Пепел. Вернуть Боярство (СИ) - Мамаев Максим - Страница 35

Век назад у меня были отличные шансы разогнать подобную группировку войск в одиночку. При условии, разумеется, что я был бы столь же силён, как и сейчас. Тогда и пара германских магов бы не сильно поменяла расклад — хоть формальны мы все трое входили в одну лигу, но я был Первым среди великих. Они же — ближе к концу списка, хоть и не в самом его конце.

Полвека назад я бы сумел обескровить врага настолько, что они бы не задумываясь выставили на поле боя обоих Великих Магов, что бы избежать окончательного уничтожения — ведь какой смысл убивать одного, пусть и настолько важного и могущественного, как я, если при этом погибнет всё войско?

Но сегодня, даже без помощи других Великих, пять армий, составлявших Центральный фронт Кайзера, поставили меня на колени. Искорёженный, я даже дышал сейчас лишь с помощью магии — лёгкие спалило начисто во время атаки на флагман флота. Архимаг и капитан судна, Отто фон Лейбиц вложил всю свою жизненную и магическую силу в посмертные чары и добился, засранец, успеха.

Сейчас меня мучил лишь один вопрос — где подмога? Моя битва шла больше двенадцати часов, и за это время войска Империи имели все возможности перегруппироваться и прийти мне на помощь. Но этого не произошло — видимо, потери были слишком велики, и генерал Апраксин не решился рисковать. Во всяком случае, я очень на то надеялся...

Тем не менее, на одно, последнее заклятие у меня сил хватало. Не магических, нет — остатки жизненной энергии щедро хлынули в мои энергоканалы, безжалостно терзая и корёжа их. Последние оставшиеся артефакты рассыпались в пыль, отдавая мне свою силу, и даже энергия души, что была самым важным в организме любого чародея ресурсом, ведь от неё зависело его посмертное существование, щедро пошла в ход — уходить, так уходить красиво!

И по ту сторону это ощутили. Где-то вдалеке вспыхнула ослепительно-яркая вспышка света, быстро приближающаяся ко мне. Бернард Рейнский собственной персоной, уловивший первые, начальные такты того катаклизма, что я намерен устроить и понявший, что больше отсиживаться в тылу не выйдет.

Чем отличаются Великие Маги от остальных? Каждый из них, достигая предела отпущенного обычному смертному, сумел преодолеть этот рубеж. Упорным трудом и великими жертвами, с помощью огромного количества ресурсов — столь огромного, что это было делом государственных масштабов. И государства охотно протягивали руку помощи таким магам — ведь достигшие этих вершин чародеи, вернее их количество и сила, весьма значительно усиливали возможности государств.

В Российской Империи было шестеро чародеев подобного калибра. В Британии — семь, во Франции — пять, в Китайской и Османской Империях — восемь и шесть, а в Германской Империи, или Втором Рейхе — аж одиннадцать.

Вот только качеством наши Великие были повыше качеством, чем вражеские... Да и к тому же со дня на день должен был выйти на уровень Великих мой ученик — Андрей Преображенский. Вот только я, видимо, сегодня помру, так что как было шесть, так и останется...

Главным же оружием Великих была их личная, присущая только им магия. Крайне нестандартная — даже досконально зная каждый нюанс плетения, никто иной не сумел бы её повторить. Максимум — слабые, бледные её подобия, которые, впрочем, осваивали с огромной охотой Архимаги и Высшие маги — две последние ступени развития перед Великими. Для них подобная, скопированная и переделанная под себя магия была Высшей Магией — и она по праву таковой называлась, и её секреты тщательно охранялись от чародеев из иных государств.

А вот Великие использовали Личную Магию — чары, сотворённые ими под себя и особенности своего организма и энергетики, произошедшие после прорыва на эту ступень. И венцом магии у мне подобных было то, что называлось Сверхчарами. От их количества в арсенале и зависело личное могущество каждого из нас...

Я обладал тремя Сверхчарами. Небесная Артиллерия — натуральный дождь из могущественных молний, что нанёс основной урон живой силе наступающих на меня армий, Песнь Грома — самое могущественное в мире заклятие акустической магии, что разносило в куски вражескую технику и рушило большинство вражеских чар и артиллерийских залпов, направленных на меня.

И, наконец, третьи, самые могущественные, что я использовал до того лишь раз в жизни — Семицветный Шторм. За моим крылом одно за другим формировались огромные крылья из молний — синее, фиолетовое, желтое, оранжевое, зелёное, красное и, наконец, чёрное. Все цвета, все оттенки моей силы, сконцентрированные в этих крыльях, в которые щедрым потоком лилось всё, что у меня оставалось — жизненная и духовная энергии, сдобренные последними каплями маны.

Бернард был не глуп и не слаб. А так же не являлся трусом, так что, даже догадываясь, с чем ему предстоит столкнуться, и не подумал отступать.

— Gesetz des Lichts — взревела крохотная, но быстро приближающаяся фигурка, окутанная ореолом золотистого свечения.

Закон Света, его собственные Сверхчары... Ну давай сравним, наглый фриц, чья магия сильнее.

Небеса, всё ещё лениво исторгающие мои молнии, содрогнулись — и это не было поэтическим приукрашиванием. Нет, небо самым натуральным образом вздрогнуло, а затем я ощутил, как тучи, созданные моими предыдущими Сверхчарами, попросту исчезают, в единый миг уничтоженный чужой волей и силой. Глядя на потоки света, хлынувшие вниз, я напряг последние силы и стрелой вылетел навстречу Бернарду Реймскому. Может, успею прихватить засранца с собой?

***

- Проснулся? - услышал я незнакомый голос. - Да не прикидывайся, открывай глаза. Меня не проведёшь, юноша.

Нехотя разлепив глаза, я окинул взглядом помещение. Белые стены и потолок, аккуратная тумбочка справа от кровати, куча разномастных, неизвестных мне артефактов, предположительно - целительных... Вот и всё убранство явно больничной палаты.

На простом деревянном табурете слева от меня сидел пожилой мужчина неопределённого возраста. Ему могло быть как пятьдесят, так и все семьдесят - седые роскошные усы и такая же шевелюра резко контрастировала с живым, острым взглядом и кожей, практически лишённой морщин. На нём был военный мундир с шевроном целителя на левом рукаве - змеёй, обвивающей чашу, и майорскими звёздами на погонах. Ауру собеседника оценить не представлялось возможным, ибо в моём магическом зрении она выглядела, как у простого смертного, но я ни на миг не усомнился, что пере до мной сидит одарённый. Хотя бы просто потому, что никто иной офицером-целителем быть не мог. Простые смертные годились разве что ассистировать в полевых условиях, и офицерскими чинами обладать попросту не могли.

- Кто вы? - первым делом поинтересовался я.

Аккуратная попытка оценить своё состояние показала, что я здоров как бык - даже закралась мысль, что никакого каменного копья в мою грудь не вонзалось. Кто бы мной не занимался, это был весьма опытный чародей. И скорее всего он сидит прямо передо мной.

- Можете меня звать майором Старовойтом, - представился он. - Или господином целителем. Ну, по званию обращаться тоже можете... В общем, насколько я вижу, вы во вполне удовлетворительном состоянии, так что предлагаю сразу перейти к делу. Есть возражения?

- Нет, - ответил я, принимая сидячее положение.

Тело слегка заныло, как после долгого нахождения в одной позе - мышцы немного затекли, и требовалось их размять. Чем я, собственно, и начал потихоньку заниматься, не обращая на вздёрнутые брови загадочного майора. Ну а что? Моё тело - мой храм и моё главное оружие. А потому оно всегда должно быть в форме... Да и так можно было чуть выбить собеседника из колеи - а разговор нам предстоял явно не простой.

- Гм... Ну что ж, - начал он. - В первую очередь я хочу выразить вам сердечную благодарность за спасение жизни юной Хельги. Семейство Валге в целом и я в частности, как один из его представителей, признаем, что в долгу у вас. Ваше мужество и поразительное мастерство, позволившее одолеть целого Мастера, не будет забыто и не отмечено. Не могу не предложить - не интересует ли вас вступление в Род Валге? Мы предложим вам наилучшие условия, не уступающие наследникам нашего семейства. Вы не будете вассалом - мы введём вас в Род посредством брака, выделим даже целый феод - наше семейство крупнейший землевладелец в Эстляндии и Латвии с Литвой.