударил, а слова убили, даже дамы на старинных гобеленах испуганно встрепенулись, будто опасаясь, что гнев чужеземца падет на их головы.

– Вы о ком? – Чтобы не заплакать, Принцесса вцепилась в нежную ткань платья, и тут же оцарапала палец об один из алмазов.

– Я привез тебе подходящий подарок, – с легким поклоном принц протянул деревянную шкатулку. Внутри лежало маленькое озеро, совсем как то, что раскинулось под окнами ее опочивальни. Но Принцессе строго запрещалось даже близко подходить к тому озеру, а это, выглядело маленьким и безопасным. Девушка осторожно взяла странный предмет в руки.

– Это зеркало, – подсказал Вильгельм.

– Зачем оно?

– Чтобы видеть себя.

– Какая удивительная вещь! – Принцесса поднесла озеро по имени Зеркало к своему лицу… Из серебряной глубины на нее печально смотрело черноволосое чудовище…

– Ужасно! – Заорал зеленый попугай, гневно хлопая крыльями.

Вильгельм отвернулся, а девушка почувствовала, как где-то глубоко внутри рождается боль.

Она не помнила, как принц уехал, не помнила, как заботливые фрейлины отвели ее в покои, как седовласый мудрый Астролог приготовил горький напиток из одному ему известных трав и как огонь, сжигавший ее тело, отступил перед волшебным зельем. Девушка просто узнала, что проболела десять дней, и Вильгельм, воспользовавшись отговоркой о слабом здоровье невесты, расторг помолвку.

– Почему так? – Принцесса теперь часто плакала, и даже карлик-шут, придворный любимец, не мог рассмешить ее.

– Вы болели, ваше высочество, – вежливо ответил Астролог. – Оспа украла ваше лицо, но оставила жизнь.

– Я уродлива…

– Не вы уродливы, – Старый Астролог был печален, – это Вильгельм – слеп.

За окном слабыми бабочками трепетали звезды.

– Почему у тебя такие печальные сказки?

– Потому что жизнь такая, – ответила Н’гаи-Кутуми.

– Мне жаль принцессу.

– Почему?

– Ее сердце разбито.

– Подумаешь, – фыркнула Н’гаи, – избавилась от гордого самовлюбленного дурака, который к тому же плохо воспитан. Сказать бедной девушке, что она уродлива… Да, потерю такого жениха стоит оплакивать. Скорее стоит пожалеть именно его. Он всю жизнь бродит среди условностей и принципов. Если принцесса – то обязательно красивая. Если кошка – то породистая. Правильная. Если неправильная – тогда прочь. Такие люди не умеют быть счастливыми, они всю жизнь мучаются, пытаясь понять: достойны ли те, кто рядом, их любви. Оценивают, сравнивают и меняют… Тяжело так жить.