Бард 8 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 22

И мы отправились в зал. Тут уж я почувствовал небольшой дискомфорт. Но все-таки уже был не тем Александром Неведовым, который не мог ходить в театры. Я был князем Морозовым. Магия серьезно облегчала жизнь, и обычно охватывавшая меня в подобных местах иррациональная паника сейчас была просто легким беспокойством.

Мы устроились на втором ряду по центру. Мягкие удобные бархатные кресла, официанты разносящие напитки. Сервис, блин! Я похвалил явно напрашивавшуюся на комплимент Беллу, и в следующую минуту погас свет и открылся занавес. Началась пьеса. И я в который раз поразился контрасту этого мира с цифровым названием с моим прежним.

События, хоть как-то знакомые мне по школьной истории, здесь шли совершенно не так. Иван Грозный вместе с Годуновым лихо победили польских интервентов, параллельно раскрыв заговор, главой которого была будущая невеста царевича Дмитрия Марина Мнишек. Она, кстати, была ни хрена не полькой, а какой-то белорусской дивчиной из древнего рода. От такого неожиданного и непривычного развития этих событий я выпал «в осадок». Но с другой стороны интересно, черт тебя дери. Хоть что-то тут на уровне. Играли актеры превосходно. Думаю, сам Станиславский прокричал — верю! По крайней мере, не «Московские медведи». В общем, получил настоящее удовольствие. Погрузился, можно сказать, в искусство. Приобщился к прекрасному. Во время антракта мы с девушками распили несколько бутылок шампанского в местном буфете, закусывая черной икрой. Эх… Мечта моего детства. Ну люблю я черную икру. А в этом мире она, как ни странно, была довольно редким деликатесом. Видимо, до целенаправленного разведения рыбы местные еще не додумались. Даже имея деньги, достать икру было проблематично, а в местном буфете выдавали не больше трех бутербродов на человека, да еще по сумасшедшей цене.

Правда, был один момент, на который я обратил внимание. Пока мы кушали, Зина отлучилась минут на десять, никому ничего не сказав… Эльфийка думала, что ее отсутствие никто не заметит, но как бы не так. Я бы, может, и просмотрел, но у меня имелась Уна. Она и обратила внимание. Первым делом я подумал, что принцесса хочет добраться до посла. И это меня напрягло. Уже хотел отправиться на поиски, как она сама появилась с невинном видом. Мол, а чего это вы? Как я ни пытался добиться правдивого ответа, куда она ходила, не смог! А то, что она говорила неправду, мой престиж-класс показывал совершенно точно. Ладно, позже разберемся. Тем более, выходя из буфета, я увидел Фандариэля живым и здоровым. Ну и ладно тогда. Зине я сейчас доверяю полностью.

Второе отделение пьесы оказалось не менее интригующим. Так что выполз я из театра сытый и довольный. Вот наконец-то отдохнул, так сказать, телом и душой. На обратном пути никто на нас не напал. Ржевский, похоже, все-таки контролировал перемещение его нынешнего главного «актива». Белла осталась на ночь в гостинице, и мы закатили шикарный прощальный поздний ужин, плавно закончившийся в моей кровати. На этот раз я постарался, чтобы никто не ушел неудовлетворенным. И это у меня, смею надеяться, получилось. А утром в воскресенье, после завтрака, тепло попрощавшись с Беллой, которая клятвенно пообещала навестить нас в ближайшее время, мы отправились назад в Академию.

На этот раз нас ждали на выезде из города, вежливо сообщив, что им поручено… И вообще такая у них служба. Местные стражники выделили нам аж четыре кареты охраны. Большую часть дороги до альма-матер просто продрых, разместив голову на мягких коленях Иры.

Баронесса Лайкариэль задумчиво смотрела на сидевшего напротив нее Владиасэля. Она не понимала, что с ней происходит. Да, брак с сыном первого министра был по расчету, заключенным по настоянию родителей и выгодным с политической точки зрения. Как и принято среди эльфийских аристократов, детей не спрашивали, а просто отдавали приказ, который младшее поколение не могло не исполнить — привычка подчиняться старшим закладывалась с раннего детства. Но баронессе Владиасэль нравился. Конечно, не до такой степени, чтобы самой стать его женой, но не самый плохой выбор из списка, что предоставил ей император. Лайкариэль уже почти привыкла к мысли, что Владиасэль станет ее мужем.

Но сейчас она даже испугалась. Чувства, которые охватили после того, как жених обнял ее, были странными. Отвращение… Настолько сильное, словно ее обнимал не такой знакомый Владиасэль Сандал, а мерзкое, склизкое, отвратительное существо. Выдержка изменила девушке. Она невольно поморщилась и инстинктивно оттолкнула жениха. Конечно же эльф не мог оставить поведение невесты без внимания.

— Что случилось, Лайкариэль? — он не отводил взгляд. — Ты как пришла от этого хумана, сильно изменилась… Ты…

— Владиасэль! Мы договорились, что не будем это обсуждать! — вспылила она, но, увидев удивленные глаза собеседника, поспешно исправила. — Извини, — виновато улыбнулась, — мне нужно время, чтобы немного прийти в себя.

— Что же, — голос жениха был холоден, — время у нас есть. Но имей в виду, я не собираюсь вечно ждать… Не знаю, что с тобой произошло, говорить ты не хочешь, но что-то случилось. Если сама не разберешься в себе, я буду вынужден сообщить отцу, — он решительно встал из-за стола. — Подумай, Лайкариэль, хорошо подумай.

С этими словами эльф вышел. Девушка тяжело вздохнула, проводив его взглядом. Что же это такое… Она решилась. Набросив на себя плащ с капюшоном, отправилась в общежитие и уже через пятнадцать минут открывала дверь с номером «44» на втором этаже. Ее встретила эльфийка в скромном домашнем платье.

— Баронесса Лайкариэль… Я получила ваше сообщение и пришла. Но не верила… Вы… здесь… Зачем?

— Ты мне нужна, Фанариэль, — коротко ответила баронесса и прошла в комнату, даже не спрашивая разрешения.

Лайкариэль немало знала об эльфийке. Единственная из всей компании по обмену, она училась на факультете жизни и старалась как можно меньше встречаться со своими соплеменниками, предпочитая посвящать время учебе. Владиасэль не обращал на нее никакого внимания, поэтому на Фанариэль просто махнули рукой. Но Лайка знала, что, несмотря на всю худородность эльфийки, она считалась одной из самых талантливых в области приворотной магии и проклятий. Именно у нее Лайка купила то самое заклинание, которое не сработало на хумане.

— Что за паршивое проклятие ты мне продала? — голос гостьи был настолько холоден и сух, что целительница испуганно вздрогнула.

— О чем вы? Я отдала вам лучшее, множество раз проверенное проклятие… — начала было она, но была прервана.

— Хорошее, говоришь? — Лайкариэль не сдержала злобы. — Оно не сработало! На грязном хумане не сработало!

— Невозможно! Этого не может быть, — растерянно произнесла Фанариэль. — Только эльфы могут противостоять нашим проклятиям. У остальных рас от него нет и не может быть защиты!

— Тем не менее это так. И ты мне должна! — глаза Лайкариэль угрожающе сузились. — Или, хочешь сказать, я тебе лгу?

— Разумеется нет, госпожа. Я ваша должница, госпожа, — покорно поклонилась Фанариэль.

— С произошедшим ничего не поделаешь. Ты можешь проверить… — она замялась. — Есть ли проклятие на мне?

— На вас? — глаза целительницы округлились.

— На мне! Ты плохо слышишь? Ну? Я долго буду ждать?

Следующие пятнадцать минут Фанариэль, посадив баронессу на стул, сканировала ее ауру. Сама Лайкариэль ощущала лишь легкое покалывание…

— Ну? — нетерпеливо спросила она. — Что там?

— Я не могу определить точно, но, похоже, на вас действительно наложено проклятие, госпожа…

— Что за проклятие? — хмуро поинтересовалась баронесса.

— К сожалению, не могу сказать, госпожа, — расстроенно сообщила целительница. — Его природа однозначно эльфийская, но у меня не хватает силы, чтобы его снять… Вам необходимо вернуться в СЭШ. Например, в родовой круг мэллорнов.

— Неужели и твой декан не сможет мне помочь? — баронесса обреченно вздохнула на свою собеседницу.